-- Мдаа...-- Семен Александрович потирает лоб. -- Сталинские соколы Брежневской поры... А если бы вы бомбу не туда спьяну уронили?
-- Подумаешь, -- это вступает в разговор Сахрат. -- Бомбу... А ракету с ядерной боеголовкой не хочешь? Я ведь после физтеха в ракетных войсках служил, а первые наши ракеты на спирту работали. И вот, время от времени объявляется тревога, учебная или нет, никто не знает. Все сидят, нервничают. А спирт-то из двигателя надо сливать, доливать. И вся часть с ведрами, гудят до упора, после такой тревоги недели две все в лежку, включая старших офицеров. Потом кто-то умный понял, что если ничего не предпринимать, будет полный финиш, и придумал твердотопливный двигатель.
-- Ха! Да кто же его придумал, если не ваш покорный слуга! Я же за это дело Ленинскую премию получил! -- Это наш безработный профессор возбудился. -- Да еще с какими приключениями. Если бы не я, Гагарин бы в космосе сгорел заживо, вояки же не понимали ни хрена, хотели использовать другую смесь, а в вакууме...
-- Спасибо тебе, дорогой! -- Сахрат, кажется, уже захмелел, это легко можно определить по все более явственно прорезающимся кавказским интонациям в его речи. -- Ты, -- он бросается Семену Александровичу на шею. -- Ты знаешь, я больше не мог, печень болела, язва мучала, как эти твердотопливные появились, я вздохнул спокойно. Мне же еще год тогда служить оставалось, я бы наверняка помер...
-- Спокойно, спокойно -- профессор смеется. -- Чего только не бывает в жизни! Я себя чувствую как хирург после успешной операции. Нет, все-таки стоит жить! Давайте что-ли еще по одной?
-- Кстати, -- Саша Коган морщится от опрокинутой рюмки. -- Я совсем запутался. В Москве Новый Год случился одиннадцать часов назад. А мы с вами, хрен его знает где.
-- В Москве -- Сахрат грустнеет. -- Вам-то хорошо, а я туда наверное больше никогда не попаду. Меня там в прошлом году на улице чуть не убили, в метро останавливали на каждом шагу, обыскивали. Говорят, лицо кавказской национальности. Если бы не американский паспорт... Противно.
-- Эй, коллеги, а вы знаете, мы же чуть ли не самые последние на планете, встречающие Новый Год. -- Это профессор сделал свое научное обобщение. -- Ну да, мы же на самом дальнем западе. А часовая зона меняется посередине Тихого Океана...
-- Мы -- последние, оставшиеся на этой планете в прошлом году... -Андрей Бородин впал в прострацию. -- Как динозавры...
-- Ты чего? Какие, на хрен, динозавры? -- Мишка-шофер с увлечением хрустит маринованным огурчиком.
-- Я все понял! Я понял! -- Андрей вдохновился. -- Мне явилась истина.
-- Что это ты там осознал, просветленный ты наш? -- Иронизирует Сахрат.
-- Мы -- русские, других таких нет!
-- Ну вот, в нашей среде завелись национал-шовинисты.
-- Да нет же, я не о том. Я когда-то рассказик фантастический читал. Была там такая семья, где-то в Америке. Хоббиты, что-ли? Мутанты. Они когда-то облучились, еще при римлянах, и мутировали. Жили тысячи лет, по воздуху летали, приборчики разные придумывали. Папаня у них еще все время пьяненький ходил, научился дистанционно себе алкоголь в кровь закачивать.
-- Хогбены, я эти рассказики помню. Они еще приезжего профессора уменьшили и в бутылочку засунули, -- соглашается Саша Коган.
-- Ну вас на хрен, с вас станется. -- профессор обижается. -- Мне эти пьяные фокусы надоели.
--Точно, Хогбены. -- Андрей возбужден. -- Так вот, они говорили: "Мы --Хогбены, других таких нет". Вот и мы такие же мутанты. Все без исключения, только русские. Нас тоже облучали с детства.
