Михаил Башкиров - Смейся

37

- Картина более-менее ясна, - Кардаш облокотился на серый валун.- Я мог бы стереть тебя в порошок, но...

- Спасибо.

- Честно говоря, гуманист я непоследовательный, но чтобы сохранить статус-кво, готов выручить самонадеянного юнца.

- Который при умело скорректированном отчете превратится в отважного доставщика, потерпевшего случайную аварию. Несмотря на бесчисленные опасности, герой сумел вернуться на Станцию, а по пути заблудился и попал в Оазис, где попытался спасти Главного наблюдателя, изуродованного разбушевавшимися недоростками.

- Выберем среднее: доставщик, контуженный при катапультировании, был одурманен травами, поэтому и не проявил благоразумия и не стал дожидаться спасателей у катапультного кресла.

- Согласен, но к несчастьям надо приплюсовать электрический разряд удава и коварство дерева с оранжевыми плодами.

- Мелкие детали проработаем на Станции. Кстати, запомни: Главный попал в Оазис, движимый лишь мыслью о помощи неопытному доставщику. Он на свой страх и риск покинул Станцию и погиб при роковом стечении обстоятельств. А разрешение на поиск в Оазисе мы получили немного позже. Главный зря торопился.

- Так используйте сейчас это разрешение, - Антон взял с валуна респиратор.-У нектара удивительный пьянящий эффект.

- Про нектар ничего лишнего. А посещение Оазиса в данный кризисный момент считаю нецелесообразным. Наблюдения за периферией продолжим до стабилизации обстановки... Ты пока побудешь на станции, подлечишься... Базу я уже проинформировал о вынужденной задержке доставщика третьего класса и попросил временно исключить Бету из графика.

38

Гравилет отчалил.

Антон присел на откидную скамью рядом с телом Главного. Носилки плавно покачивались. Простыня разошлась, открыв сложенные на груди руки - на запястье одной из-под манжеты комбинезона выглядывал разрядник. Антон расстегнул кобуру, достал компакт, встав на колени перед носилками, вытянул наружу разрядник и, стараясь не прикасаться пальцами к рукам покойника, подсоединил компакт и включил громкость.

Раздался тихий сдержанный смешок, почти не пробивающийся сквозь ровный гравилетный шум.

Антон отодвинулся в дальний угол, прижался к кабине.

Смешок методично сменялся очередным нелепым смешком, но каждый последующий звучал более отчетливо и внятно, паузы становились реже, и вот нескончаемый торжествующий смех затопил кузов, затем вырвался из кузова, рассыпался по каменистой пустой долине. Смех, ничего, кроме женского смеха...