Она вздохнула, но ничего не сказала.
Они вошли в дом. Кругом царил поистине величественный беспорядок: на полке для головных уборов стояли ботинки; столы были перевернуты, на их беспомощно поднятых кверху ножках чудом держались чайные чашки; в птичьих клетках сидели какие-то странные существа, которые менее всего походили на птиц. Вместе с тем в доме было покойно и безмятежно, и обстановка была до того абсурдна, что Кэт не могла сдержать улыбки.
– Мон, – начала она, – это не напоминает тебе...
Ее прервал стук двери, резко захлопнувшейся перед роботом. Она обернулась, и оттого, что предстало ее взору, у нее захватило дух.
Воздух вокруг них наполнился мерцанием, из стен поплыли волны тумана, сквозь который ничего нельзя было рассмотреть. Комната как будто раздвинулась, и уютное тепло помещения сменилось промозглым холодом. Идиллические сельские звуки смолкли, в наступившей грозной тишине откуда-то издалека доносился стук падающих капель. Бормоча проклятия, Монтейлер пытался сквозь клубы тумана нащупать какую-нибудь опору, какой-нибудь выход; его башмаки звучно ступали по твердому камню.
Неожиданно туман стал редеть и вскоре бесследно исчез. Монтейлер и Кэт обнаружили, что находятся в гигантском слабо освещенном сталактитовом гроте. Вокруг поднимались сверкающие колонны, они величественно поддерживали потолок, незримо простершийся высоко над их головами. Кэт сделала несколько шагов назад и уперлась спиной во влажную гранитную стену. Монтейлер застыл, пригнувшись, с пистолетом в руке и неотрывно смотрел на предмет, видневшийся в центре пещеры.
Черный космический корабль-разведчик неподвижно покоился в полуметре от земли, окруженный решеткой из гранитных столбов, испускавших хрустальное сияние. Его орудийные стволы были спрятаны в корпусе, люк шлюза плотно задраен. Корабль – всесильный, непобедимый, фантастический корабль Джослина и Марты – висел безжизненно и молчаливо, смирившись со своим пленом.
...Монтейлер застыл в пилотском кресле. Вдруг он стукнул кулаком по подлокотнику, растопырил пальцы и уставился на них, словно пульсирующая боль могла дать ему какой-то ответ.
– Корабль настоящий, – проговорил он медленно, – и его никто не тронул. Но пещера...
Он посмотрел на видеоэкран. В нем отражалась внутренность огромного грота, озаренная бледным светом, который, казалось, струился со всех сторон, но изображение дрожало и мигало, как будто аппаратура не могла решить окончательно, существует ли этот грот в действительности. Иногда сквозь гранитные стены можно было различить размытые очертания зеленых холмов, на мгновение за ними появлялись тени рощ над заросшими травой полянами, но все эти картины вспыхивали неожиданно и тут же как бы нехотя растворялись и исчезали. Глаза, чувства согласно убеждали, заставляли сделать закономерный вывод о реальном существовании пещеры, во всей ее каменной громадности, жестокой неотвратимости, но телекамеры все еще, видимо, сомневались, колебались, искали подтверждения.
– Это конец, – с горечью сказал Монтейлер. – Мы в плену у галлюцинаций, из которого нет вы хода.
Он повернул кресло так, что оказался лицом к лицу с Кэт – она сидела на месте второго пилота.
– Появились у тебя какие-нибудь светлые идеи? Она ответила:
– Можно было бы попытаться пробить стены нашей тюрьмы. На корабле есть лазерные пушки, стоит...
– ...стоит пустить их в дело, и каменный потолок обрушится на нас всей своей громадой. Нет уж, уволь.
Он протестующе поднял руку, едва она открыла рот, и не дал ей заговорить.
– Знаю, знаю, все это только мираж, галлюцинации, но можешь не сомневаться, как только мы откроем огонь, потолок рухнет и раздавит нас, каким бы эфемерным он ни был. На такой риск я не пойду.
Он опять повернулся к экрану.
– У тебя есть другие предложения? – спросила Кэт.
– М-м... пожалуй, нет, – помедлил он с ответом, – Но я не собираюсь сидеть здесь сложа руки. Ты тоже побывала там, снаружи, и сама убедилась, какие невероятные вещи происходят вокруг. Поначалу можно и запутаться во всем этом, потерять го лову, но в конце концов мы найдем выход. Всему должно быть логическое объяснение.
Кэт встала со стула и подошла к выходному люку. Прислонившись к изогнутой металлической поверхности, она выглянула наружу.
– Но ведь это не чуждый нам мир, – сказала она... – Это Земля.
– Разумеется. – Монтейлер смотрел на ее силуэт поверх мерцающего цветного изображения на экране. – Разумеется, Земля. Но никто не был на этой Земле в течение пятидесяти тысяч лет, а это очень долгий срок. Какая-то часть человечества должна была остаться здесь, когда остальные покинули планету. За это время могло произойти всякое.
Он нахмурился.
– Они могли превратиться в каннибалов или того хуже. Кто знает, не отсюда ли начинается дорога на их специализированную кухню?..
Кэт бросила на него взгляд из-под удивленно изогнувшихся бровей.
– И ты действительно веришь в это?
– Я больше не верю ни во что. Я только пытаюсь сохранить здравый смысл среди этого безумия.
Монтейлер встал и выключил экран. Мигающее изображение сжалось в яркую точку и погасло.
– Идем отсюда, – сказал он.
Кэт медленно повернула голову в его сторону.
– Каким образом?
– А как ты думаешь?
Он стал рыться в небольшом стенном шкафчике, выкидывая попадавшиеся под руку предметы прямо на пол. Наконец он вытащил два портативных ультракоротковолновых передатчика и один из них бросил Кэт. Она поймала маленький прибор в кожаной сумке и повесила его через плечо.
– Галлюцинации это или нет, – ворчал Монтейлер, – а убраться отсюда можно только одним способом – добрым, старым, испытанным.
Тем временем Кэт проверяла и настраивала свой передатчик. Кончив, она пропустила Монтейлера к выходному люку. Он спрыгнул на землю и указал в дальний угол пещеры, где виднелись проходы в новые подземные пустоты, наполненные безжизненным светом.
– Да, добрым падежным способом – пешком.
Они покинули плененный корабль в окружении колонн, сверкавших рубинами, изумрудами и хризолитами. Перед ними возникли застывшие водопады под причудливыми арками мостов, которые вели в никуда. Что это было – творения, созданные за тысячелетия совместными усилиями камня и терпеливо капающей воды? Или плод вдохновения неизвестного творца, воздвигшего их за одно мгновение? Монтейлер не хотел задумываться; в глубине души он с пугающей отчетливостью сознавал, что боится ответа на эти вопросы.
Они углубились в окаменевший лес, где мощные деревья поднимали свои вершины к недосягаемому потолку, где почва была покрыта кустарником и травой из холодного блестящего камня. Узловатые ветви висели в воздухе, неся свою громадную ношу окаменевшей листвы; цветы светились хрустальным сиянием; волны травы навеки застыли под пролетевшим здесь когда-то порывом ветра. Среди стволов извивалась узенькая тропка, следуя берегом ручья с прозрачной сверкающей водой. Там и сям на каменистых уступах играли бойкие водопады. Тишину подземелья нарушало только журчание воды.
