Ознакомительная версия.
— Давай вернемся на базу, — дрожа, произнесла Мали и поплыла прочь.
Джо увидел огни там, куда она поплыла. Их зажег Виллис перед погружением, и теперь они все еще горели, а значит там, наверху, Виллис ждал их возвращения.
«Амалита не настиг нас. Что ж, и на том спасибо», — раздумывал Джо, вслед за Мали направляясь к ярко светящейся базе. Как и предупреждали Мали и Виллис, погружение было жутким. Собственный труп… у Джо все еще стояла перед глазами чудовищная фигура, поблескивающая оголившимися костями. Мир смерти, наполненный прахом и тленом.
Джо наконец добрался до ярко освещенных куполов базы. Там уже ожидал Виллис, готовый прийти на помощь.
— Давно пора, дорогие леди и сэр, — ворчливо выговаривал он, помогая снять акваланги. — Вы не послушались меня и пробыли там слишком долго.
Но потом оговорился:
— Не меня — Глиммунга.
— Что с вами? — спросил Джо.
— Чертова радиостанция, — фыркнул робот, помогая Мали освободиться от кислородных баллонов; его сильные руки поднимали их без малейшего усилия. Только представьте себе… — Он расстегнул на девушке костюм, сложил его и понес к стенному шкафу. — Я сижу здесь, жду вас и слушаю радио. Передают Девятую симфонию Бетховена. Потом реклама повязки от грыжи. Затем отрывок «Доброй пятницы» из Вагнеровского «Парсифаля». Потом реклама мази для ног. Дальше — хорал из кантаты Баха. После него — реклама средства от геморроя. После — «Матерь скорбящая»
Перголези. Затем зубной порошок для искусственных челюстей. «Реквием» Верди. Реклама слабительного.
«Глория» Гайдна. Гигиенические средства для женщин. Хорал из «Страстей по Матфею». Туалеты для кошек. Потом… — Внезапно робот замолчал. Он наклонил голову, словно пытаясь что–то расслышать.
Теперь это услышал и Джо. И Мали, кажется, тоже; быстро повернувшись, она побежала к выходу из здания. Оказавшись снаружи, она задрала голову вверх.
Джо и Виллис последовали за нею.
В ночном небе повисла огромная птица; на ней сверкали два обруча огненный и водяной. На их пересечении виднелось девичье лицо, прикрытое кашемировой шалью. Глиммунг — в том виде, каким его впервые встретил Джо, только в обличье гигантской птицы.
«Орел», — изумился Джо. Орел, с клекотом разрезающий ночное небо. Джо отступил назад, под безопасную крышу. Но огромная птица спускалась прямо к базе; перпендикулярные обручи вращались с пугающей скоростью.
— Старик прибыл, — заметил Виллис, не обнаруживая ни малейшего беспокойства. — Это я просил его прийти. Или он меня?.. Не помню. Короче, мы поговорили, но кого кто просил, я помню смутно. С нами такое бывает, со мной и моими коллегами.
— Приземляется, — прошептала Мали.
Птица повисла в воздухе; клюв открывался и закрывался, горящие желтые глаза смотрели на Джо, только на Джо. Затем она заговорила.
— Послушайте! Ведь я не хотел, чтобы вы спускались под воду. Не хотел, чтобы вы видели то, что покоится на дне. Вы здесь для того, чтобы восстанавливать керамику. Что вы делаете на этой базе?
В голосе птицы слышалась лихорадочная тревога:
Глиммунг явился сюда, ибо был не в силах ждать; ему было необходимо немедленно выяснить, что произошло на океанском дне.
— Я нашел сосуд, — ответил Джо.
— То, что там написано — ложь! — кричал Глиммунг. — Выбросьте ее из головы и слушайтесь лучше меня. Понятно?
— Там только сказано… — начал Джо.
— Там валяются тысячи битых горшков, — перебил Глиммунг, — и на каждом из них своя история. Каждый, кто спустится туда, найдет что–нибудь подходящее.
— Большая черная рыба, — сказал Джо. — Это единственное, что там было.
— Нету там никакой рыбы. Там вообще нет ничего реального, кроме Хельдскаллы. И я смогу поднять храм, когда захочу. Я смогу обойтись и без вашей помощи. Сам подниму каждый сосуд, очищу от кораллов, соединю черепки… Может, вы хотите обратно в убогий блок; тешиться дурацкой игрой и постепенно деградировать, пока не станете тупой развалиной, без разума и желаний? Вы этого хотите?
— Нет. Не хочу.
— Вы возвратитесь на Землю!
Глиммунг дрожал от негодования, а его клюв свирепо щелкал.
— Простите, но я… — начал Джо, но птица раздраженно прервала его:
— Снова запру вас в ящик в моем подвале, — заявил Глиммунг. — И вы будете там торчать, покуда вас не отыщет полиция. Более того, я сообщу им, где вы. Вам понятно? Вы что, не подумали, что я могу исключить вас из проекта за неповиновение? Вы мне не нужны.
Насколько мне известно, вы вообще больше не существуете… Мне не стоило бы так кричать на вас, но вы сами довели меня. Так что вам придется простить меня.
— По–моему, вы зря так кипятитесь. Что, собственно, я такого сделал? Да, спустился. Да, нашел сосуд. Но…
— Вы нашли сосуд, который я не хотел показывать вам. — Птичьи глаза сверлили Джо яростным взглядом. — Вы хоть поняли, что совершили? Вы вынудили меня. Теперь мне придется ответить. Нельзя ждать ни минуты.
Птица взмыла вверх и стремительно полетела над морем. Джо видел, как трепещут ее тяжелые крылья.
Почти слившись с непроглядным мраком, она пронзительно выкрикнула:
— Весельчак Кэри Карнс и его шесть телефонов теперь не помогут вам! Радиослушатели не знают о вас!
Им на вас наплевать!
Описав широкий круг, она спикировала вниз…
Из воды показалось что–то огромное…
— О боже, — поняла Мали, прижимаясь к Джо, — Это Темный. Он идет навстречу ему.
Силуэт Темного Глиммунга поднялся над волнами, и два огромных существа вцепились друг в друга. Несколько секунд они боролись на поверхности, а затем с громким плеском рухнули в волны.
Оба Глиммунга исчезли в темных водах Маре Нострум.
— Он утащил его под воду, — упавшим голосом прошептала Мали.
Джо повернулся к роботу:
— Мы можем что–нибудь сделать? Как–то помочь ему?
— Он выплывет, — ответил робот.
— Откуда вы знаете?
Мали стояла за его спиной, она повторила его вопрос.
— Такое уже бывало раньше? Глиммунга уже утаскивали под воду?..
«Теперь, — подумал он, — вместо подъема Хельдскаллы Глиммунг сам оказался на дне… и навсегда останется там с Темным двойником и Темным храмом. Рядом с моим трупом. Изуродованное тело, болтающееся среди водорослей. И скрывающееся от рыб в ящике».
— Я могу, конечно, дать залп в воду, — ответил робот, — но боеголовка убьет и самого Глиммунга.
— Нет, — решительно ответила Мали.
— Но такое действительно однажды уже случалось, — задумчиво продолжал Виллис. — По земному времени, — подсчитывал он, — это было примерно в 1936 году. Во время летней Олимпиады в Берлине…
Ознакомительная версия.
