– Небольшая, – ответил мэр. – Но разветвленная. Кузнецов склонился над картой.
– Не расскажете, Кит, что находится вот над этим переплетением канализации?
– Центр города. Женя кивнул.
– Скорее всего, в центре точки выхода нет, – произнес он. – Вот эти линии уходят далеко от основной паутины. Элен подошла ближе к столу, разглядывая схему.
– Эта линия пролегает по улице Зеленых Тополей. Она выдается за пределы города, – продолжал мэр.
– Так, а остальные?
– Эта подходит к горе. Там несколько домов. Эта ближе к озеру, там находится курортный центр. Эта линия – птицеферма.
Женя задумчиво постучал карандашом по линии, рас полагающейся под улицей Зеленых Тополей.
– Кто у вас работает из вулканологов?
– Филипович у них старший.
– Можно его пригласить? – попросил Кузнецов.
– Сейчас, подождите.
Мэр вышел из офиса и направился к фургону вулканологов. Через минуту из фургона вместе с мэром появился еще один человек
– Женя! – воскликнул вулканолог, входя в офис. – А говорили – ты повесился!
– Я тоже рад тебя видеть, Савва. Что у вас тут с вулканом?
– Не понятно ничего. Озеро греется, сернистые газы выходят на поверхность. А вулкан – словно спящая красавица. Не проснется, пока не поцелуешь. Кратер спокоен. Абсолютно.
– Где ощущается запах газа?
– По всему городу.
– Трещины вы не нашли?
– Нет. Так и не поняли – откуда он распространяется. – Филипович почесал свою окладистую бороду.
– Вы температуру почвы измеряли?
– Конечно. Возле вулкана самая низкая температура.
– А где еще измеряли?
– Везде. По всей территории долины.
– И где самая высокая?
– Возле этой... как ее... – Филипович ухватил, себя за бороду, пытаясь вспомнить. – Птицефермы этой, вот!
– И вы не обратили на это внимание?
– Она дальше всех от вулкана. Располагается на поле за городом. И потом мистер Вуд...
– Это хозяин фермы, – вставил мэр.
– Да, хозяин фермы, – продолжил вулканолог, – сказал, чтобы мы не верили приборам, так как в том месте, где мы проводили измерения, в земле проходят трубы с теплофикационной водой.
– Сколько вы намеряли?
– Около восьмидесяти градусов по Цельсию.
– Это температура почвы? – удивился Кузнецов.
– Да.
Женя обнял Филиповича.
– Дорогой мой Савва, – произнес он. – Знал бы ты, что даже прямая теплофикационная вода не имеет температуру больше девяноста градусов! А труба с теплофикационной водой даже без изоляции не сможет нагреть почву и до пятидесяти!
– Ты хочешь сказать, что точка предстоящего извержения находится там? – ужаснулся Фйлипович.
– Нет, Савва, не извержения.
Зеленый ковер горного луга лежал на расстоянии километра от озера и двух – от вулкана Мелисса. Городок Милд Рок располагался ниже метров на четыреста и был виден практически весь.
Рабочий откинул крышку канализационного люка.
– Почему на отдаленной ферме такая большая канализация? – спросил Кузнецов мэра.
– Здесь собирались строить птицефабрику.
– Почему же не построили?
– В то время люди стали покидать город, и прежние власти решили, что для птицефабрики не найдется необходимого числа рабочих.
– Вот самое горячее место, – крикнул Филипович, указывая на землю.
Женя сверился со схемой канализации:
– Все правильно. Это место располагается как раз над ниткой канализации. Метрах в пятидесяти от люка. – Он отдал карту мэру. – Мы будем спускаться. Раш, привезли термозащитные костюмы?
– Да, Женя.
Элен подошла сзади к Кузнецову.
– Женя, – произнесла она, дотронувшись до его плеча. – Мне нужно тебе что-то сказать.
– Да? – Он повернулся к ней. Солнце заливало зеленый луг своим светом, озеро блестело в его лучах. Женя закрылся рукой от яркого света. – Что ты хочешь?
– Я хочу сказать, – с расстановкой произнесла Элен, – что ты больше никогда не увидишь свою дочь.
– Что? – не понял Кузнецов. Солнце слепило его. Фи; гура Элен расплывалась в глазах Евгения.
– Я же предупреждал, чтобы ты прекратил заниматься контактом, – произнесла Элен.
– Что ты говоришь, Элен? – Женя схватил ее за руку и почувствовал, как она отделилась от тела. Правая кисть Элен осталась у него в руках. Рядом раздались пораженные возгласы людей.
Женя держал в руках великолепно выполненный протез.
Он поднял глаза. Лучи солнца вновь ослепили его, но сейчас в этих лучах существо, находившееся перед ним, уже не являлось Элен.
– Я предупреждал тебя, – сказал Мдраг, – чтобы ты перестал заниматься исследованиями. Но ты, глупый упрямец, пытаешься установить контакт... Завтра твоя дочь растворится в магме!
– Нет! – закричал Кузнецов.
– И питаки уже не смогут помочь тебе, потому что я теперь знаю, где находятся Врата, пропускающие в их мир. Ты слышал о неуправляемой цепной реакции в метакремниевых соединениях? Достаточно одного маленького камешка, который, взрываясь, взаимодействует с этими соединениями и вызывает их разрушение и превращение в кристаллы, которые продолжат реакцию. За считанные часы метакремниевая жизнь внутри Земли будет уничтожена.
– Мдраг, что ты хочешь сделать?
– Теперь я знаю, где находятся Врата. Я проникну сквозь них и запущу реакцию.
Мдраг поднял в воздух уцелевшую руку. В пальцах был зажат маленький камешек.
– Помнишь эту вещь? Я взял ее у тебя дома. Ты ведь не знал, что это такое, не так ли?
В пальцах Мдрага был зажат маленький округлый камешек с двумя поперечными полосами и крошечными письменами, похожий на египетский амулет скарабей, который пять месяцев назад Кузнецов стащил из палатки профессора Анджея Новинского на раскопках в Дэйр-эль-Бахри. Этот камень, в отличие от остальных, не был теплым, и Женя сомневался в его подлинности и уж точно не представлял, что он является бомбой.
– Это продукт могущественной цивилизации древних мдрагов, единственное, что осталось от их великих технологий. Он создан уже после того, как питаки были отделены барьером. Это оружие привело к гибели моего народа. Лишь я один смог выжить.
– Вы прогнали питаков с поверхности Земли и уничтожили самих себя. Ты ненавидишь их за то, что они остались живы, в то время как мдраги по собственной глупости уничтожили друг друга!
Мдраг гневно проскрежетал зубами, глаза его блеснули. Кузнецов понял, что попал в точку.
– Ты погибнешь и сам! – воскликнул Женя
– Зато мой народ будет отомщен. Прощайте, упрямый доктор Кузнецов.