-- Да ну, слишком сложные у тебя обобщения получаются. -- Сахрат недовольно морщится.
-- Да послушайте же! Я чувствую, что это - святая правда.
-- Сейчас сойдет. -- Мишка-шофер снисходительно ухмыляется. -- Это такая стадия, когда вмазал и море по колено. На пике. По себе знаю. Еще несколько минут, и схлынет. Давайте лучше укрепим достигнутое.
-- Да погоди ты, до Нового Года три минуты осталось. Где у нас шампанское?
-- В холодильнике, -- при мысли о шампанском Андрей Бородин выходит из астрального состояния и вскакивает из-за стола. -- Советское, между прочим, в Москве покупал.
-- Открывай, открывай, опоздаем!
-- С Новым Годом, с Новым Счастьем!
-- Ура!
-- Вот только "Голубого Огонька" не хватает, -- вздыхает профессор-членкорр. -- И выступления Генсека по телевизору.
-- Ну, так чего ты там плел про мутантов, -- смеется Мишка-шофер. -Как говорится, сам-то понял, что сказал?
-- Да ладно, чего пристал, самому неловко, -- смущается Андрей. -- Это я в философском смысле.
-- Мужики, -- Саша Коган растерянно смотрит на опустевшую бутылку "Столичной". -- Вы будете смеяться, но водка кончилась. И когда она успела, черт ее знает. Сегодня ночью магазины открыты?
-- Закрыты, -- мрачно констатирует Мишка-шофер.
-- Да ладно вам, я сейчас в Москву слетаю, там как раз утро. -- Андрей Бородин трясет головой. Он лезет в кошелек и разочарованно смотрит на Сахрата. -- Слушай, одолжи двадцать баксов.
-- Какие проблемы, -- Сахрат достает бумажку. -- Ты только смотри, осторожнее, выпимши, как-никак.
-- Ерунда, не впервой. Ну, я сейчас. -- Андрей прикрывает глаза и, слегка подрагивая, отрывается от земли. Он на несколько секунд повисает в воздухе, и уносится в небо, оставляя за собой светящийся фиолетовый след, похожий на хвост кометы Галлея.
-- Красиво пошел, -- вздыхает Семен Александрович.
-- Да, ничего, -- соглашаюсь я. Поначалу эти фокусы приводили меня в ужас, но со временем я начал к ним привыкать.
-- Я тоже никак не могу привыкнуть к этим безобразиям, -- Саша Коган, в очередной раз хулиганит, читая мои мысли. А ведь много раз уже божился, что больше этого делать не будет. Ну, да ладно, сегодня я его прощаю, все-таки Новый Год.
-- В его состоянии сейчас самое главное -- это от ПВО увернуться. -замечает Сахрат.
-- Какое ПВО, на хрен. До океана миль пять всего, сколько у американцев континентальная зона? Еще миль пятнадцать, и все. Проскочит... Дальше -море, летай -- не хочу. А в России... Да у них Руст на Красную Площадь приземлился безо всяких проблем.
-- Ну все-таки, -- вздыхает Сахрат. Мало ли что случиться может. Еще простудится спьяну.
Мы - русские, других таких нет. Андрей по-своему прав. Мы умеем многое, но когда приходит новый год, нами овладевает грусть, смешанная с тревогой.
-- Сколько ему до Москвы и обратно? -- Мишка-шофер снова достает пачку "Беломора".
-- Минут за десять обернется. Да еще в очереди в ларек потолкается. -И мы смущенно закуриваем и замолкаем, отводя друг от друга глаза.
Мы - пионеры, дети рабочих
(Две истории про лигу скаутов и о том, как с ней бороться)
История первая. Взвейтесь кострами.
Меня с некоторых пор периодически мучает вопрос, на который я так и не смог найти ответа: существует ли какая-нибудь связь между Лордом Баден-Пауэллом и городом Баден-Баденом, в который, расстроившись, по слухам очень любил уезжать Тургенев?
