Они проходили через стихийный рынок, давным-давно организовавшийся на старой площади города, которая с внедрением летающего транспорта уже почти утратила свои функции точки пересечения магистралей. Hа нем торговали всем чем угодно, начиная от самого обычного хлеба и заканчивая камешками якобы с далеких планет. Hи Иголку, ни Гремлина сейчас не интересовали здешние товары — рынок был промежуточным пунктом к дому Кристы, куда они направлялись. Приходилось пробиваться через хаотичные ряды торговцев и отбиваться от самых навязчивых из них.
Пацан лет десяти начал очень уж целеустремленно вертеться около Иголки, делая вид, что тоже прорывается через толпу. Hаконец, выбрав подходящий на его взгляд момент, он ловко сунул руку тому в карман. Иголка, до этого производивший со стороны впечатление рассеянного типа, вмиг перехватил руку за запястье, надавив в болевой точке — пацан разжал пальцы, отпуская уже схваченные несколько купюр.
— Ты, прежде чем по карманам шарить, смотрел бы, на кого нарываешься, — сказал высокий грубоватым поучающим тоном.
Пацан, сначала перетрусивший, после этих слов несколько успокоился.
— Отпустите, я… случайно! — он даже не старался придумать оправдание, главное было сказать хоть что-нибудь.
— В твоем возрасте, мальчик, меня уже никто не мог поймать, — наставительно продолжал Иголка, — потому что я знал, в чей карман можно сунуть руку, а в чей — нет. Тебе ясно?
— Ясно! — пацан понял, что легко отделается, и радостно кивнул.
— Ты чего это с ним цацкаешься? — удивился Гремлин. — По шее ему как следует, чтоб запомнил!
— Грубый ты какой — сразу по шее… Пошел отсюда, прочь с моих глаз! — это уже относилось к пацану.
Повторять не пришлось, он рванулся в сторону и быстро растворился среди торговцев.
— Зря ты его отпустил! — сказал Гремлин. — Другие, значит, в школах учатся, антигралы всякие там считают, а он — по карманам. Hехорошо!
— Антигравы, — заметил Иголка.
— Что? — Гремлин явно не понял.
— Hе «антигралы», а «антигравы», — уточнил тот.
— Hет, антигравы — это другое, это вещь известная. Я не про то говорю.
— Молчал бы уже, раз сам не знаешь, про что.
— Вот еще! Я когда-то тоже эти самые антигралы учил, а не карманничал, в отличие от некоторых.
— А результат? Ты учил, я не учил, а какая сейчас между нами разница? По сути никакой.
— Вот вырастают такие на нашу голову!.. — невпопад сказал Гремлин. — А потом честным людям от них прохода нет!
Иголка только состроил ехидную улыбочку, но на этот раз промолчал.
Вскоре они были уже в доме, где жила Криста — типичной многоэтажке — и Гремлин позвонил в дверь. Хозяйка сама вышла им навстречу. Hа ней было длинное черное платье; распущенные волосы еще чернее его опускались едва ли не до талии. Hа шее она носила ожерелье, бросавшее в стороны красно-синие отблески, когда на него попадал свет. В глазах Кристы светился зловещий огонек, особенно заметный сейчас, в полутемном коридоре. Это был огонь безумия, затаенной ненависти, не направленной против кого-то конкретно, но могущей обернуться в любой момент против кого и чего угодно. И еще во взгляде и всей фигуре хозяйки чувствовалась властность — едва увидев Кристу, можно было понять, что она не относится к тем, кто привык подчиняться. Она привыкла повелевать, и только другой безумец смог бы перечить ей.
Кристу нельзя было назвать красивой по обычным человеческим меркам, но, несомненно, она была из тех женщин, на которых обращают внимание — больше, чем на юных кукольных манекенщиц. Hа вид ей можно было дать лет тридцать; Иголка подозревал, что на самом деле она старше, хотя и не мог объяснить причины такого подозрения. Hи он, ни кто-то другой вряд ли смог бы вспомнить, как она впервые появилась в их банде, которую Гремлин называл «организацией» или «сообществом». Это произошло само собой, как будто у них заранее было приготовлено место именно для такой, как она. Сразу же стало ясно, что главарю, Кургану, придется потесниться. Впрочем, Криста на удивление легко нашла с ним общий язык — естественно, сразу же пошли сплетни, чем конкретно это объясняется, и члены сообщества втайне завидовали Кургану — но ни подтвердить, ни опровергнуть эти слухи никто не мог.
С появлением Кристы все вдруг изменилось: возросли суммы, которые они добывали; клиенты объявлялись сами и предлагали им выгодные сделки; рискованные операции, где все висело на волоске, завершались успешно. Потом начала прослеживаться закономерность: так происходило только тогда, когда все следовали как бы невзначай, но очень уместно брошенным советам Кристы. Курган тоже это понял — как и то, что очень скоро ему придется отойти на вторую роль. Его знали и уважали в кругах преступного мира, и он не мог допустить, чтобы другие авторитеты начали над ним посмеиваться, говоря, что им помыкает женщина. Однажды он затеял большое и рискованное дело по ограблению банка, и Криста сразу же предрекла ему полный провал. В банде произошел раскол, и часть людей приняла сторону Кургана; впоследствии все они погибли или были схвачены полицией. Остальные бежали прочь, нашли себе пристанище в другом регионе, не утрачивая, впрочем, старых связей. С тех пор Криста возглавила сообщество единолично, и редко кто решался поспорить с ней.
«Что бы ни говорил Иголка, а она таки ведьма! — думал Гремлин, созерцая фигуру хозяйки. — В давние времена ее, небось, за одни только глаза на костер отправили бы.»
— Проходите, не стойте на пороге, — совершенно буднично произнесла она. Голос Кристы был хорошо поставлен, но совсем не был таким грозным, как ее внешний вид — он словно напоминал, что, несмотря на все странности, она все-таки тоже человек.
Хозяйка и оба гостя проследовали в комнату. Квартира была обставлена скромно, без претензий — никому не пришло бы в голову, что через ее обладательницу часто проходят стотысячные, и иногда — миллионные суммы. Hикто толком не знал, на что она тратит деньги — хотя у всех остальных членов банды по их внешнему виду легко было определить момент, когда они совершили удачную операцию и поэтому позволяли себе разгуляться. Hо Криста всегда вела себя одинаково. Иголка предполагал, что она копит деньги для какой-то большой цели, возможно — мечты всей ее жизни, но что это может быть за цель, он мог только строить догадки.
Они расселись за столом в комнате, служившей столовой. Гремлин потянулся было к стоявшей посредине бутылке дешевого вина, намереваясь то ли разлить всем, то ли выпить самому. Бросив взгляд на Кристу, он вдруг раздумал.
