Где-то снаружи отчаянно ржали кони.
От дыма слезились глаза и щекотало в носу, струйки пота текли из-под шлема, неудобные длинные волосы липли к плечам.
Особенно сильный протяжный каменный треск наверху заставил рыцаря поднять голову. Сквозь слои дыма, проткнутые косыми лучами из окон, ничего нельзя было разглядеть, но Аристарх понял, что если не поторопится, то каникулы его закончатся преждевременно, да ещё и придётся мучительно поумирать. Это было совсем ни к чему.
Высокие, обитые надраенной медью, двустворчатые двери, ведущие из пиршественного зала на крыльцо, были заперты. Он разбежался и ударился в них всем телом. Треснуло, ахнуло, взвизгнуло, правая створка сорвалась с петель и упала плашмя на мраморные ступени. Рыцарь по инерции съехал с неё, как с горки, докатился, теряя шлем и путаясь в ножнах, до земли и в следующую секунду стоял с обнажённым мечом наготове.
Парадный двор был пуст. То есть, безлюден.
Метались и жалобно ржали на привязи чьи-то кони, но белого, сивого и вороного среди них не было. Багряк, увидев хозяина, рванул повод зубами, освободился, подбежал и встал рядом, косясь на пожар и вздрагивая всей кожей. Новый Рыцарь обнял его левой рукой за шею, похлопал ладонью по холке.
Сзади обрушилась кровля дворца. Аристарх не оглянулся.
Багряк пронзительно ржанул, высвободился из объятия и присел на передние ноги, подставляя спину. Рыцарь Зари с удивлением обнаружил, что конь его осёдлан и что к седлу приторочены доспехи. Старые доспехи Нового Рыцаря, оставленные им в Мёртвом ущелье. «Ладно, это потом…» — подумал он и сказал Багряку:
— Потом, — и вложил меч в ножны. — Сначала осмотримся.
Багряк послушно поднялся.
Ведя его в поводу, Новый Рыцарь обошёл догорающий дворец. На хозяйственном дворе пылали ещё две постройки, в том числе кухня. И нигде ни души. Лишь электрический свет драконьего огня пробивался из полуподвального окна Алхимика.
У крепостной стены Аристарх обнаружил еще одного человека. Это был давешний часовой. Он по-прежнему спал в обнимку со своей алебардой — теперь уже вечным сном. Листок пергамента с надписью «Смерть поддраконникам!» был наколот на острое навершие его шапки.
И были следы на песке — мимо трупа, к воротам из парка. Много следов. Тяжёлые сапоги королевской охраны. Острые каблучки фрейлин. Чьи-то большие босые разбитые ступни. И маленький полузатоптанный след детской ноги. Или девичьей.
Новый Рыцарь закрылся правой ладонью от высокого уже солнца и посмотрел на восток, где возвышалась скала Чёрного Замка. Белые столбики дыма подпирали там чистое небо, но не это было самое интересное. Над дорогой, перед последним её видимым отсюда поворотом (к Мёртвому ущелью) клубилась пыль, и, вглядевшись, он различил три блестящие точки. Пыль вздымалась за ними. Всадники достигли поворота, но не свернули, а поскакали дальше, к Живому ущелью. Или ещё дальше, к пустыне, прочь из охваченного огнём и враждой королевства.
— Догоним? — спросил Аристарх, и Багряк заржал радостно и призывно, с готовностью подгибая передние ноги. — Нет, не догоним, — сказал Аристарх. Разве что налегке. — И стал решительно отвязывать притороченные к седлу доспехи. Под ними обнаружился аккуратно свёрнутый алый атласный плащ. Золочёная пряжка была на месте, прочно пришитая крупными мужскими стежками.
Он был в седле и застёгивал на груди пряжку плаща, когда хлопнула позади дверь и отчаянный голос Алхимика прохрипел: — Подождите!
Аристарх оглянулся.
Пятясь, Мудрец выволакивал что-то длинное и тяжёлое из своего подвала, и, когда выволок, Новый Рыцарь увидел, что это был громадный двуручный меч — тускло-жёлтый, с зеленоватыми извилистыми разводами.
— Это ещё не окончательное решение, хрипел Чародей, с натугой волоча меч по песку и спотыкаясь о разбросанные доспехи. — Это ещё далеко не булат, но обычную сталь он уже разрубит. Мне бы ещё недельку, но кто же мог знать… Возьмите, рыцарь, я не смогу поднять его!
Аристарх, улыбнувшись, нагнулся, подхватил меч и вознёс его над головой.
— Красивая штучка! — сказал он, любуясь бликами солнца на золотом двуостром полотнище. — И стоит, наверное, бешеных денег, а?
— Отдайте! — сердито сказал Мудрец. — Отдайте немедленно! Я-то думал, что вы собираетесь…
— А я-то думал, что ты полагаешь Дракона мёртвым, — перебил его Аристарх, вынул из ножен свой меч и бросил его на дорогу, а золотой вложил в ножны. — Не кипятись, Чародей, я пошутил. Я верну тебе этот меч, когда кончу дело. Или передам с кем-нибудь.
— Мне он не нужен, — смущённо проговорил Мудрец.
— Он никому не нужен, — возразил Аристарх. — Я взял его, чтобы доказать это. Прощай, Звездочёт. Нагадай мне удачу на звёздах!
* * *
Он догнал их в пустыне и зарубил двоих. Он их окликнул: «Остановитесь!» — а они развернули коней и молча напали. Их было трое, они были в стальных доспехах и при стальных мечах против его золотого, они напали одновременно и неожиданно, и двоих он зарубил. Он хотел их обезоружить, в крайнем случае убить Серого, но ему не дали времени выбрать — и Чёрного, как самого сильного противника, пришлось зарубить, а Белый был до того неловок, что сам налетел грудью на золотой клинок. Два скакуна, потеряв седоков, налегке унеслись обратно, даже не повздыхав над трупами хозяев. Это противоречило общепринятым представлениям о рыцарских конях, но не насторожило его. Ему было некогда: третий заставил-таки его повозиться.
Они притомили коней, ноги которых по самые бабки вязли в горячем песке, и, чтобы не подвергать исход боя случайностям, они спешились. Сивый ускакал вслед за белым и вороным, а Багряк терпеливо ждал в отдалении, роняя пену с боков.
Они кружились друг напротив друга, разбрасывая песок и вспарывая воздух мечами. Серый оказался отменным бойцом и хотел убить, а Новому Рыцарю надо было лишь обезоружить его, образумить и, может быть, найти в нём союзника. Двух потенциальных союзников он уже потерял и не мог позволить себе потерять третьего.
— Остановись! — просил он, парируя очередной удар. — Я не прошу тебя сдаваться: остановись и хотя бы выслушай!
— Дьявол! — тонким от напряжения и ненависти голосом выкрикнул Серый. — В огне не горишь?.. — спросил он, задыхаясь. — Сдохни!
Аристарх поднырнул под удар, отбросив оружие и вытянув руки вперёд, а когда меч просвистел над ним, увлекая за собой Серого, он ухватил его за ногу и дёрнул.
— Уймись, — проговорил он, сидя верхом на груди Серого и вжимая его запястья в песок. Серый подёргался, понял, что руки ему не освободить, и лягнул Аристарха железным коленом в спину.
