3.
От коридора к шахте вела лестница в трубе высотой метра в три. Она открывалась в горизонтальный проход, короткий, но извилистый, он заканчивался другой лестницей и лазом. После второго подъема Иерн оказался в конце тридцатиметрового коридора; его перекрывала наполовину открытая массивная дверь из железа и дерева, подзорное отверстие в ней закрывали задвижки. Ближайшая к нему сторона была облицована сталью, противоположная – покрыта прочным губчатым звукопоглощающим материалом. Им же были облицеваны и стены тоннеля.
Возле створок в скалу и бетон был врезан контрольно-пропускной пункт.
Тоннель оканчивался в чуть освещенной йустоте стартовой шахты. Виден был узкий балкон, огражденный поручнями.
Двое охранников сидели за столом возле двери у входа в туалет. Они играли в карты, не проявляя особой тревоги. Одеты они были просто, их должность определялась лишь нарукавными повязками и оружием.
Неподалеку в стойке стояли две автоматические винтовки.
Заметив Иерна, они неторопливо поднялись. Когда Иерн подошел поближе, охранники узнали его и на лицах появилось некоторое облегчение… мужчина средних лет, поседевший и грузный, а с ним женщина, рыжая и молодая, от уголков рта и глаз разбегались веселые морщинки. Она была в платье – не в блузе и брюках – поскольку находилась примерно на шестом месяце.
– Привет, Иерн, – проговорила она. Аэроген был знаком с ними обоими, он легко сходился с людьми. – Что мы можем сделать для вас?
– Я хочу кое-что сказать вам, Джори, – ответил человек из клана Таленс. Он остановился, не дойдя до них, и кивнул мужчине, – и вам тоже, Далт.
– Собрание завершилось? – спросил последний. – Что же произошло?
Остатки доброго настроения оставили Джори. Она протянула руку, словно умоляя.
– Скажите мне, что все слухи оказались не правдой, – проговорила она неровным голосом. – И никаких атомных бомб не было. Я не могу поверить.
– Увы, все верно, – ответил Иерн.
Она побледнела. Далт поглядел на него.
– Чему удивляться, когда мы в таком положении? – негодовал норрмен. Но к чертям этих монгов, мне их не жалко, и тебе нечего жалеть, Иерн.
– Что же будет потом? – выдохнула женщина, прикасаясь рукой к животу.
Далт пожал плечами:
– Канаки спешно уберут свои задницы из наших вод, если у них остался еще рассудок. Кстати, Иерн, неужели сборка закончена? Что там говорили? И потом – зачем ты здесь?
Летчик оставался там, откуда окликнул их… в пяти метрах у противоположной стены.
– Вышло так, что тебе, наверное, придется выполнить одно специальное поручение, – напрягся он. – Мне придется показать, что надо делать – я тоже принимаю участие в деле. – Преднамеренно понизил голос.
– Э? – рыкнул Далт. – Я не слышу тебя. Говори громче и подходи ближе.
– Чрезвычайная ситуация! – крикнул Иерн.
Сигнал . Он медленно направился к ним. Оба смотрели лишь на него, так что Роника, вынырнувшая из шахты, успела далеко пройти по коридору, прежде чем ее заметили. Но часовые знали и ее, а потому зла не подозревали. Еще миг, и они заметят, что левая рука ее заведена за спину. Иерн отступил. Роника выставила оружие перед собой.
– Стоять! – вскричала она. – Не двигаться! Поднимите руки! – Далт потянулся к пистолету. Роника выстрелила. Пуля свистнула возле уха мужчины. Оскалившись, она рявкнула, подойдя ближе:
– Не шевелись, сказала ведь. Ты знаешь, какой я стрелок.
За ними следовал Ваироа. Вторая винтовка была у него. Через плечо его были переброшены полосы, нарезанные из простыни. Джори завизжала. Оба охранника подняли руки. Ваироа присоединился к Ронике. Иерн торопливо заговорил:
– Мы не причиним вам зла, если вы не будете сопротивляться. Только свяжем и вставим кляп поставим у двери – с безопасной стороны, естественно, но я предупреждаю – шутить не будем: мы намереваемся увести «Орион-2». Так что поймите, с кем имеете дело, и ведите себя правильно!
– Ах нет, нет, – простонала Джори.
Далт взревел, дернулся, чтобы броситься, но увидел перед собой дуло винтовки Роники и топнул в гневе. Дернулся его кадык.
– Канака – понятно, – сказал он, словно плюнул. – Иностранец тоже. Но ты – женщина Волка. Значит, и ты ссучилась?
Он плюнул.
– Нечего болтать, – оборвал Иерн и уже собирался приказать часовым стать так, чтобы их удобно было связать, когда Джори повернулась на пятке и бросилась к пульту.
– Остановись, дура! – вскрикнула Роника и выстрелила предупреждая.
Джори не дрогнула. Иерн бросился следом. Она опережала его… было просто удивительно, что женщина с таким животом могла бежать так быстро, безусловно, она первой доберется до сигнала тревоги…
Прозвучал третий выстрел. Череп Джори лопнул, разбрызгивая кровь и мозги. Тело ее повалилось вперед, дергаясь руками и ногами, и замерло возле пульта. Натекла кровь… отвратительно алой лужицей.
Колени отказали Иерну: он пал на них и попытался прийти в себя. Клочья тьмы проплывали перед глазами, в голове гудело. Он ощутил, что Роника склонилась возле него… прижалась.
– С тобой все в порядке, дорогой? – негромко рыдала она. – Ты-то не ранен?
Усилием воли он обрел полное сознание.
– Это ты застрелила ее? («Если она, что тогда?») – Нет, – ответил Ваироа. Стоя над покорно лежащим Далтом смуглым воплощением Смерти, в темной маске на глазах и тигровом колпаке, он отвечал негромко и ровно:
– Это сделал я. В ее решимости трудно сомневаться. Ранение не остановило бы ее, учитывая количество адреналина в крови.
– Я… не могла бы… сделать это, – проговорила Роника. Слезы текли из ее зеленых глаз.
– Женщина и нерожденный ребенок, – рычал в гневе Далт. – Теперь ты довольна, предательница?
«Ребенок еще жив, – промелькнуло в голове Иерна. – Сколько же он будет умирать? Можно ли его спасти? Нет, я запрещаю себе думать об этом».
– Она поставила бы под угрозу все наше дело, – объявил Ваироа, сохраняя полное бесстрастие. – Орион взойдет, но чтобы погубить тех, кто делает ядерное оружие.
Далт икнул.
– Я не сказала, что осуждаю тебя, – печально произнесла Роника. – И не горжусь тем, что не смогла бы поступить так, как ты. – Она поднялась и помогла Иерну встать. – Пошли, дорогой. Незачем терять время.
«Мы делаем то, что должны; то, что должны; то, что должны». Напев этот звучал в его голове, пока они связывали Далта и затыкали ему рот, а потом оттаскивали пленника подальше от двери. Дела позволили аэрогену отогнать мысли о случившемся. Он будет плакать потом, коща придет время. Ваироа стал на страже, Роника отодвинула убитую в сторону, сложила ее руки на груди, прикрыла изуродованное лицо полотенцем, взятым из туалета, тряпкой затерла самые откровенные следы.
