Они вошли в сарай. Вудивер, снова углубившийся в плетение кружев, одарил всех троих приветливой улыбкой.
— Должно быть, приближается время ужина.
— Не для тебя.
— Что? — воскликнул Вудивер. — Не будет еды?! Зачем доводить дело до крайности?
— Для чего ты посылал сигналы гжиндрам?
Вудивер в ответ лишь вздернул безволосые брови.
— Коммерция. Я иногда веду дела с подземными жителями.
— Какие же именно?
— Разные, друзья мои, разные. Сегодня я извинялся за нарушение определенных обязательств. Хотите испортить мою безупречную репутацию?
— Какие обязательства ты не смог выполнить?
— Нет уж, — огрызнулся Вудивер. — Позволь мне сохранить свои маленькие секреты при себе.
— Я не позволю тебе ничего, — отрезал Рейш. — Мы видим, что ты замышляешь какую-то новую пакость.
— Ба! Что за несуразное обвинение! Как я могу что-то замышлять, сидя на цепи? Уверяю вас, теперешнее положение считаю унизительным, недостойным.
— Если случится какая-нибудь неприятность, — сказал Рейш, — тебя на этой самой цепи подвесят метрах в двух над землей. Тогда уж от твоего достоинства ничего не останется.
Вудивер с отвращением махнул рукой и посмотрел на корабль.
— Похоже, вы добились прекрасных результатов.
— Тебя благодарить за это не приходится.
— Ах! Ты недооцениваешь мою помощь! Кто с трудом достал корпус, получив ничтожную прибыль? Кто все устроил и организовал? Кто подарил свой бесценный опыт?
— Тот же человек, который заграбастал все наши деньги и бросил в Стеклянный Короб, — ответил Рейш.
Он пересек комнату и сел. Траз и Анахо присоединились к нему. Они не отрывали глаз от Вудивера, оставшегося без ужина; тот, надувшись, молчал.
— Нам надо убить его, — бесстрастно сказал юноша. — Он строит какие-то козни.
— Сомневаюсь, — отозвался Адам. — Но что у него за дела с Пнумами? Казалось бы, самая заинтересованная в нас сторона — Дирдиры. Им известно, что я землянин; возможно, они осведомлены и о космическом корабле.
— Если даже так, им это безразлично, — предположил Анахо. — Их не интересуют другие расы. Пнумы — другое дело. Им хотелось бы знать все, особенно о Дирдирах. А те, в свою очередь, разыскивают туннели Пнумов и травят их газом.
Вудивер окликнул их:
— Вы забыли о моем ужине.
— Ничего я не забыл, — отозвался Рейш.
— Ну, тогда побыстрее принесите мне еду! Сегодня вечером я хочу салат из белых корешков, жаркое из чечевицы и дичи, тарелку доброго черного сыра и мое любимое вино.
Траз хохотнул.
— Чего ради мы будем ублажать твое брюхо, если ты плетешь интриги против нас? Заказывай еду у своих приятелей-гжиндр, — отозвался Адам.
Лицо Вудивера сморщилось, он стукнул ладонями по коленям.
— Значит, теперь вы мучаете бедного Айлу Вудивера, который всего лишь тверд в своей вере! Что за жалкая участь — жить и страдать на этой ужасной планете!
Рейш с отвращением отвернулся. Наполовину дирдирмен, Вудивер отстаивал доктрину Сдвоенного происхождения, согласно которой Дирдиры и их эпигоны-люди вылупились на планете Сибол. Для него Рейш был бунтарем-иконоборцем, которого следовало остановить любой ценой.
С другой стороны, далеко не все преступления Вудивера можно отнести на счет религиозного рвения и стремления во всем походить на Дирдиров. Рейш припомнил его дикие выходки, и шевельнувшаяся было жалость исчезла.
Еще добрых пять минут Вудивер стонал и жаловался, а затем вдруг замолчал. Какое-то время он наблюдал за Рейшем и его приятелями. Потом заговорил, и Адаму послышались торжествующие нотки в голосе толстяка.
— Ваш проект приближается к завершению. И все благодаря Айле Вудиверу, его искусству и небольшому запасу цехинов, столь беспардонно истраченных!
— Согласен, работа почти закончена, — сказал Рейш.
— Когда вы собираетесь отбыть с Тчаи?
— Как можно скорее.
— Замечательно! — провозгласил Вудивер с жаром и скорчил умиленную мину.
Рейшу показалось, что в глазах у него мелькнули искорки злорадства.
— Но тогда ты действительно выдающаяся личность. — Казалось, Айла больше не в силах скрыть ликование. — Все же иногда лучше быть ординарным и незаметным! Что ты об этом думаешь?
— Не понимаю, о чем ты болтаешь.
— Верно, — согласился Вудивер. — Так и должно быть...
— Раз уж ты решил поговорить, может, расскажешь что-нибудь о гжиндрах?
— Что тут рассказывать? Это вечно грустные, несчастные создания, обреченные странствовать по поверхности, хотя они боятся открытых пространств. Ты никогда не задумывался, почему Пнумы, их Прислужники, фунги и гжиндры носят шляпы с широкими полями?
— Наверное, так у них принято одеваться.
— Верно. Но причина иная: поля скрывают небо.
— Что же принуждает этих гжиндр стоять под солнцем, которое их так угнетает?
— Как все люди, — сказал Вудивер напыщенно, — они надеются, ждут, томятся...
— В каком смысле?
— В любом, прямом и переносном, — ответил толстяк. — Конечно, я не все знаю; люди — непостижимая загадка. Даже ты, Адам Рейш, сбиваешь меня с толку! Мучаешь меня с какой-то вздорной жестокостью; вложил мои деньги в сумасшедший проект. Ты упрямо игнорировал все протесты, все мольбы о пощаде! Почему? Я вновь и вновь спрашиваю себя: почему? Если бы это не было так нелепо, я в самом деле поверил бы, что ты человек с другой планеты.
— Ты все еще не сказал мне, чего хотят гжиндры, — прервал его Рейш.
Вудивер важно поднялся на ноги; цепь, свисающая с железного ошейника, качнулась и звякнула.
— С этим вопросом тебе лучше обратиться к ним самим.
Он подошел к столу и, бросив прощальный загадочный взгляд на Адама, занялся своими кружевами.
Рейша мучил страшный сон. Ему казалось, что он лежит на своей кушетке в старой конторе Вудивера. Комнату заливал странный желто-зеленый свет. Толстяк стоял в другом конце помещения, оживленно болтая с парой неподвижных мужчин в черных плащах и широкополых шляпах того же цвета. Рейш попытался шевельнуться, но мускулы не повиновались. Свет стал ярче, потом потускнул; Вудивера окружало фантастическое серебристо-голубое сияние. «Типичный ночной кошмар, когда испытываешь беспомощность и безнадежность», — подумал Рейш. Он отчаянно пытался проснуться, но от усилий лишь покрылся холодным потом.
Вудивер и гжиндры смотрели на него. На Айле по-прежнему был стальной ошейник, но цепь разорвали или расплавили в футе от шеи. Он выглядел самодовольным и беспечным, как в недавнем прошлом. Гжиндры не выказывали никаких эмоций, кроме пристального внимания. У них были узкие, длинные физиономии, правильные черты лица; кожа цвета слоновой кости сияла, словно шелк. У одного в пальцах зажат сложенный кусок ткани, другой прятал руки за спиной.
