— И предполагается, — заметила Арлен, — что ему известно о реализации проектора, несмотря на неполадки, которые до сих пор еще случаются во время испытаний?
— Да, — согласился Велдон.
— Тот факт, — продолжала она, — что мне позволено было покидать объект несколько раз в неделю, практически, когда захочу, как-то связан с этим?
— Мы полагаем, — ответил Велдон, — что искомое лицо довольно регулярно пользовалось представившейся возможностью. В конце концов, у него нет более надежного способа раздобыть точную информацию о том, в каком состоянии находится проект, кроме как…
— Кроме как проникнуть в мой разум?
Подумав, Велдон сказал:
— Мы не отрицаем, что навлекли на вас серьезную опасность, Арлен. В сложившихся обстоятельствах нам остается лишь извиниться перед вами. Но поверьте, эта мера была совершенно необходима.
— Я не принимаю никаких извинений, полковник Велдон, — произнесла Арлен с бледным как мел лицом. — Однако мне сейчас важнее знать, что намерен теперь предпринять суперпреступник?
— Завладеть проектором? — Велдон снова задумался. — Мы в этом не уверены. Думается, что мы предусмотрели все возможные варианты его приближения и готовы схватить, как только он попытается воспользоваться одним из них.
— Но он может заподозрить, — сказал Доктор Лоури, — что вы собираетесь его схватить!
Велдон кивнул:
— Разумеется, он подозревает такую возможность, однако преимущество на нашей стороне, поскольку он не знает, как именно мы это собираемся проделать. Вы себе не представляете, насколько серьезные меры предосторожности мы предприняли.
Велдон жестом указал на маленькую дверь в стене за доктором Лоури.
— Причина, по которой я всегда прихожу сюда с помощью частного межпространственного перехода, состоит в том, что вот уже три года я и шагу не ступил за пределы островков безопасности! Эта мера справедлива в отношении любого человека, владеющего информацией, которую мы скрываем от искомого лица… за исключением мистера Грина, чьи периодические публичные появления в этот критический период были не более чем искусно разыгранными фарсами. Мы общаемся только по видеофону, никто из нас фактически даже не знает, где находятся другие. Мы не оставляем суперпреступнику никаких шансов догадаться о чем-либо помимо существа наших планов.
— И зная все это, — медленно сказал Лоури, — вы все же предполагаете, что он рискнет сунуться в расставленную ловушку за проектором?
— Рискнет, потому что у него нет выбора! — ответил Велдон. — Единственной альтернативой для него в последний момент станет разрушение этого островка безопасности вместе со всеми, кто здесь находится. Но это крайне маловероятно. Его действия наглядно доказывают, что, несмотря на неприятности, которые мы систематически ему доставляем, он питает глубочайшее презрение не к телепатам, а к обычным людям. Не владей им это чувство, фигурант ни за что не позволил бы нам завершить разработку диекс-проектора. Так что он придет за ним, осторожно, тщательно подготовившись, но рано или поздно это обязательно случится.
— Возможно ли, — спросила Арлен, — что он сделает это в первую очередь?
Возникла легкая пауза, прежде чем Велдон ответил:
— Да, — сказал он, — это возможно. Шанс маленький, почти теоретический. Однако мы отнюдь не всеведущи, и может оказаться, что мы знаем о нем гораздо меньше, чем нам кажется. Такая возможность остается.
— Тогда зачем подвергать себя такому риску? — спросила Арлен. — Не лучше ли просто уничтожить проектор и оставить все как есть, чем предлагать ему оружие, которое превратит нас всех в беспомощных рабов?
Велдон покачал головой.
— Арлен, мы не можем оставить все как есть! Так же, как и суперпреступник. Вы и сами это знаете, хоть пока отказываетесь признаться в этом.
— Я… что вы хотите этим сказать?
— В этом году, — терпеливо объяснил Велдон, — у нас появился диекс-проектор. Что появится у нас, скажем, через пять или десять лет, когда диекс-энергия будет досконально изучена? Когда не только в пси-биологии, но и в других областях знания пойдут настоящие прорывы? Возможно, нам удалось бы замедлить эти процессы, но остановить их совсем мы не в состоянии. Кроме того, в любой момент может появиться какое-нибудь принципиально непредсказуемое в данный момент оружие, которое мы сможем использовать против фигуранта, так же как он против нас. Нет, время действовать наступило для обеих сторон, если только не ставить на карту свое будущее. Мы бросили ему вызов, и он этот вызов принял. И, по всей вероятности, исход нашего поединка станет известен в ближайшие несколько часов.
Арлен покачала головой, но ничего не сказала. Доктор Лоури спросил:
— Феррис, а что же делать нам в этой ситуации?
— Ближайшие несколько часов вы будете подробно обучать меня, как обращаться с проектором. Конечно, я внимательно изучил ваши рапорты и мог бы попробовать сам, но, как понимаю, этого недостаточно. Поскольку, и это хорошо известно суперпреступнику, мы не блефуем. А это вынуждает его к активным действиям. Если он этого не сделает, — Велдон кивнул на полированный деревянный ящик, лежащий на столе перед доктором Лоури, — один из наших телепатов немедленно сядет за прибор, и тогда фигурант столкнется с реальной возможностью быть вычисленным. Сейчас на земном шаре нет такого места, куда одна из наших ударных групп не долетит за считанные минуты. Так что он начнет действовать… самое позднее — сразу после того, как будет отдан приказ о перемещении нашего телепата на территорию Кливерского комплекса. Однако когда это случится, вас уже здесь не будет. На этой стадии вы не нужны, и зато время, пока мы с вами беседовали, главный межпространственный переход комплекса был переключен с выхода к университетской площади на один из островков безопасности за ее пределами. Вы отправитесь туда, как только закончите консультировать меня, и останетесь там до тех пор, пока операция «Пси-преступник» не будет завершена.
Он резко хлопнул ладонью по столешнице.
— А теперь займемся делом! Думаю, Бен, лучше всего будет, если я для начала примерю на себя роль Арлен… в качестве второго оператора… ты следуй обычным процедурам, а я буду смотреть. Что скажешь?
Арлен Рольф отодвинула стул от стола, за которым мужчины сидели за диекс-проектором. Она сознавала, что пытается отстраниться от того, что происходит, как эмоционально, так и физически, причем попытка не выглядела особенно удачной. Присущее ей обычно самообладание, основанное на сознании того, что она всегда сможет эффективно действовать в сложной ситуации, испарилось. История о пси-преступнике застигла их с доктором врасплох. Она уловила общую идею, но ее разум еще не успел ее переварить. Слушать Велдона и относиться к сказанному с разумным скепсисом, но внезапно обнаружить, что все больше и больше она склонна ему верить — ощущение не из приятных. И от этого девушка еще не отошла. Она не могла сосредоточиться на своих мыслях, сознательно направляя их по определенному пути, но они то и дело сворачивали с него в область бессвязного и беспомощно угасали. Впервые за свою жизнь она была по-настоящему напугана, ее преследовал отупляющий страх, который к тому же не могла контролировать.
