Он замялся и уперся глазами в стол. Я договорил за него:
— Магистр Фэньюимаду не фигурирует ни в одном из ваших файлов.
Он кивнул, не поднимая головы.
— Мы знаем его адрес и зафиксировали каждое посещение храма. Но ничего сверх этого мы не сделали, дабы не нарушить Межзвездный закон о свободе вероисповедания.
— Не следили за ним? Не интересовались его прошлым? Обстоятельствами иммиграции? Темными делишками?
Он отрицательно покачал головой. Я не на шутку разозлился.
— Позвольте мне слегка порассуждать. Вам неизвестно, как он попал на эту планету. Вы не знаете, здесь он сейчас или уже улетел. Я прав?
— Видите ли… мы допустили небольшую оплошность.
— Оплошность?! — Я вскочил на ноги и забегал по кабинету. — Оплошность?! Пожар! Взрыв! Кровь! Женщина в больнице! Бесследное исчезновение моей жены! Это вы называете оплошностью?
— Адмирал, мы ведем расследование и уже добились кое-каких результатов. — Он притворился, будто не услышал мой презрительный смех. — Обнаруженная в Храме кровь собрана и проанализирована на молекулярном и субатомном уровнях. Результаты сопоставлены с образцами крови всех людей, находящихся сейчас на Луссуозо. Как вам известно, мы тщательно храним данные медицинского обследования. На сегодняшний день компьютеры располагают огромной базой данных. Еще когда я вам звонил, сектор поиска значительно сузился — до двадцати человек. Пока мы тут с вами беседовали, я получил самые свежие данные. — Он постучал по экрану на столе. — Число подозреваемых сократилось до пяти… Нет, до четырех! Погодите, их уже всего три, и две пробы крови взяты у женщин. Остается мужчина…
Как только он выдернул лист из принтера, мы дружно повернулись и бросились к двери.
— Кто? — крикнул я на бегу.
Он прочитал, не останавливаясь.
— Профессор Джастин Слэйки!
Вертолет оторвался от земли, едва мы запрыгнули в салон. Очевидно, на этой планете военные узнавали новости одновременно с полицейскими — над нами ревели десантные реактивные вертушки. Еще до захода на посадку мы увидели, как десантные машины приземляются, из них высыпает пехота и окружает дом.
Под вой двигателей мы спрыгнули на мощенный каменными плитами внутренний двор. Коллин выхватил огромный пистолет и на секунду раньше меня ударил ногой в дверь.
Пусто. Птичка улетела.
Спальня. В платяном шкафу — четыре чемодана в ряд. Между ними брешь, точно след вырванного зуба. Одного чемодана не хватает. Дверь гаража распахнута настежь.
Вошел офицер связи, отдал честь и достал распечатку из нагрудного ранца.
— Удрал, сэр.
Коллин зарычал и выхватил у него лист.
— «Профессор Дж. Слэйки. Пассажир межзвездного лайнера пятизвездного класса «Суперзвезда». Отправление…» — Коллин посмотрел на Меня. Он был мрачнее тучи. — Больше часа назад.
Стало быть, корабль уже в кривопространстве, и до его прибытия на Место связи с ним не установить. Я призадумался. Выбор был небогат.
— Я очень сильно подозреваю, что этот тип все время опережает нас на корпус. Скорее всего, разговор с пунктом ожидаемого прибытия корабля ничего не даст, поскольку лайнер идет по другому, непредвиденному маршруту. Капитан, по-моему, мы упустили Слэйки. Но вы, по крайней мере, можете мне сказать, что он собой представляет.
— Самое неприятное, что он действительно профессор Слэйки. Я начал розыск, едва прочитал его фамилию, и только что получил доклад непосредственно от медицинского начальства. Профессор Слэйки — врач с межпланетным именем, прибыл сюда по приглашению правительства — за услуги такого профессионала никаких денег не жаль. Что-то связанное с замедлением энтропии применительно к нашему медицинскому обслуживанию.
— На мой взгляд, это разумно. Замедлить энтропию — значит, замедлить старение. Для чего и предназначена ваша планета.
— Мне посчастливилось однажды увидеть его за работой. Он истинный гений, не только я, но и наши ученые, в основном врачи, остались от него в восторге.
Снаружи донеслась перебранка, затем распахнулась дверь и вбежал полицейский с герметичным контейнером под мышкой.
— Капитан! Бригада судмедэкспертизы разобрала все обломки Храма Вечной Истины и обнаружила вот это… под разрушенным электронным устройством. Мы не могли понять, что это, пока не подняли аппарат. Человеческая рука!
Он поставил контейнер на стол, и мы ошеломленно уставились на раздавленную, искромсанную руку в прозрачном контейнере. На меня нахлынул страх, но отпустил, как только я по форме и величине руки определил, что она, несомненно, принадлежала мужчине.
— Кто-нибудь додумался взять отпечатки пальцев?
— Додумался, сэр. Они уже в компьютере и…
Его перебил звонок телефона. Капитан Коллин поднес аппарат к уху, послушал и медленно положил на место.
— Отпечатки идентифицированы. Да, сэр. Это рука профессора Слэйки.
— Если вам нужно вещественное доказательство, вот оно. — Я показал на раздавленную конечность. — Слэйки и Фэньюимаду — одно и то же лицо… Постоянно держите меня в курсе. Ясно?
Не дожидаясь ответа, я повернулся на каблуках, направился к выходу и крикнул через плечо:
— Надеюсь, когда я доберусь домой, все сведения о Слэйки уже будут в моем компьютере.
Все, Джим, хватит заниматься ерундой. Возня с полицией и властями — напрасная трата времени. Пора браться за работу.
Я вызвал такси, позвонил своему водителю, чтобы перегнал машину
домой от управления полиции (плох тот богач, который не жмет соки из слуг), и по дороге продумал во всех деталях план спасения Анжелины.
— Здесь я выйду, — сказал я таксисту в километре от дома. Я слишком нервничал, чтобы наслаждаться шикарной ездой. Хотелось пройтись и поразмыслить. Во мне крепло предчувствие, что полиция очень скоро зайдет — если уже не зашла — в тупик. Злоумышленник слишком превосходит ее по части ума. Но удастся ли мне его одолеть?
Вокруг стояли роскошные дома, их окружали великолепные сады, вовсю щебетали птицы. Я мало что слышал и ничего не видел. Но, приближаясь по тропинке к дому, все-таки заметил, что передняя дверь приотворена. А ведь я ее запер собственной рукой. Воры? Исключено. На солнечной Луссуозо от бытового воровства избавились, чего нельзя сказать о бытовом занудстве. Я вошел, хлопнул дверью и широко улыбнулся. Джеймс вскочил с кресла, подбежал ко мне и обнял. Или Боливар?
— Папа, я — Джеймс. — Он помнил о моей ахиллесовой пяте. — Ничего, когда-нибудь ты научишься нас различать.
— А я уже научился. Ты предпочитаешь синие рубашки.
