– Но нам позарез нужно триста кубических футов… А из Оксфорда нельзя пригнать грузовик?
– Принцесса Виктория, – вздохнул мистер Дануорти. – На дорогу полдня уйдет.
– Из-за пробок, – расшифровала Верити.
– Если грузовик рискует застрять в пробках, мы-то как к собору пробьемся?
– К вашему приезду рассосутся. О, хорошо, – произнес он куда-то в сторону. – Каррадерс дозвонился до проката.
– Это радует. Только солар не берите, – спохватился я. – Здесь пасмурно; похоже, польет с минуты на минуту.
– Боже. А леди Шрапнелл желает, чтобы на церемонии было солнце.
Следующий звонок настиг нас с пеньком на втором этаже. Снова мистер Дануорти.
– Высылаем автомобиль.
– В автомобиле не хватит места… – начал я.
– Будет через десять минут. Ти-Джей хочет с вами поговорить о диссонансе.
– Передайте, что поговорим, когда вернусь.
Я нажал отбой. Наладонник зазвонил. Я отключил его и благополучно донес пенек до тесной прихожей, уже загроможденной вещами.
– Через десять минут приедет транспорт, – известил я Верити и завернул в гостиную к миссис Биттнер.
– Нас доставят на освящение на машине, – обрадовал я хозяйку, застывшую в цветочном кресле. – Принести ваше пальто? И сумку?
– Нет, спасибо, – ответила она тихо. – Вы уверены, что епископский пенек стоит являть миру? Он не изменит историю?
– Он уже изменил. И вы тоже. Вы ведь представляете, что все это значит? Благодаря вам обнаружена категория предметов, которые можно выносить из прошлого! Мало ли погибших в огне сокровищ… Шедевры искусства, книги…
– Труды сэра Ричарда Бертона, – оживилась миссис Биттнер. – После его смерти их сожгла жена. Из любви к нему.
Я присел на диван.
– Вы не хотите, чтобы мы забирали пенек?
– Нет-нет. – Она покачала седой головой. – Забирайте. Он часть собора.
– Вы сделали прошлое менее безвозвратным. – Я с благодарностью сжал ее руки.
– Отчасти, – прошелестела она. – Вам, наверное, лучше перенести остальные вещи вниз.
Я кивнул и отправился на чердак. Навстречу мне спускалась Верити, бережно неся на вытянутых руках шпалеру вязальщиков.
– Просто поразительно, – произнесла она голосом миссис Меринг, – какие сокровища пылятся порой на чердаках.
Рассмеявшись, я двинулся выше. Переправил вниз детский крест, блюдо для Святых Даров и, пыхтя, поволок деревянный ларь шестнадцатого века.
– Машина приехала! – крикнула Верити с первого этажа.
– Не солар? – уточнил я.
– Нет. Катафалк.
– С гробом?
– Без.
– Хорошо, тогда должно войти, – ответил я, вытаскивая ларь.
Катафалк оказался древним тарантасом на ископаемом топливе и выглядел так, словно его заездили в Пандемию, но зато он был вместительный и открывался сзади. Водитель во все глаза уставился на груду сокровищ.
– Барахолку устраиваете?
– Да, – ответил я, заталкивая ларь в кузов.
– Все не влезет, – предупредил водитель.
Поднатужившись, я протолкнул ларь как можно дальше и забрал у Верити серебряный подсвечник.
– Влезет. Я спец по загрузке. Теперь вот это.
Поместилось все, хотя статуэтку святого Михаила пришлось уложить на переднее сиденье.
– Миссис Биттнер можно устроить рядом с водителем, – сказал я Верити, – но нам с тобой придется ехать в кузове.
– А пенек куда?
– Возьму на колени.
Я вернулся в гостиную.
– Машина загружена. Вы готовы? – спросил я, хотя видно было, что не готова.
Миссис Биттнер сидела в цветочном кресле, не двигаясь с места.
– Все же останусь, – покачала она головой. – Бронхит…
– Останетесь? – удивилась возникшая в дверях Верити. – Но ведь это вы спасли все сокровища. Вы должны увидеть их в соборе!
– Я уже видела их в соборе. Краше, чем в ту ночь под огнем, они не станут.
– Ваш муж наверняка порадовался бы вашему присутствию на церемонии, – настаивала Верити. – Он любил этот собор.
– Это всего лишь символ чего-то более грандиозного, – ответила миссис Биттнер. – Как и континуум.
Водитель просунул голову в дверь.
– Вы вроде говорили, что торопитесь?
– Сейчас идем, – бросил я через плечо.
– Пожалуйста… – Верити опустилась на колени у кресла. – Вы должны там быть!
– Глупости, – не согласилась миссис Биттнер. – Разве разоблаченные сопровождали Гарриет и лорда Питера в свадебное путешествие? Нет. Разоблаченных оставляют поразмыслить над содеянным, осознать последствия своего проступка – этим я и займусь. Хотя в моем случае последствия оказались неожиданными. С ними еще нужно свыкнуться. Я-то столько лет носила власяницу и посыпала голову пеплом.
Она одарила нас мимолетной улыбкой – и я сразу понял, отчего теряли голову Джим Дануорти, Сёдзи Фудзисаки и Битти Биттнер.
– Вы точно не поедете? – спросила Верити сквозь подступающие слезы.
– На следующей неделе. Когда бронхит отступит. И тогда вы устроите мне персональную экскурсию.
– Кому-то к одиннадцати нужно быть в Оксфорде, – окликнул нас водитель. – Уже не получится.
– Получится, – заверил я, помогая миссис Биттнер подняться, чтобы она проводила нас до машины.
– С вами правда все будет в порядке? – забеспокоилась Верити.
Миссис Биттнер ласково похлопала ее по руке.
– В полном. Я и не надеялась, что все так счастливо разрешится. Союзники победили во Второй мировой, – она снова улыбнулась, как Зулейка Добсон, – а я избавила чердак от жуткого епископского пенька. Что может быть лучше?
– Крест загораживал мне заднее стекло, так что я перетащил его вперед, – предупредил водитель. – Вам обоим придется ехать в кузове.
Сказав миссис Биттнер «спасибо», я поцеловал ее в щеку и забрался в машину. Поданный водителем пенек я пристроил на колени, Верити уселась напротив меня, помахала миссис Биттнер, и мы понеслись.
Я включил наладонник и позвонил мистеру Дануорти.
– Мы едем. Будем минут через сорок. Передайте Финчу, чтобы еще потянул время. Грузчиков нашли?
– Да, – ответил мистер Дануорти.
– Хорошо. Архиепископ уже там?
– Нет, зато леди Шрапнелл бушует. Допытывается, где вы разыскали пенек и какие в него ставить цветы. Надо ведь внести в чинопоследование.
– Передайте, что желтые хризантемы.
Я отключился.
– Вот и все, – сообщил я Верити.
– Не совсем, Шерлок. – Она привалилась к борту катафалка, обхватив колени руками. – Кое-что еще требует объяснения.
– Пожалуй. Ты и в самом деле разгадала тайну «смежного задания» Финча? Чем он все-таки занимался?
– Возвращением несущественных для истории объектов.
– Да? Но ведь мы об этой возможности узнали только сейчас. И потом, несущественные объекты к нашему диссонансу отношения не имеют, как выяснилось.
