Кандидатура Уоррена, разумеется, отпадала сразу, хотя Морган и был уверен, что помощник готов принять вызов. Ни технические знания, ни даже личное мужество еще не гарантировали успеха: никто не в состоянии полностью преодолеть страхи, привитые человеку с рождения или в раннем детстве.
К счастью, объяснять все это Бартоку не было нужды: налицо оказалась и более простая, но не менее серьезная причина, по которой Уоррена следовало сбросить со счетов. Не так-то часто случалось, чтобы Вэнневар Морган радовался судьбе, обидевшей его ростом; сегодня выдался как раз такой случай.
— Я на пятнадцать килограммов легче Кингсли, — сказал он. — Для такой точно рассчитанной операции, как наша, это решающий аргумент. Так что давайте не будем больше тратить драгоценное время на споры…
Он понимал, что применил запрещенный прием, и испытал легкий укол совести. Барток исполнял свои прямые служебные обязанности — и исполнял с душой, — а до старта «паучка» оставалось никак не меньше часа. Ни о какой растрате драгоценного времени не могло быть и речи.
Несколько долгих секунд оппоненты глядели друг на друга в упор, словно их не разделяли двадцать пять тысяч километров пустоты. Если бы дело дошло до перетягивания каната, ситуация могла бы стать весьма щекотливой. Ведь Барток нес личную ответственность за все, что связано с обеспечением безопасности людей на строительстве, и теоретически мог бы настоять на своем даже вопреки воле главного инженера и исполнительного директора проекта. Хотя применить свою власть на практике ему было бы, пожалуй, трудновато: как Морган, так и «паучок» находились далеко внизу, на Шри Канде, и дотянуться до них не помогло бы никакое формальное право…
Барток передернул плечами, и Морган облегченно вздохнул.
— Ваша взяла. Предпочел бы какое-то другое решение, но вынужден согласиться. Желаю удачи.
— Спасибо, — тихо ответил Морган. Лицо Бартока исчезло с экрана, и, обернувшись к молчаливому Кингсли, главный инженер добавил: — Пошли!..
И только когда они, покинув пост управления, направились к лифту, чтобы вновь подняться на вершину, Морган невольно ощупал маленький диск, укрытый под рубашкой. «Охранительница» не давала о себе знать месяцами, и даже Уоррен Кингсли не догадывался о ее существовании. Сегодня он, Вэнневар Морган, поставил на карту свою жизнь и семь других жизней — неужели лишь ради того, чтобы подыграть собственному самолюбию? Если бы Барток и служба безопасности проведали об этом…
Теперь уже не передумаешь. Каковы бы ни были истинные мотивы решения, оно принято.
«Как изменилась гора, — сказал себе Морган, — с тех пор, как я увидел ее впервые!..» Самая вершина была начисто срезана и представляла собой идеально ровное плато; в центре плато красовалась гигантская «крышка от кастрюли», запечатывающая шахту, которая вскоре примет на себя межпланетные перевозки многих миров. Странно и подумать, что крупнейший космический порт Солнечной системы будет укрыт глубоко в толще гранита…
Нет, никто теперь не догадался бы, что именно здесь стоял древний монастырь, который был средоточием надежд и страхов миллионов людей на протяжении трех тысячелетий. Часть сомнительного наследства Маханаяке Тхеро удалось сохранить, она была упакована и терпеливо дожидалась отправки. Но до сих пор ни начальство Яккагалы, ни директор Ранапурского музея не проявили особого интереса к злополучному колоколу Калидасы. Последний раз он звонил в тот день, когда на вершину обрушился ураган, короткий, но исполненный больших последствий, — поистине ветер перемен. Сегодня разреженный воздух был почти недвижен; Морган и его спутники не спеша направились к капсуле, поблескивающей в лучах прожекторов. На нижней части корпуса кто-то написал: «Паучок, модель 2», а под этим, чуть помельче: «Доставляем грузы, куда прикажете». «Если бы так», — подумал Морган.
С каждым разом, когда он поднимался сюда, дышать становилось все труднее, и Морган с удовольствием предвкушал, как через минуту-другую в истомленные легкие хлынет поток кислорода. Но — очень радостно, хотя и странно — «охранительница» при подъемах на вершину ни разу не проронила предостерегающего слова; видимо, режим, предписанный доктором Сеном, был выбран совершенно точно.
Подготовка к рейсу уже закончилась, под корпусом виднелась дополнительная батарея. Вокруг хлопотали механики, подправляя какие-то мелочи, рассоединяя силовые кабели; и правда, кабелей под ногами было столько, что для человека, непривычного к ходьбе в скафандре, они могли составить определенную угрозу.
Предназначенный для Моргана гибкий космический скафандр доставили из космопорта Гагарин всего полчаса назад, и инженер чуть было уже не решился стартовать в обычном костюме. Ведь «паучок» второй модели был устроен куда хитрее, чем его простенький прототип, на котором в свое время путешествовала Максина Дюваль: в сущности, это был миниатюрный космический корабль с собственной системой жизнеобеспечения. Если все пойдет гладко, Морган сумеет состыковаться с воздушным шлюзом на нижней поверхности «подвала», не покидая кабины, — по замыслу конструкторов этот шлюз и предназначался именно для такой стыковки. Но скафандр не только послужит защитой на случай непредвиденных осложнений, но и вообще даст большую свободу действий. Новейшая космическая одежда, облегающая тело, мало напоминала громоздкие доспехи первых астронавтов и почти не стесняла движений. Однажды Моргану довелось видеть устроенные в демонстрационных целях акробатические соревнования в скафандрах, а затем бой на рапирах и даже балет. Балет получился потешный, однако конструкторы доказали зрителям все, что собирались доказать.
Морган вскарабкался по короткому трапу, на мгновение задержался возле узкого входного лаза, потом осторожно протиснулся внутрь. Устраиваясь на водительском сиденье и пристегиваясь ремнями, он не без удивления отметал, что кабина достаточно просторна. Хотя эта модель, как и все прежние, была рассчитана на одного, и только одного человека, здесь оказалось вовсе не так удручающе тесно, как он опасался, — даже «посылка» для терпящих бедствие разместилась без труда. Оба кислородных баллона уложили под сиденье, а маски, не пропускающие углекислый газ, втиснули вместе с коробкой за лесенку, ведущую к верхнему люку. Казалось невероятным, что столь скромного снаряжения хватит для того, чтобы вырвать семь человек из объятий смерти.
Морган взял на борт одну-единственную личную вещь — память о том дне, когда он впервые поднялся на Яккагалу, с чего, собственно, все и началось. Катушка с супернитью занимала совсем немного места и весила не больше килограмма. С годами она превратилась для него в своего рода талисман; в то же время этот простенький механизм по-прежнему оставался одним из самых убедительных средств демонстрации удивительных достоинств суперматериала, и если инженер почему-либо забывал прихватить его с собой, то почти неизбежно выяснялось, что он был бы весьма кстати. А уж в такой необычной экспедиции супернить тем более может пригодиться…
