Словно угадав его мысли, Пелоп взял со стола прибор, представлявший собой сложную систему из рычагов и ремней.
– Это полиспаст, – сказал он. – Обычная штука. Применяется в больших портах для разгрузки и погрузки судов.
– Я не бывал в больших портах.
– Побываешь.
Пелоп поставил модель полиспаста на место и взял со стола другой механизм.
– Это катапульта, – сказал он. – Тоже ничего таинственного. Служит для метания различных предметов. Она поможет тебе постичь тайну прыжка. Пойдем.
Они вышли во дворик, Пелоп поставил катапульту на утрамбованную площадку, свободную от травы.
Сбоку на катапульте была прикреплена дощечка, вырезанная в форме полукруга, по которой, как по шкале, можно было перемещать стрелку.
– Транспортир, – указал на дощечку со стрелкой Пелоп. – Прибор для измерения углов.
– Углов?
– А ты изучал когда-нибудь геометрию?
Тилон покачал головой.
– Чему же тебя учили? – удивился Пелоп.
– Военному делу…
– Ладно, оставим это. Так вот, с помощью транспортира я могу задать любой угол, под которым вылетает предмет. Начнем с малого угла. Он называется острым. Погоди-ка, а писать-то ты хоть умеешь?
– Мне показывали когда-то буквы… – густо покраснел Тилон.
– Буквы потом, – решил Пелоп. – Гляди сюда. Я ставлю стрелку на пятнадцать градусов…
Затем Пелоп оттянул рычаг катапульты и заложил в его гнездо небольшой камешек, поднятый с земли.
– Наблюдай и запоминай, – приказал он и с этими словами отпустил рычаг.
Камешек, описав невысокую дугу, упал, не долетев до пустой собачьей будки.
Пелоп попросил:
– Подай-ка мне камень.
– Возьми другой.
– Нельзя. Нужно, чтобы бросаемый предмет обладал одним и тем же весом… Отметь место, где он упал!
Тилон провел носком босой ноги черточку на том месте, где упал камешек, после чего вернул его Пелопу.
– Теперь увеличим угол выброса на пять градусов, – сказал тот и перевел стрелку транспортира повыше. – Учти, сила, с которой бросается камень, все время остается постоянной.
Вылетевший из катапульты камень после второго броска упал немного дальше отметки, сделанной Тилоном.
– Понял! – сказал Тилон. – Чем больше угол вылета, тем дальше летит брошенный предмет.
Старик улыбнулся.
– Не совсем так. Никогда не торопись с выводами, малыш.
И верно. Как вскоре убедился Тилон, камешек поначалу с увеличением угла падал дальше, но только до определенного предела. После этого, несмотря на то, что бородач продолжал увеличивать угол вылета, камень начал падать все ближе и ближе.
– Запомни, – произнес Пелоп. – камень летит дальше всего, если бросать его под углом сорок пять градусов к горизонту. А какая разница, камень или прыгун?
– Как просто!
– Это еще не все. Главная тайна рекордного прыжка впереди…
Пелоп глянул на солнце.
– На сегодня хватит. Тебе пора возвращаться. Не проговорись в селении о том, что ты был тут и что видел. Они и так угрожают мне. До завтра, – заключил он.
– До завтра.
– И пожалуйста, не прыгай пока через овраг: твой прыжок несовершенен. Можешь сломать ногу, а то и шею.
…На следующий день Тилон пришел в домик Пелопа рано, как толь ко пригнал стадо в ложбинку за холмом.
Перебрался по холму через поток, толкнул калитку, которая оказалась незапертой. Дворик, если не считать пса, встретившего его дружелюбно, как старого знакомого, был пуст.
Тилон закрыл за собой калитку, сделал несколько шагов и огляделся, не зная, что делать.
Из двери дома вышла юная девушка, осторожно неся глиняную амфору – сосуд, разрисованный олимпийскими атлетами. Скользнула по Тилону взглядом и скрылась в беседке. Выйдя оттуда через минуту, она сделала Тилону знак, означающий приглашение войти.
– Здравствуй, – сказал Пелоп, сидевший за столом. – Рад, что мой первый и единственный ученик оказался таким прилежным. А я вот печаль в вине топлю, – щелкнул он ногтем по сосуду, который ответил тонким мелодичным звоном.
Тилон сел на вчерашнее место.
– А скажи-ка мне, малыш, – неожиданно спросил Пелоп и хитро посмотрел на него. – Тебе приходилось встречать молодого старика?
– Молодого старика? – переспросил парень и пожал плечами. – Нет, не приходилось.
Старик сделал глоток.
– А злое дитя ты видел когда-нибудь?
– Дети добры. Разве бывает злое дитя? Ты разыгрываешь меня! – вспыхнул юноша.
– Эге, дружок. Тебе еще предстоит набираться премудрости, – улыбнулся старик, доливая в чашу розовое вино. Беседка наполнилась терпким запахом.
– Был у меня знакомец в Афинах. Один из немногих. Поэт и философ… Не знаю, жив ли он теперь. Это было давно, четырнадцать лет назад, когда я только прибыл в Элладу. Вот послушай, что этот эллин сказал о вине.
Пелоп откинулся к стенке, увитой плющом, полузакрыл глаза и нараспев прочитал:
Злое дитя, cтарик молодой, шалун добронравный,
Гордость внушающий нам, шумный заступник любви.
– В этих двух строчках, – продолжал старик, – система взглядов на мир, целая философия. Вдумайся: дитя – злое, старик – молодой… Единство противоположностей! В чем, в чем, а в философии вы, греки, сильны. И еще в спорте.
В беседку вошла девушка, вытерла со стола пролитое вино. Тилон глянул на нее и покраснел.
– Не вздумай отвлекаться на глупости, – строго произнес Пелоп. – До Олимпиады меньше двух лет, а работы у нас непочатый край.
Пелоп резко, расплескав через край почти полную чашу, отодвинул ее, и они вышли из беседки.
– Сегодня будет прыгать не камешек, а ты, – сказал на ходу старик. – Отрабатываем стартовый угол прыжка. Не забыл, каким он должен быть?
– Помню.
Тилон прыгал до седьмого пота. Наставник был безжалостен. Снова и снова заставлял он Тилона разгоняться и прыгать, измеряя каждый раз стартовый угол с помощью какой-то трубки, которую приставлял к глазу. В трубке поблескивал выпуклый прозрачный камешек круглой формы, на который были нанесены деления.
Девушка – он не знал даже ее имени – смотрела на него, как ему казалось, с состраданием, не говоря ни слова.
– Никуда не годится, – ворчал Пелоп. – Вялый толчок. Ты спишь на старте! Прыгаешь под слишком малым углом. Сильнее отталкивайся в момент прыжка!
Тилон вытер мокрый лоб, разбежался и прыгнул снова.
Пелоп замерил длину прыжка.
– Еще разок, – сказал он и взял Тилона за руку. – Кажется, я понял, почему у тебя не получается. Тридцать пять стоп – для тебя не результат.
– Разгоняться быстрее я не могу, – произнес юноша, тяжело дыша.
– И не нужно. Прыгай круче!
Тилон удивился:
– Как же я прыгну круче, если не могу разгоняться быстрее?
