Задачи поставлены, решения предложены. Меня совсем не радует, что я придумываю правильные решения раньше самого дакиза. Для угрозы, которую предстоит сформулировать мне, нет ответа у меня самого.
Последний удачливый ученик по имени Приз формулирует угрозу: индивидуум в единственном числе. Пространство замкнутое, в нем только индивидуум-угроза и тот, кому угрожают. Возможность привлечения третьего лица отсутствует. Я проявляю желание участвовать, и выбор дакиза падает на меня.
— Познать угрозу, — начинаю я. — Опираясь на это знание, разделить ее сознание. Противопоставить ее интересы ее же привязанностям, привязанности — любви, мораль — реальности.
— Приведи примеры, — призывает дакиз.
Я смотрю на своих соучеников и указываю на автора задачи.
— Пускай угрозу представляет сам Приз.
Приз раскидывает мясистые руки, делает шаг в мою сторону и произносит:
— Сейчас я тебя раздавлю! — При этом он довольно выразительно рычит.
— Сделаешь еще один шаг, — отвечаю я, — и я переломаю тебе все кости.
— Что?.. — Приз смотрит на дакиза, дакиз — на меня.
— Насилие? — спрашивает дакиз.
— Нет, угроза насилия.
— Это не решение.
Я указываю на нижние конечности Приз.
— Видишь его ноги? Они не двигаются. Я создал конфликт между преданностью Приз его задаче и его интересом сохранить конечности в целости. Мораль Приз — правило, что тиману негоже прибегать к насилию, — приведена в противоречие с реальностью: я не тиман, и если он сделает еще шаг, я обязательно переломаю ему все кости. Приз верит мне. Итак, угроза отведена, хотя я не прибег к насилию.
Дакиз просит других вариантов. Вызываются двое, но их ждет неудача. Один прибегает к мольбам, другой пытается откупиться от угрозы, не собираясь выполнять свои обещания. Дакиз не просит их приводить примеры и теряет к ним интерес.
— Ставь свою задачу, Язи Ро, — обращается он ко мне. Я мысленно обвожу взглядом всех учеников.
— Угроза — непрекращающаяся война в замкнутой системе между двумя разумными расами, не способными забыть и простить друг другу причиненный ущерб. Цель каждой из сторон — полное уничтожение противника. Чтобы положить конец угрозе, требуется установить мир.
— Против кого обращена угроза? — спрашивает кто-то из учеников.
— Против всех жителей планеты.
— В чем первоначальная причина конфликта? — спрашивает другой.
— Не важно, — отвечаю я. — Первоначальная причина заслонена последующими обстоятельствами.
— В чем сущность последующих обстоятельств? — не унимается тот же ученик.
— В самой войне.
Ученик по имени Ойюан задает вопрос:
— Так ли велика воинственность противоборствующих рас, что воюют все до одного с обеих сторон?
— Нет. В каждый момент времени только от пятой части до четверти представителей обеих рас участвуют в боевых действиях. Скорее всего большинство с обеих сторон предпочло бы мир.
— Мир на менее радикальных условиях, чем уничтожение противоборствующей расы? — нажимает Ойюан.
— Не важно какой, лишь бы мир.
— То есть перемирие. Решить то, что поддается решению, и установить мир.
— Всякий раз, когда удается прекратить огонь, — начинаю я, — неконтролируемые группировки и отдельные личности с обеих сторон устраивают провокации и творят зверства, из-за которых война вспыхивает с прежней силой. Раньше перемирия длились неделями и даже месяцами, а теперь не превышают считанных дней, даже часов. Стороны конфликта не в силах обуздать свои неконтролируемые группировки, поскольку политическое руководство не способно преследовать своих за преступления, сводящиеся к убийству противника.
Меня засыпают вопросами, я даю объяснения, но ответов, которые выдержали бы проверку, не находится. На иное я и не рассчитывал. Я оказываюсь единственным, чья задача не находит удобоваримого ответа, поэтому оставляю позади остальных выпускников.
— Хвала тебе, Язи Ро'до Тиман! — провозглашает дакиз.
Будь у тиманов возможность изучать аналогичные задачи на протяжении веков, то от их ответов было бы больше толку. В действительности же решения, рождающиеся на Тимане, приводят к войнам среди других. Сами же тиманы не воевали со времен Бахтуо, царя Якса и принца Нубы, а война как таковая никогда не воспринималась ими как способ устранения угрозы.
Следующий день я провожу в постели. Вечером, пренебрегая обществом, я гуляю по садам, пока не отказывают ноги, потом возвращаюсь к себе. Там меня уже поджидает Фална, приготовивший особую трапезу со свечами.
— Мои наилучшие пожелания и искренние поздравления, Язи Ро'до Тиман! — Он указывает на накрытый стол. — Это подарок тебе.
— Кем надо быть, чтобы веселиться по случаю провала?
У Фалны такой вид, словно я отвесил ему пощечину.
— Провал? Дакиз присвоил тебе наивысший титул. При желании ты теперь можешь преподавать в Ри-Моу-Тавии в гнезде высшей категории.
— Фална, передо мной неразрешимая задача. Она не поддается ни мне, ни кому-либо другому, за это меня и отметили. — Я позволяю себе горький смешок. — Кроме того, я не предложил ничего оригинального.
— Брось, Ро! — Фална умоляюще указывает на праздничный стол. На нем блестящее черное платье, под которым соблазнительно колышется тело.
— Нет. Понимаю, ты очень постарался, Фална, но этот вечер мне хочется провести в одиночестве.
— Прошу тебя...
— Оставь меня! — кричу я, отворачиваюсь, ухожу в спальню и захлопываю дверь. Сидя в темноте, я думаю о детях, не знающих ничего, кроме поля битвы, не изведавших ни любви, ни надежды. Чтобы любить, надо надеяться, а чтобы надеяться, надо быть дураком... Я слышу, как Фална закрывает дверь моих покоев и бредет прочь.
Сколько всего существует ипостасей глупости? Точно не знаю, но, кажется, я прошел через все до одной. И всякий раз, когда меня посещают такие мысли, я оказываюсь на пороге нового мира глупости.
Звуковой сигнал, совмещенный с миганием синей лампочки у изголовья, отвлекает меня от глупых мыслей. Я долго не отзываюсь, но в конце концов не выдерживаю и включаю связь.
— Извини за беспокойство, — слышу я голос оператора-тимана. — Срочное сообщение с Драко.
У меня такое чувство, будто мне не дали уложить в стену моего собственного могильного склепа последний кирпич.
— Сейчас буду.
На экране Аакав Мута, ассистент овьетаха.
— Джерриба Шиген просит извинения за то, что не связался с тобой лично, но в настоящее время он находится на борту корабля, летящего на планету Дружба, к Эстоне Неву.
