- Да, - сказал я, - очень!
- Правда хочешь? И не просто так говоришь, чтоб удовольствие пожилому человеку доставить?
- Нет, мне действительно интересно. Может, и я что-то вспомню о том сражении, когда меня ранили.
- Неужели ты совсем ничего не помнишь? Ведь я тебе только вчера эту историю рассказывал! Нет, вижу - действительно не помнишь. Прости, я вовсе не хотел тебя обидеть. - Он смущенно покашлял. - Что ж, будь по-твоему, расскажу снова. Видишь ли, мой мальчик, на самом деле я просто богатый купец, хотя при виде моих лат вряд ли тебе это пришло бы в голову. Я кожами торгую, Гиперида все кожевенники и купцы знают! - Он помолчал, погрустнел, улыбка сползла с его лица. - Но наше Собрание поручило мне полностью оснастить целых три корабля.
- Три корабля?
- Ну да! Нужно было их построить, оснастить, нанять гребцов и воинов... Стоит все это немало. Нет, ты просто не представляешь себе, сколько это стоит! Хочешь взглянуть на мои корабли, сынок?
- Конечно! По-моему, я когда-то прежде видел корабли, и они были просто замечательными.
- Еще бы! - откликнулся Гиперид и сказал чернокожему: - И ты тоже можешь с нами пойти.
Я оглянулся и увидел, что мой сосед давно уже отложил свою куклу и ножик и теперь спрашивает знаками у Гиперида разрешения последовать за нами.
- Они пойдут со мной, - сказал Гиперид стражнику у входа. - А ты, пожалуй, больше здесь уже не нужен. Ступай к Ацету и спроси, чем тебе теперь заняться.
На берегу лежали три корабля; их выкрашенные красной краской борта облепили люди, которые затыкали шпаклеванные швы волосом и заливали смолой.
- У мыса Малея мы попали в бурю, - пояснил Гиперид, - и сильно повредили обшивку, так что, когда мы достигли Коринфа, воды просачивалось слишком много. Когда кожами по всей Элладе торгуешь, то и корабельному ремеслу постепенно учишься. Вот я и решил проконопатить суда здесь, а не пытаться доплыть в таком виде до дому. Там, боюсь, меня ожидает очередной приказ, так что придется снова выходить в море. Да и на пути в Афины можно наткнуться на военные корабли варваров, тогда уж точно ничего хорошего не жди.
- А что это за варвары? - спросил я.
- Как, неужели не помнишь? Разумеется, флот Великого царя, над которым мы с помощью Борея (*50) одержали победу в Саламинском проливе (*51). Вот это был бой! Видел бы ты наши тараны, мой мальчик! Они пробивали даже бронзу! И - можешь мне не верить, но это чистая правда - в море вылилось столько крови, что волны плескались у бортов на целую пядь выше обычного, словно мы вошли в эстуарий и собирались подниматься вверх по течению реки. Должен сказать, все мои люди сражались как настоящие герои! Каждое весло было подобно разящему копью. А вон тем кораблем я командовал лично. Это моя "Европа". Сто девяносто пять гребцов, дюжина воинов, не считая меня самого, и еще четыре сына Сколота (*52) - отличные лучники. Воинам-то платить не нужно - они, как и я, уроженцы нашего города или из тех иноземцев, что постоянно живут вместе с нами. Но вот гребцам, мальчик мой!.. Великие боги, сколько же нужно платить гребцам! Три обола в день каждому, да еще еда. И вино, которое они добавляют в воду! Каждому лучнику я плачу по драхме в день. И еще по две драхмы кибернетам! (*53) Вот и получается без малого двенадцать "сов" в день только на одной "Европе"! А на всех трех судах выходит все двадцать. - Он помолчал, хмуро глядя в землю, потом поднял голову и улыбнулся. - А ты знаешь, что означает имя моего корабля, сынок? Ведь Европу похитил сам Громовержец, превратившись в быка. Так что стоит людям увидеть название "Европа", как им сразу представляется бык... Погоди, еще увидишь ее под парусом! А о чем заставляет их вспомнить бык? Как, неужели не догадался? О коже, конечно! Потому что самая лучшая и прочная шкура - бычья. И знаешь, что я тебе скажу, сынок? После этой войны потребуется немало щитов обить кожей! Такая вот цепочка: кожа - бык, бык - Европа, "Европа" - Гиперид. Ну и, разумеется, та Европа дала название целому континенту, куда более обширному, чем страна ее брата (*54) и Ливия вместе взятые. Впрочем, варвары пришли с совсем другой стороны... Можно и так: Европейский континент, Европа - Европа-женщина - судно "Европа" - Гиперид. Ну, у кого будут покупать шкуры после окончания войны?
