Конан кашлянул, напоминая о времени, и чары рассеялись. В прежнем молчании путники двинулись вверх и вперед, поднимаясь по лианам и ветвям, пока знакомый красноватый полумрак не сменил прежнюю тьму. Насколько близко они подошли к корням древесных гигантов? Что находилось там, внизу, в вечном мраке? Какие чудовищные твари ползали по земле среди огромных стволов, пожирая друг друга? Нарушив тишину, киммериец принялся расспрашивать своих проводников, но они не ведали ответов; их племя обитало на средних лесных ярусах, и никто не спускался ниже уровня, на котором зрели огромные цветы.
В этом мире существовали всего два направления - вверх и вниз; оба столь же недосягаемые, как ледяной полюс верхнего мира, лежавший за бесплодными заснеженными тундрами Асгарда и Ванахейма. Тут не было ни севера, ни юга, ни запада и востока; пурпурные леса простирались во все стороны, уходя к бесконечности. Пожалуй, лишь два места выделялись в этих беспредельных джунглях - каменная стена, в базальтовой тверди которой лежали тоннели, ведущие на поверхность, и провал, уходивший вглубь, в земные недра. Као'кирр'от! Что таилось на дне этой пропасти? Путь на Серые Равнины, в царство мертвых? Логово Нергала и его демонов? Или беломраморное святилище с колоннами в тысячу локтей и сияющим алтарем, храм, сотворенный некогда возлюбленными детьми Митры? Так или иначе, думал Конан, в этой пропасти его дорога закончится - вместе с порошком арсайи. Вендийского зелья оставалось уже немного, и душа киммерийца таяла вместе с ним, превращаясь в бесплотный призрак. Еще он замечал, что чем ближе подходили они к провалу, тем мрачнее становилась Рина. Вероятно, ее пророческий дар предупреждал об опасности, и на этот раз к ней не стоило относиться легкомысленно.
Они достигли пропасти спустя три или четыре перехода после того условного "дня", когда им выпало счастье полюбоваться огромным цветком. Как всегда, они двигались по огромной ветви в привычном розоватом полумраке, но свет с каждым шагом становился все ярче, приобретая странный серебристый оттенок - словно где-то впереди восходила луна. Пожалуй, даже не впереди, а внизу: бледные белые лучи просачивались сквозь листья и смешивались с алым потоком, падавшим с небес, заставляя вспомнить о красках утренней зари верхнего мира.
Внезапно Йотомакка, шедший во главе маленького отряда, остановился и поднял мохнатую руку. Конан машинально взглянул вверх: крона исполинского дерева уже не нависала над ними, огромные листья не заслоняли метущихся багряных и алых облаков. Он не увидел среди них источника серебристого свечения и, сойдя с тропы, несколькими ударами клинка расчистил заросли на обочине; теперь можно было заглянуть вниз.
Там простирались другие ветви, соединенные с той, на которой они стояли, водопадом лиан; еще ниже зияла бездна, наполненная призрачным сиянием. Как показалось киммерийцу, свет исходил от мраморно-белых скал, лежавших в глубине где-то под его ногами; противоположная сторона пропасти тонула в темноте. Он не смог разглядеть ее дна, словно бы скрытого туманом; оттуда доносилось странное погромыхивание, как будто в мглистой пелене ворочался огромный каменный зверь.
Оглянувшись, Конан увидел, что Рина стоит рядом, напряженно рассматривая провал. На милом ее личике не было следов страха, но озабоченность и тревога читались вполне ясно. Что-то ей не нравилось там, внизу; что-то беспокоило ее, заставляя морщить лоб и поджимать пухлые губы.
- Нас ждут неприятности? - спросил Конан.
- Да. И на этот раз я не вижу, чем все закончится. Вот что меня беспокоит!
- Неприятности там, неприятности тут, - киммериец кивнул в сторону провала, потом коснулся пояса - в том месте, где была спрятана почти опустевшая фляга. - Но это _м_о_и_ неприятности, клянусь Кромом! - Он сделал паузу и негромко спросил: - Не жалеешь, что пошла со мной?
Она покачала каштановой головкой.
- Нет. Мне очень хочется побывать в храме Первосотворенных. Ну, и потом... потом есть и другие причины. - По губам девушки скользнула загадочная улыбка, и лицо ее на мгновение стало беспечным и юным.
Конан почувствовал, как кто-то дергает его за рукав, и оглянулся. Йотомакка... Его приятели опустились на корточки посреди тропы и отдыхали, полузакрыв глаза.
- Као'кирр'от, - отчетливо произнес молодой охотник, тыкая вниз пальцем. - Кооннан, Йотомакка - Као'кирр'от! - Он протянул руку с раскрытой ладонью и добавил еще одно слово - протяжное, похожее на вопль шакала в ночи. "Давай!" - понял Конан и отстегнул ножны.
Жадно схватив кинжал, дикарь вытянул клинок, коснулся лезвия и восхищенно поцокал языком. Его огромные челюсти раздвинулись, маленькие глазки заблестели - похоже, он пребывал на вершине блаженства, получив награду за честный труд. Затем Йотомакка разразился долгой речью, то взлаивая, то стукая себя кулаком в грудь, то приседая и подскакивая. Несомненно, он был отличным оратором - не хуже рыжего хитреца Тайбанисантры; и, вдобавок, у него имелось важное преимущество перед вождем - молодость.
Киммериец вопросительно взглянул на Рину, ожидая перевода, но она отделалась кратким: "Благодарит". Йотомакка все еще продолжал приседать и подскакивать, явно не собираясь заканчивать свои речи. Оторвавшись от созерцания пропасти, Конан спросил:
- О чем он болтает? Вроде мы в расчете.
- В расчете. Но он вспоминает, каким долгим был путь, как преданно они с Вуулкайной и Неодигми служили нам, охотились для нас, собирали плоды, стерегли наш сон. И еще - показали цветок, божественное сокровище, которое видел не всякий человек из племени тии'ка.
- Кром! Похоже, он перечисляет все свои заслуги, - усмехнулся Конан. - Значит, мало ему ножа, хочет чего-то еще.
Так оно и вышло. Тон Йотомакки вдруг сделался просящим, словно заскулил маленький щенок; сунув кинжал под мышку, он протянул к Конану волосатые лапы со сложенными лодочкой ладонями. Рина, внимательно слушавшая речь дикаря, вдруг рассмеялась.
- Чего ему надо? - Киммериец покосился на мохнатого проводника.
- Попробуй догадаться... Как ты думаешь?
- Мой меч? Нет? Ну, тогда твое копье или метательный диск? - Конан включился в игру, заметив, что тревожное настроение девушки прошло.
- Он просит камни, рождающие красное и горячее, делающие мясо мягким и вкусным... твои кремни, одним словом! Дай ему. Мне кажется, что внизу, девушка кивнула в сторону пропасти, - огонь нам не понадобится. Мы близко к цели.
Киммериец задумчиво взглянул на Йотомакку.
- Пожалуй, ты права. Пусть берет! - сбросив с плеча мешок, он вытащил огниво и вложил его в ладони дикаря. Йотомакка радостно взвизгнул и разразился было новой речью, но Конан, поднявшись с колен, решительно подтолкнул его к лесу. - Шагай, парень! Надеюсь, теперь мы в расчете.
