- Неужели вы остановитесь в нескольких милях от полюса только потому, что не на чем будет до него добраться?
Гаттерас уронил голову на руки.
- А теперь, - продолжал доктор, - рассмотрим вопрос с точки зрения морали. Я понимаю, что каждый англичанин готов пожертвовать жизнью и состоянием для славы своей родины. Но если шлюпка, сколоченная из досок, взятых с американского судна, с корабля, потерпевшего крушение и потерявшего всякую ценность, - если такая шлюпка, говорю я, пристанет к неизвестному берегу или пройдет неисследованный океан, то неужели это умалит славу совершенного вами открытия? Если бы вы нашли на этих берегах брошенный экипажем корабль, неужели вы не решились бы им воспользоваться? Разве не главе экспедиции принадлежит вся честь открытия? Теперь я спрошу вас, не будет ли такая шлюпка, построенная четырьмя англичанами и управляемая экипажем, состоящим из четырех англичан, английской шлюпкой, от киля до кончика мачты?
Гаттерас молчал.
- Нет! - продолжал Клоубонни. - Будем говорить откровенно, - вас смущает не шлюпка, а Альтамонт.
- Да, доктор, - отвечал капитан. - Я ненавижу этого американца, как только может ненавидеть англичанин! Судьба поставила его у меня на пути, чтобы...
- Чтобы спасти вас!
- Чтобы погубить меня! Мне кажется, он глумится надо мной, распоряжается здесь, как хозяин, воображает, будто разгадал мои намерения и будто моя судьба в его руках. Разве он не выдал себя с головой, когда речь зашла о названиях вновь открытых земель? Говорил ли он хоть раз, что привело его в эти широты? Вам не вышибить у меня из головы мысль, которая меня прямо убивает: этот человек - глава экспедиции, снаряженной правительством Соединенных Штатов…
- Допустим, что так, Гаттерас; но почему вы уверены, что эта экспедиция направлялась к полюсу? Разве Америка, подобно Англии, не вправе попытаться открыть Северо-Западный проход? Во всяком случае, Альтамонт не знает о ваших намерениях, потому что никто из нас - ни Джонсон, ни Бэлл, ни я, ни вы - ни разу при нем об этом не говорил.
- Так пусть же он никогда и не узнает моих намерений!
- Под конец он все равно их узнает; ведь не можем же мы бросить его здесь одного!
- А почему бы и нет? - не без раздражения спросил капитан. - Разве он не может остаться в форту Провидения?
- Он не согласится на это, Гаттерас. К тому же с нашей стороны было бы бесчеловечно бросить Альтамонта одного! Ведь он легко может погибнуть здесь без нас! Нет, Альтамонт должен отправиться с нами! Но сейчас еще рано говорить ему о нашей цели, - ведь он, может быть, ничего не подозревает. Поэтому мы скажем ему, что хотим построить шлюпку, чтобы исследовать на ней берега вновь открытой земли.
Гаттерас долго не сдавался на доводы своего друга. Доктор никак не мог дождаться ответа.
- А вдруг он не согласится пожертвовать своим кораблем? - спросил, наконец, капитан.
- Тогда мы прибегнем к праву сильного. Вы построите шлюпку без его согласия, и ему больше не на что будет претендовать!
- Дай-то бог, чтобы он не согласился! - воскликнул Гаттерас.
- Может быть, он и не откажется, - сказал доктор. - Надо его спросить. Я беру это на себя.
В тот же вечер за ужином Клоубонни завел речь о предполагаемых на лето экскурсиях и о гидрографической съемке берегов.
- Я думаю, Альтамонт, - сказал он, - вы отправитесь с нами?
- Конечно, - ответил Альтамонт. - Надо же узнать, как далеко простирается Новая Америка.
Гаттерас пристально посмотрел на своего соперника.
- А для этого, - продолжал Альтамонт, - нужно хорошенько использовать обломки «Порпойза». Можно будет построить из них прочную шлюпку, на которой мы можем далеко уплыть.
- Слышите, Бэлл! - радостно сказал доктор. - Завтра же принимайтесь за работу!
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ Северо-Западный проход
На другой день Бэлл, Альтамонт и доктор отправились к месту крушения «Порпойза». В дереве не было недостатка; особенно пригодилась старая шлюпка с высаженным дном: остов ее решили использовать для новой шлюпки. Плотник немедленно приступил к работе. Необходимо было построить вполне мореходную прочную шлюпку и в то же время достаточно легкую, чтобы ее можно было везти на санях.
В последних числах мая температура повысилась; термометр стоял на точке замерзания; на этот раз весна возвратилась уже окончательно, и путешественникам пришлось сбросить свою зимнюю одежду. Перепадали частые дожди; вешние воды каскадами сбегали по камням и кочкам.
Гаттерас от души радовался оттепели. Свободное море несло ему освобождение.
Он надеялся в скором времени проверить показания своих предшественников о существовании полярного бассейна. От этого зависел успех предприятия.
Однажды вечером, после довольно теплого дня, когда льды начали заметно таять, Гаттерас завел разговор на волновавшую его тему о свободном море.
Он привел свои обычные доводы и, как всегда, нашел в лице доктора горячего сторонника своей теории. Впрочем, выводы Гаттераса были довольно убедительны.
- Несомненно, - сказал он, - если океан очистится ото льдов в районе бухты Виктории, то от них очистится и его южная часть вплоть до острова Корнуолла и пролива Королевы. Пенни и Бельчер видели там свободное море, и, конечно, они не могли ошибиться.
- Я тоже так думаю, Гаттерас, - отвечал Клоубонни, - тем более что нет оснований сомневаться в правдивости этих славных мореплавателей. Правда, некоторые утверждают, что их ввел в заблуждение мираж, но это предположение не выдерживает критики. Они так уверенно говорят о свободном море, что нельзя усомниться в его существовании.
- Я всегда был того же мнения, - заговорил Альтамонт, который до сих пор молчал. - Полярный бассейн простирается не только на запад, но и на восток.
- Это вполне можно допустить, - заметил Гаттерас.
- Это необходимо допустить, - ответил Альтамонт, - потому что свободное море, которое видели капитан Пенни и Бельчер у берегов Земли Гриннелла, видел также лейтенант Мортон, сподвижник Кейна, в проливе, который носит имя этого отважного ученого.
- Но, к сожалению, мы сейчас не в проливе Кейна, - сухо сказал Гаттерас, - и не можем проверить этого факта.
- Во всяком случае, его можно допустить, - заметил Альтамонт.
- Конечно, - подхватил доктор, которому хотелось прекратить бесполезный спор. - Альтамонт прав, и если только окрестные земли не отличаются какими-нибудь особенностями, то под одинаковыми широтами «всегда можно ожидать одинаковых явлений. Поэтому я думаю, что свободное море простирается и на запад и на восток.
- Во всяком случае, это для нас не имеет особого значения, - сказал Гаттерас.
