Один из них наконец показался мне выполнимым.
Отчего бы не подсунуть ей змею?
Я могу поймать змею, когда мы в следующий раз отправимся за грибами, принести ее в нашу пещеру и запустить ее в волосяную постель перед тем, как женщина ляжет спать.
Змея укусит ее; она умрет, и я буду избавлен от ее преследований.
Меня змеиный укус не убьет, как доказал прошлый случай.
Но если я и умру, лучше смерть, чем заживо сгореть в кратере или жить с нею как муж с женой. Мой замысел мог показаться жестоким, трусливым и подлым, однако я не испытывал укоров совести, намереваясь лишить жизни спасшее меня существо: я лихорадочно думал только об убийстве, мечтал лишь об одном - увидеть ее смерть.
Разработав план действий, я поднялся на ноги. В это время в пещеру вошла белая женщина, неся воду и грибы.
Она подошла ближе, поставила передо мной подношение и предложила мне поесть и выпить воды.
Меня охватили угрызения совести.
Какой право имел я отнять жизнь у этого существа, думавшего только о моем благе?
Я отбросил эти мысли и поклялся, что ничто не заставит меня свернуть с избранного пути.
Но я предоставлю ей еще один шанс: посмотрим, удастся ли мне ускользнуть от ее объятий.
Я повернулся к ней и спросил:
- Я очень тебе нравлюсь?
Она с удивлением ответила:
- Конечно. Иначе я не захотела бы жить с тобой.
- А если я сейчас умру, как ты поступишь? - спросил я.
- Но ты не умрешь, - ответила она и улыбнулась.
Ее ответ и эта улыбка решили ее судьбу.
Ничто не заставит меня отдаться поцелуям этих отталкивающих губ, привлечь на грудь эту обезьянью голову.
Да! долой сострадание, долой упреки совести.
Она должна умереть.
- Когда отряд снова пойдет в пещеру змей? - поинтересовался я.
- Мы поспим, после туда отправятся несколько слуг, - отвечала она.
- Я пойду с ними, - сказал я.
- Зачем тебе идти? Почему ты не хочешь остаться здесь, со мной? - спросила она.
- Мне надоело все время сидеть в этой пещере. Я скоро вернусь. Останься здесь и подожди моего возвращения, - ответил я.
- И тогда ты будешь со мной?
Я кивнул, растянулся на груде волос и уснул.
Когда я проснулся, женщина сидела у моих ног. От тела ее исходило свечение, и в окружности нескольких ярдов было совершенно светло.
Не успел я открыть глаза, как она сказала:
- Тебя ждут.
Я вскочил с постели и вышел из пещеры; она последовала за мной.
В большой пещере стояли собиратели грибов, держа в руках сети.
Белая женщина хотела пойти с нами, но я сказал:
- Ты устанешь; пещера змей далеко.
Бедняжка была тронута заботливостью, прозвучавшей в моих словах, и согласилась остаться. Мы вышли в путь без нее, что меня только радовало.
В пещере змей я отделился от остальных и отошел в сторону, якобы в поисках грибов побольше размером.
То и дело мне встречались значительные скопления или целые заросли фосфоресцирующих грибов, которые ярко освещали все вокруг себя.
Среди грибов я искал маленькую змею.
Большие попадались часто, но маленьких, какие могли бы поместиться в кармане пижамной куртки, где я собирался спрятать пойманную змею, было не так много; они были очень проворны и оказались трудной добычей.
С некоторым трудом мне удалось поймать одну. Эта быстрая змейка успела укусить меня за палец, но укус, как и прежде, никак на мне не сказался.
Я поместил змею в карман, завязал его так, что змея не могла убежать, и вернулся к остальным. Они уже наполнили свои сети и были готовы направиться домой.
Как только я присоединился к ним, мы тронулись в обратный путь.
У скального прохода, ведущего в пещеру, нас ждала белая женщина и несколько других существ.
Очевидно, она с нетерпением ожидала моего возвращения; при виде меня она обрадовалась, горячо обняла меня и поцеловала.
Затем она рассказала, что в наше отсутствие родился малыш, совсем такой же, как их предки, жившие многие века тому назад.
Она настойчиво просила меня взглянуть на малыша.
Я подчинился; тот был со своей матерью, отец же, во всем схожий с бабуином, за исключением более коротких рук и способности ходить на двух ногах, сидел возле них на камне и глядел на звереныша с выражением жалости в глубоко посаженных глазах.
Малыш, родившийся всего несколько часов назад, уже вовсю бегал вокруг матери на четвереньках и размахивал длинным хвостом.
Белая женщина заплакала.
- Скоро все они станут такими. Ты должен жить со мною; вместе мы породим новое поколение, похожее на тебя. Наши дети возьмут себе тех, что более других напоминают меня, и нас минует эта жуткая судьба, - сказала она, указывая на маленького бабуина; мать в это время как раз начала кормить малыша.
Белая женщина подозвала одного из слуг, постоянно сопровождавших меня, и велела ему бросить малыша в кратер.
Мать, услышав ее приказание, издала ужасный вой и прижала малыша к груди.
Отец сидел безучастно, опустив на косматую грудь свою уродливую голову.
Я попросил ее пощадить малыша.
- Нет! - сказала она. - Он должен умереть. Если он останется жить, то очень скоро породит таких же.
Несмотря на сопротивление и крики матери, малыша, которые все это время жалобно стонал, отняли и унесли прочь, чтобы бросить в кратер.
Я пошел следом и видел, как существо, схватив малыша за хвост, швырнуло его в кипящую массу лавы.
Едва он исчез в кратере, как мать, до последнего мига сопровождавшая свое дитя, испустила пронзительный крик и бросилась вниз вслед за ним.
Отец стоял на краю воронки, глядя туда, где она исчезла, стонал и бил себя в грудь кулаками.
В красноватом свете кратера он являл собой удивительное зрелище. Яркий свет пылающей лавы и свечение его собственного тела отчетливо обрисовывали каждый волосок голубовато-белой шерсти и уродливое лицо, искаженное страданием.
Мы оставили его там и вернулись в маленькую пещеру.
Через несколько минут белая женщина вышла.
Я поспешно развязал карман, вытащил змею и поместил ее в груду волос, служившую женщине ложем.
После этого я бросился на свою постель и притворился спящим.
Она вошла в сопровождении двух моих слуг.
Увидев, что я распростерт на ложе, она жестом приказала слугам выйти, подошла ближе, опустилась на колени у постели и опустила голову на постель совсем рядом с моим лицом.
Я подавил невольную дрожь и продолжал притворяться спящим.
Подождав немного, она решила, как видно, что я уснул; не желая меня будить, она поднялась на ноги и, к моему большому облегчению, направилась к груде волос, в глубине которой я спрятал змею.
