- Прошу простить мне эту небольшую паузу, - вежливо произнес аморф, был момент, когда я почувствовал себя неважно. Итак, вернемся к проблеме дренажа.
- К проблеме дренажа? - как эхо повторил Левер.
- Да, какое-то время я затруднялся определить, какие участки наилучшим образом подходят для индивидуальной застройки. Дело в том, что после частых дождей почва почти всюду покрывается слоем воды.
- Ты прав, черт возьми, я действительно затруднялся... - вмешался Левер, широко улыбаясь. Бригс сделал ему знак "заткнись".
- Участки, разрыхленные методом взрыва, уже разобраны, но они не так уж и хороши. Фундаменты на этой земле не выстоят, значит, придется ставить дома на сваи. А этот мерзавец Стордал утверждает, что нам еще не так скоро доставят дренажные трубы. Для тех, кто его знает, "не скоро" - значит "никогда".
Настоящий Левер обратил широкую ухмылку в зал, где в темноте сидели Стордал и Сантана.
- А теперь слушайте внимательно, - продолжал аморф, - потом выскажете свое мнение. Изучая растительность этой планеты, я наткнулся на существо, которое обозначил как "червь-слон" - вы наверняка тоже его видели. Он прорывает в земле тоннели большого диаметра. Почва на отрогах холмов не так намокает, видимо, благодаря наклонной плоскости и дренажной деятельности червя.
- Он заговорил как Бригс, - тихо сказал Эйвио.
- Если бы нам удалось склонить червя проложить свои ходы между основной территорией колонии и разрыхленными участками, мы получили бы сухую площадку, на которой разместилась бы как минимум сотня домиков.
- А это снова Левер.
- К сожалению, червь-слон не пожелает рыть тоннели в этом месте. Я редко вижу эти экземпляры на поверхности, да и то случайно. И недавно понял, почему они не будут здесь "работать".
- Бригс, - отметил Сантана.
- Как мы давно заметили, растения на Мэрилин получают влагу и питательные вещества совсем не так, как это происходит на Земле. Улавливая все необходимое в свои чашевидные соцветия, они впитывают эти компоненты; от ненужных, в том числе и от шлаков, избавляются через корни. Я обнаружил, что червь-слон питается этими шлаками, всасывая через кожный покров. Именно поэтому он часто посещает склоны холмов, поросшие чашелистником. На ровном месте он жить не сможет.
- Вот это да! - воскликнул Эйвио. - Он умеет делать выводы!
- Итак, - продолжал аморф, - единственное, что нам придется сделать, это насадить побольше чашелистника у куполов. Червь будет курсировать между ними и взрыхленной площадкой, пробираясь на восток, поближе к источнику питания. Он будет жить в этом месте до тех пор, пока сохраняются деревья. Таким образом у нас не будет проблем с водой. Ну как? Неплохая идея?
Из будки доносились возбужденный голоса, Бригс и Левер, вскочив на ноги, пожимали друг другу руки, хлопали друг друга по спине, а Левер тряс руку аморфа. Стордал включил свет, и двое мужчин вывалились из будки в сопровождении аморфа, который смущенно улыбался.
- Великолепно! - воскликнул Левер. - Сантана, ты можешь считать это заключительным экспериментом.
Врач смотрел на них с неодобрением, почему-то не разделяя восторга.
Бригс задумался.
- Господи Иисусе, - бормотал он, - а если взять шесть ученых, из которых каждый - эксперт в своей области, и синтезировать их знания в одном аморфе? Каких высот в науке можно достичь! Ты думал об этом, Эйвио?
- Да, думал, - ответил тот серьезно. - Наивно было бы полагать, что об этом не думает больше никто.
8
Сами по себе существа не представляют опасности, она заложена в интеллекте человека. Кто знает, что вытащит на свет аморф из глубины человеческого подсознания. Зло, агрессия, которые человек всю жизнь может держать под контролем, в один прекрасный момент выплеснутся наружу...
Таковы были споры между интеллектуалами.
Не углубляясь в эти споры, аморфы все больше проникали в жизнь поселка, пока не стали неотъемлемой ее частью.
Стордал сидел на поваленном дереве и смотрел перед собой. Он расположился на склонах кургана, примерно в трех милях от поселка, и густая поросль чашелистника скрывала его от любопытных глаз, вооруженных биноклями. Солнце клонилось к закату, ветер, налетая с суши, шелестел листьями у него за спиной. Облака пробежали, небо прояснилось, приобретя чистый сиренево-розовый оттенок. Любуясь им, Стордал не замечал кружащихся в воздухе песчинок.
В нескольких шагах от Стордала, на склоне холма, играла маленькая девочка. Это была ее любимая игра: она "принимала гостей". Срывая со стебля крепкие "блюдечки", она переливала влагу из одного в другое, потом, улыбаясь, предлагала гостям "чай", а вместе с чаем всамделишные "взрослые" разговоры.
Глядя на нее, Алекс не просто наблюдал: он дарил ей свою любовь. Не произнося ни слова вслух, он просто испытывал эту любовь; и большего счастья он не желал.
Вдруг девочка подбежала к нему.
- Папа, Эл не хочет есть печенье, - обиженно произнесла она, глядя ему в глаза долго и упорно, тем взглядом, который всегда приводил его в замешательство. - Он говорит, что хочет другое, с шоколадом, - продолжала она. - Скажи ему, чтобы он съел это. - Недовольная тем, что отец не торопится, Элис похлопала ладошкой по его руке: - Скажи, что так нужно!
Ротик дочери мал и четко очерчен, подбородок упрям; щеки - румяны. А глаза... Это ее главное достоинство. Серо-зеленые, опушенные густыми ресницами, невероятно выразительные, эти глаза то открыто вопрошают, то сверкают гневом, то лучатся счастьем, то грустят.
Девочка независима, своевольна, а временами нежна и ласкова. Стордал говорит себе: "Внешность не всегда играет решающую роль; Элис возьмут замуж за то, что она личность. Сначала мальчишки будут преследовать ее, как стая собак, а лет через десять она им покажет, где раки зимуют".
- Подойди ко мне, детка, - ласково позвал он. - Послушай меня. Я хочу кое-что шепнуть тебе на ушко.
Дочь пошла к нему, потом остановилась, широко улыбнулась, и вдруг отпрыгнула назад.
- А что ты хочешь шепнуть?
- Это тайна.
- Знаю я твою тайну! - она завертелась вокруг своей оси, став центром летящего облачка из легкой ткани. - Ты скажешь, что любишь меня, а потом поцелуешь. Никакая это не тайна!
"Самонадеянная зверюшка, - подумал Стордал с нежностью, глядя, как она разливает "кофе". - К восемнадцати годам выскочит замуж. Будем надеяться, что попадется разумный парень, сейчас вокруг столько всяких шалопаев".
Он наблюдал за игрой Элис, пока не стемнело. А потом покинул ее.
Это и был его идеал.
В доме Уолтерсов ужинают. Джеймс и Агата, муж и жена, сидят за столом.
В комнату входит аморф - существо неопределенного-возраста, пола и внешности, и вносит еду.
