В «Новом мире» я рассказал, как с территории выставки в грядущее была отправлена «БОМБА ВРЕМЕНИ».
Я не присутствовал при «старте» «бомбы времени», но ясно представляю себе, как огромный, похожий на современную ракету баллон, наполненный нейтральным газом и образцами быта современных американцев, начиная с цветастых подтяжек, телефонов, кинопроекторов и кинолент, модных костюмов и избранных книг, альбомов фотографий, словом, всем-всем, кончая письмом Эйнштейна потомкам, под звуки музыки торжественно опустили в шахту. Труднее представить себе будущие раскопки Нью-Йорка. Узнают ли археологи грядущего, какой подарок шлет им двадцатый век? Вырастут ли на месте современного пригорода Нью-Йорка Фляшинга колоссы будущего Уранополиса или почтительные потомки сохранят здесь заповедное место, не доставая раньше, чем через загаданные пять тысяч лет, завещанное предками?
«Миру будущего»? Каков-то он будет?
На выставке «Мир завтра» был представлен преимущественно товарами, которые предстояло завтра сбыть. И в павильонах стран и фирм без конца показывались только что появившиеся телевизоры, новые холодильники, стиральные машины и, конечно, автомобили, автомобили, автомобили…
Высокообразованные «рикши», владевшие несколькими языками, катали в комфортабельных креслах на колесах имущих посетителей, чтобы те не уставали, и давали пояснения на их родном языке. Словом, последнее слово рекламы.
В Нью-Йорке я смог познакомить некоторых американских инженеров с задуманным мной проектом Арктического моста. Они заинтересовались техническим решением, но сомневались (и не без основания!) в осуществимости такого проекта при тогдашней политической обстановке. Забегая вперед, скажу: я горжусь тем, что в советском журнале для американцев «Совиет лайф», издающемся в Вашингтоне, в номере, посвященном шестидесятилетию Октября, в обзоре событий тридцатых годов наряду с перелетом через Северный полюс Чкалова и Громова, эпопеями челюскинцев и папанинцев, быть может незаслуженно, помянут и «Арктический мост». О романе сказано, что в нем еще в тридцатых годах поднимался вопрос о мосте дружбы между советским и американским народами, которых разделяли отнюдь не их подлинные интересы. В печати появилось также сообщение, что японцы приступают к строительству подводного плавающего туннеля, правда, длиной не в две тысячами километров, как в книге, а в 25, между островами Хонсю и Хоккайдо. Но все же идея научно-фантастического романа давала всходы в жизни.
Вернулся я из Соединенных Штатов Америки летом 1939 года, накануне начала второй мировой войны. По пути задержался на две недели в Париже, где состоялись торжества по поводу 150-летия французской революции.
На завод в Мытищах я не вернулся – перешел целиком на литературную работу. Стал членом группкома детских и юношеских писателей и даже был избран в бюро вместе с Вадимом Кожевниковым и Николаем Богдановым (председателем).
Переход мой из техники в литературу вызвал немало сомнений даже у самых близких мне людей. Так Н. З. Поддьяков, однокашник по институту и соратник по Белорецкому заводу, узнав, что я пишу роман, воскликнул:
– А. П. сошел с ума!..
Некоторые считали, что я зря оставил техническое поприще, на котором успел зарекомендовать себя обещающим инженером. Такого взгляда много позже придерживалась и моя старшая дочь Нина. Но ведь она стала соратницей И. В. Курчатова и приучена была не фантазировать, а воплощать в жизнь то, что казалось невыполнимым даже корифеям физики того времени. Недаром ее наградили орденом Ленина.
Однако меня поддержали сыновья. Старший, Олег, ныне военный моряк, капитан первого ранга, инженер, говорил:
– У отца то и дело появляются новые идеи. Для осуществления каждой потребуется вся жизнь. А у него только одна. В романе же он может представить реализованными их все и ждать всхода фантастических семян.
С ним соглашался и младший, Никита. Сам он отнюдь не случайно избрал своей инженерной специальностью сверхпроводимость, с которой связан замысел «Пылающего острова».
Выбор был сделан. Однако в самом начале моя профессиональная литературная деятельность прервалась.
Началась Великая Отечественная война.
5. Институт имени Жюля Верна
Первые два дня войны я дописывал последние страницы романа «Арктический мост» и успел сдать его директору Детиздата Дубровиной, уже надевшей форму майора.
Сам я прошел войну от солдата до полковника, не совершив особых подвигов, позволяющих отыскать «маршальский жезл в солдатском ранце». Было все значительно проще (а может быть, сложнее?).
На третий день войны по направлению военкомата я явился в расположение 39-го запасного саперного батальона.
И как в промышленности (сразу же после студенческой скамьи), так и теперь в армии меня ждали неожиданности.
Отмахал я пешком километров пятнадцать, так как на станции железной дороги никто нас, призванных в армию, не встречал, ни автобусов, ни грузовиков нам не подавал.
На крутом берегу реки, в сосновом бору я разыскал командира батальона, старшего лейтенанта Зимина (потом я встречал его уже майором). Батальон только еще формировался, помощников у комбата не было, где кому ночевать, никто не знал. Зимин сам только что прибыл, надо думать, тоже пешком.
Неподалеку находился временный военный городок из фанерных домиков, сооруженных в пору учений. Теперь они пустовали. Я проявил непрошеную инициативу и повел за собой туда вновь прибывших.
На следующий день я даже вообразил, что моя находчивость оценена, ибо старший лейтенант Зимин назначил меня помпотехом – помощником командира по технике, хотя я считал, что числюсь рядовым, необученным. Но, конечно же, я переоценил признание своих, с позволения сказать, «заслуг квартирьера». Вероятно, все было решено много раньше (как и на Белорецком заводе!), еще в Мытищинском военкомате. В батальоне мне выдали удостоверение как военному инженеру III ранга: в первые тяжкие дни войны Красной Армии требовались офицеры, разбирающиеся в технике.
Теперь в мои обязанности входило обеспечение не мирной работы металлургического завода, а формирование механизированных саперных автобатальонов, отправляющихся на фронт.
Но с автомашинами была беда! На мобилизационные пункты они поступали совершенно разбитые, требующие большого ремонта. А ремонтных баз не было. Выходи из положения как хочешь, хоть создавай свой авторемонтный завод!
Я и пошел этим путем. Построил пополнение, скомандовал инженерам сделать десять шагов вперед, автомеханикам пять, слесарям и шоферам по три и два шага – внушительная группа инициативных людей, умевших, если надо, делать чудеса из ничего.
