В третьей записи зазвучал голос Гила. С первыми же его словами Айя закрыла глаза, откинула голову на полимерную панель и стала медленно втягивать воздух через рот. Усталость и грусть отступили куда-то вдаль.
Гил говорил о том, как ему жаль, что не застал ее дома. Ему скучно без нее. Дел очень много, но он работает по две смены подряд и надеется на скорое возвращение. На этой неделе пришлось потратиться сверх плана, чтобы рассчитаться за жилье. Компания задержала выплату так называемых «спальных», но пообещала постепенно компенсировать затраты. Только вряд ли это произойдет в текущем месяце.
Да, ему очень жаль, что ее не оказалось дома. Он ее любит. Может быть, она позвонит ему завтра утром примерно за час до начала смены. Возможно, что примерно через месяц он сможет вырваться домой на два-три дня. До свидания.
Айя открыла глаза. Из розоватой пелены постепенно проступили предметы интерьера. За окном вертелся плазменный шар с рекламой гульмановских туфель. Девушка опустила взгляд на свои ноги, увидела раздувшуюся от карт сумку и вспомнила все, что сегодня произошло.
Взяв сумку, Айя отнесла ее на кухонный стол и открыла. Самое главное в ней — три плазменных батарейки. Каждая состояла из медного слоя, латунного слоя и изоляционного пластикового покрытия. Эти довольно увесистые штучки представляли собой миниатюрные копии тех гигантских емкостей, которые установлены в аккумуляторном зале станции Рокетмен.
Первоначальный план Айи состоял в том, чтобы заряжать батарейки из колодца и продавать их. Где и как продавать, она пока толком не знала. Но Олд-Шорингс представлялся ей в этом отношении вполне подходящим и перспективным районом.
Позже, когда заведутся денежки, можно будет подумать о чем-то другом. Нельзя долго промышлять контрабандой, опыт других неудачников показал, что это всегда плохо кончается.
Айя положила в сумку одеяло, факел, флакон с машинным маслом, несколько чистых лоскутов и — после недолгого раздумья — учебник по управлению плазмой.
Затем она приняла душ. Подумала, не высушить ли волосы, но потом решила не делать этого.
Ветер уже разогнал тучи, сверху лился нежный, мягкий свет. Айя протянула руку, подкрутила регулятор, и в комнате стало темнее.
Закончив дела, девушка упала на кровать и потянулась к будильнику. Решила завести его так, чтобы проснуться чуть раньше обычного и позвонить Гилу. Тут ее рука повисла в воздухе.
А что она скажет Гилу? Что случайно наткнулась на источник плазмы, который стоит миллионы? И что собирается понемножку приворовывать энергию и тайком продавать? И что в случае везения можно сказочно разбогатеть, но скорее всего дело кончится тюрьмой? Можно еще добавить, что колодец так насыщен, что способен в любой момент взорваться сам по себе и стать причиной еще одной катастрофы. Ответственность за эту трагедию падет на нее.
Ей трудно даже представить, как именно отреагирует Гил. Но в любом случае он посоветует что-нибудь вполне разумное. Разложит ситуацию по составляющим и наметит перечень необходимых мер. Все в его суждениях будет четко и логично. Возможно, даже предложит оставить источник в покое. Или же посоветует обратиться к адвокату и следовать его рекомендациям. А может быть, предложит сходить к психиатру. Кто его знает?
Айя взяла будильник и установила время подъема на пятнадцать минут раньше обычного.
Ладно, придется сказать ему, что она отрабатывает концентрацию мыслей. Концентрируется на мыслях об успехе.
Айе снилась Огненная Женщина, шествующая по Берсари-стрит. За ней катилась лавина пламени. Айя слышала крики жертв, эхом вторящие воплям самой Женщины. Вот живой факел повернул на авеню Биржи и остановился. С рук Женщины стекали потоки огня. Из зеркальных стен на Айю смотрели три пары пустых глазниц и три раскаленных лица. Губы приоткрыты, и мучительный предсмертный стон бил в уши.
А лицо… такое знакомое…
Да это же лицо Айи!
Айя проснулась и стиснула челюсти, чтобы остановить поднимавшийся из груди крик.
В комнате стояла тишина. Здание с его громадной системой генерирования и хранения плазмы угрюмо молчало, накапливая энергию.
На столе ждали ее решения три батарейки.
Так какую судьбу ты себе выбираешь?
В это утро связь с Герадом оказалась отвратительной. В трубке слышались посторонние голоса, обрывки чьих-то разговоров. Они, как хор, сопровождали слова Айи. Но вот зазвучал искаженный до неузнаваемости басок Гила. В нем и усталость, и нетерпение, и раздражение разбуженного человека. Сердце Айи откликнулось на этот голос сладостной истомой.
Теперь Айя уже не посмела взглянуть на батарейки, стоявшие на кухонном столе и напоминавшие о вчерашних планах.
— Мне очень жаль, что ты меня не застал, — поспешно произнесла она. — Я работала. У нас появилось много работы в связи с тем, что у нас тут недавно произошло.
И она довольно подробно рассказала о шествии Огненной Женщины и о последовавших за этим мероприятиях Службы Плазмы.
— Ты поняла то, что я тебе сказал о деньгах? — перебил он ее. — Что компания просрочила нам кое-какие выплаты?
— Да, — подтвердила она.
— В этом месяце я не смогу тебе много прислать, — глухо произнес он. — У тебя все в порядке?
Она вдруг почувствовала, как в ее голосе появилась злость, но уже ничего не могла с этим поделать.
— У меня-то все в порядке, Гил, — раздраженно произнесла она. — Но люди, которым мы задолжали, могут подумать иначе.
— Кому это мы задолжали? — недовольно спросил он.
Искренность этого его вопроса вызвала у нее сомнение. Тем не менее она добросовестно перечислила имена и суммы. Наступила тишина.
— И что же, во имя Пророка, я должен сделать? — спросил вдруг чей-то совершенно незнакомый голос.
Айя на некоторое время растерялась. Она не знала, отвечать ей на этот странный вопрос или же нет.
— Должно быть, здесь что-то не так, — произнес Гил.
— Конечно, не так, — согласилась она. — Еще до твоего отъезда мы с трудом сводили концы с концами. Теперь же эта квартира нам совсем не по карману.
— Но мы же выработали бюджет, — попытался объяснить Гил.
У нее снова начало стучать в ушах, словно на голове сидели эти противные наушники.
— Да, выработали, — согласилась она; — И этот выработанный нами бюджет основывался на том, что ты каждый месяц присылаешь мне определенную сумму. Но ты же этого еще не делал.
— По-твоему получается, что теперь во всем виноват я? — недовольно спросил он. — Но что мне делать, если здесь такие расходы?
