Я взглянула на своего отца, охваченная внезапным пониманием — что он сделал и зачем. Свои столь меткие и пылкие обвинения Джаред ди Сарк мог бросить в лицо Фэйтлену лишь в одном случае. Он все знал. Это он послал ди Парса за тем, что считал принадлежащим ему: за моей силой и моим потомством. Наши взгляды скрестились, и в глазах отца я увидела лишь одно: непоколебимую решимость во что бы то ни стало добиться своей цели.
Что ж, моя собственная решимость могла бы посоперничать с отцовской.
Боумен негромко кашлянула.
— Нас также интересует дело похищенных человеческих телепатов, уважаемые члены Совета. Не хочет ли кто-нибудь из вас… поделиться с нами тем, что вам об этом известно?
Айса расправила плечи. У Рю де Мендолар вид стал такой, как будто ей больше всего на свете сейчас хотелось провалиться сквозь землю. Она взглянула на меня всего раз, а потом не отрывала почти алчного взора от Джейсона. Теперь же ее глаза были опущены, сила приглушена.
— Я хочу, блюстительница, члены Правления, — произнесла Айса ди Теерак. — Все это было задумано мной с целью помешать пагубному курсу, который избрал Совет Клана, найти другие способы сохранить нашу расу. Мы думали, что в Выборе Сийрой ди Сарк этого человека нашли такой способ. — Она на мгновение умолкла.
— Мне очень хотелось бы, чтобы вы поняли — в особенности вы, капитан Морган, — что хотя мы увезли этих людей с их планет против их воли, им было предложено на выбор принять участие в наших опытах или вернуться домой, но со стертыми воспоминаниями о нас. Двое предпочли вернуться.
Я увидела, что Боумен удовлетворенно кивнула; блюстительница во всем любила порядок и счет, как я успела заметить. Не сомневалась я и в том, что она очень скоро займется поисками этих двоих. Я им не завидовала. Потом в сознание украдкой проникла быстрая мысль Моргана, прозвучавшая эхом моей собственной:
«Интересно, не это ли источник сведений Рена Саймона?»
— Остальные, — заключила Айса, — пожелали остаться.
— Что вы им предлагали? — спросил Джейсон. Лучше бы он, конечно, промолчал — сейчас любое внимание Совета могло подтолкнуть нас начать действовать раньше времени, — но я его понимала.
— Как что? Силу, разумеется! Чего же еще они захотели бы? Чего же еще хотел и ты сам, человек?
К счастью, Морган ничего не ответил. Думаю, что бы он ни сказал, моя бабка все равно его не поняла бы.
— Однако же все, что они получили от вас, это безумие, — обвинила Айсу коммандер Боумен. — Если ваши опыты закончились провалом, почему вы не прекратили их?
Рю вскинула глаза.
— Это не был провал! Нам удалось передать Силу-Выбора нескольким из них. Немногим, но это доказывало, что Избирающие — с помощью людей — могут обрести определенный контроль над ней. Никто из них не пострадал. Они были здоровы — и в своем уме! Кто-то помешал нам… Кто-то не хотел, чтобы мы добились успеха!
Мне незачем было даже смотреть на отца.
«Это ты отдал им мой список, — почти бесстрастно швырнула я ему свою мысль. — И сделал так, чтобы у них ничего не вышло».
— Мы расследуем это дело, блюстительница, члены правления, — как ни в чем не бывало проговорил Джаред вслух.
Я же услышала совершенно иное: «Я не намерен допускать осквернения м'хира. Тебе, дочь моя, придется усвоить кое-какой урок».
— Нет, — ответила я вслух. — Это тебе придется его усвоить.
Я собрала всю свою силу — мысленно поблагодарив доктора Гинази за превосходное лечение, — сосредоточилась и втолкнула то, что ждало своей минуты за стеной, в помещение…
На свободном конце ковра возникла безмятежно гудящая машина, окруженная драпсками, включая и скептика Коупелапа. От радости антеннки моих маленьких друзей стояли торчком. Возможно, подобную реакцию вызвало путешествие через м'хир, пусть даже и столь кратковременное, но я подозревала, что это скорее имеет отношение к тому, что они оказались в компании такой толпы Непостижимых. Определенно, без грипстсы здесь не обойдется, подумала я и понадеялась лишь, что это случится чуть позже.
— Мы не одни, — сообщила я и подошла к драпскам, надеясь, что техника Боумен донесет мой голос до каждого, и подкрепляя свои слова силой. — Мы не одни на этой планете. Четыре миллиарда людей и прочих существ населяют Камос. Еще неизмеримо большее их число делит с нами этот сектор космоса. — Я сделала на миг паузу, после чего продолжила: — Точно так же не одни мы и в м'хире. Это драпски. Их раса не только частично существует в том измерении, которое мы считали принадлежащим нам одним, но их ученые настолько хорошо понимают его природу, что способны изучать м'хир при помощи машин вроде этой. Мака, Макоори, — произнесла я негромко.
Два макия приняли позу грипстсы, и она эхом отозвалась в том, другом, пространстве.
— Прикоснитесь к ним, — сказала я уже громче, обращаясь к присутствующим клановцам. — Что вы чувствуете?
Может быть, аудитория и была безмолвной, но в отсутствии внимания ее не упрекнул бы никто. Наконец-то я увидела на этих лицах хоть какое-то выражение. Трепет.
— Коупелап?
Скептик включил машину. Это была сварганенная на скорую руку модификация его устройства наблюдения за м'хиром, которое макии соорудили из позаимствованных из какого-то человеческого прибора наблюдения деталей. Его явно никто не удосужился испытать, и я потихоньку скрестила за спиной пальцы.
Над нашими головами возникло изображение. Это было — я ахнула вместе со всеми остальными, — это был м'хир, точно такой, каким мы видели его в своем сознании. Полосы силы опоясывали этот мир.
Я увидела то, на что надеялась и чего боялась: вдоль одной из этих полос передвигалась группа — не знаю уж, как лучше сказать, — смирных едоков. Прочие обитатели м'хира пронеслись мимо слишком быстро, чтобы можно было их различить. Тем лучше. Даже беглого взгляда на них вполне хватало, чтобы стало не по себе.
— Этого достаточно, благодарю вас, — с колотящимся сердцем сказала я драпскам.
И снова взглянула на своих сородичей, спиной ощущая стоявших за мной членов Совета и всех остальных, но больше не думая о них.
— Мы — часть этого мира. И часть — но только часть — м'хира. Тот образ жизни, который мы для себя выбрали: обособление, противопоставление себя всем остальным — иллюзия. — И, сделав еще одну паузу, добавила: — Вы знаете, кто я. Теперь я покажу вам, какая я.
С этими словами я отбросила все свои барьеры до последнего и открыла им все мои мысли, без утайки: что произошло со мной, что я чувствовала. Я не скрывала ничего — ни моей любви к Джейсону, ни своих ошибок, и уж ни в коем случае то, что знала о Джареде ди Сарке. Я сокрушала все барьеры, стоявшие на моем пути, обрушивала на них мои мысли со всей своей хваленой силой. Бьюсь об заклад, ни один из клановцев в жизни не оказывался в сердце подобного извержения.