- У тебя, конечно. - Я глаз не мог оторвать от кораблей; по-моему, не бывает более прекрасных творений рук человеческих, хотя пахли суда всего лишь смолой и лежали на берегу, точно выброшенные морем огромные бревна. Знаешь, - сказал я Гипериду, - если та Европа была столь же стройной и прекрасной, как твои корабли, то ничего удивительного, что Громовержец ее похитил. Любому настоящему мужчине захотелось бы похитить такую! - Пусть пока не догадывается, что я совсем не помню, кто такой этот его Громовержец.
Гиперид надел свой шлем, однако забрало поднял, и оно выглядело как козырек шапки. Потом снова снял шлем и потер лысину.
- Что до меня, - сказал он, - то я всегда считал, что Европа должна быть, если можно так выразиться, женщиной в теле. По-моему, только ради такой, пухленькой и аппетитной, и стоило богу превращаться в быка. А ты как думаешь? И потом, он ведь вез ее на спине и для этого выбрал именно обличье быка, а значит, не такой уж она была легонькой, верно? - Гиперид обнял меня за плечи. - Ах, мальчик мой, многие заблуждаются, считая, что женщина, способная доставить истинное наслаждение, должна непременно быть тонкой и гибкой, как юноши из палестры (*55). Вот погоди, доберемся до дому, и я познакомлю тебя с одной гетерой по имени Каллеос - сам убедишься в моей правоте. Да и потом, девушку, у которой на костях довольно плоти, куда легче поймать; в моем возрасте начинаешь ценить подобные преимущества.
Пока мы издали любовались кораблями, чернокожий сбегал к ним и все разузнал. Он вернулся, когда Гиперид вовсю расхваливал эту свою гетеру. Чернокожий присел перед нами на корточки, мотнул головой в сторону кораблей в синей морской дали и стал что-то быстро чертить пальцем на песке.
- Смотри-ка, - удивился Гиперид, - да ведь этот парень отлично разбирается в том, какие у варваров суда! Наверно, вы оба не раз их видели, ведь ты служил в армии Великого царя, а его корабли по всему морю плавают.
- А что, у него их так много? - спросил я.
- Более тысячи боевых, да еще торговые, они им продовольствие подвозят, и еще особые суда есть - для перевозки лошадей. Я тебе вот что скажу: во время Саламинского сражения даже воды порой видно не было - кровь да обломки судов! - Гиперид тоже присел на корточки и сам стал рисовать и показывать. - Вот Аттика, вот Пирей - там у меня был большой склад, пока его не сожгли. Мегар, бывший управляющий этим складом, теперь капитаном на моей "Эйидии". А капитан моей "Клитии" - уроженец острова Кеос. В Пирее стоял наш флот, прежде чем направился к Артемисию (*56). А это остров Саламин и одноименный город. У нас и было-то всего кораблей триста, и за ночь до битвы мы разместили их в трех бухтах у Саламина. Мои суда стояли вот здесь, вместе со всем афинским флотом. Знаешь, мой мальчик, если торговое судно может и полмесяца в открытом море находиться, то военный корабль должен приставать к берегу, по крайней мере, через день - ведь на нем столько народу, что даже воды вволю на всех не напасешься.
