согласия, это моё последнее слово!
— Понятно, — Борис повернулся к Юле. — А ты что скажешь?
— Я как Вадик, — чуть слышно ответила она.
— Юля! — удивлённо воскликнула Варвара Петровна. — Ты что, с Колывановым?
Девушка вспыхнула.
— Варвара Петровна! Как вам не стыдно!
— Вот видите, — сказала старушка, — если их не изолировать, этот Казанова будет трахаться, как кролик, заселяя паразита в каждое встречное влагалище. А поскольку пацифик, ко всему прочему, повышает и уровень тестостерона, шансы на успех у него высокие.
— Я вас понимаю, — возразил Матвей, — но мы не можем лечить больных без их согласия. Мы не можем даже запретить распространение паразита, пока не принят соответствующий закон. Это же не СПИД и не сифилис.
— Это хуже! — сказала Варвара Петровна.
— Вы ничего не понимаете! — возразил Колыванов. — Это семена добра! Они разлетаются по всему миру, и вы уже ничего не сможете с этим сделать!
— И этот человек заставлял нас носить маски! — сказал Костя. — Да ещё санитайзером обтираться после каждого перекура. Доносы писал.
— Это совсем другое! — Колыванов с грохотом отодвинул стул и вышел из зала.
Юля выбежала вслед за ним.
22
В первый момент поведение Колыванова удивило Бориса. Но он тут же сообразил, что это было единственно возможное поведение в интересах паразита. И, скорее всего, именно так поступят и все остальные заражённые. Борис поделился своими мыслями с Матвеем и предложил:
— Может, нам стоит поговорить с Горевым? Он автор культа и истинный фанат своей веры, он в своих догмах точно не сомневается. Попробуем взять его на слабо, предложить избавиться от паразита. Как думаешь — сработает?
Матвей помотал головой.
— Нет. Мы же только что видели силу паразита, овладевшего человеком. А на Горева, кроме того, ещё и мем работает. У него от этой болезни масса вторичных выгод. Он сейчас гуру, к нему люди приходят и буквально в рот смотрят. И у него уже тысячи последователей по всей стране. Или десятки? Сотни тысяч? Никто даже не знает, сколько у нас инфицированных. Потенциально Горев — основатель новой мировой религии. Религии добра, между прочим. А ты хочешь предложить ему отказаться от всего этого. Ради чего? Даже не пытайся, только карты раньше времени раскроешь.
— То есть это тупик? — спросил Борис. — Чтобы создать лекарство, нужен больной, готовый лечиться. Но где взять такого, если один из симптомов болезни — отказ от лечения?
— Возможно, только запущенной болезни, — предположил Матвей. — Возможно, на начальных стадиях, пока в мозгу не появились цисты, человека ещё можно в чём-то убедить. Что ты рассказывал про новенького в группе Горева?
— Про Леонида? У него срок — недели три, у его девушки ещё меньше. Можно попробовать. Позовём их к нам? Или лучше мы к ним?
— Вот так, в лоб не хотелось бы. Давай сделаем по-другому. Сейчас в передвижном театре идёт неплохая постановка из двух актов. Леонид выиграет в инете два билета с курьерской доставкой, у вас с Олей будут соседние места. В антракте познакомитесь, поговоришь, прощупаешь почву. Дальше по обстановке. Справитесь?
— Легко, — ответил Борис.
Познакомиться действительно удалось легко, Оля с Динкой быстро нашли общий язык. После представления Борис предложил продолжить вечер в кафе, никто не стал возражать. Всё получилось как-то само собой — вино, лёгкие закуски, непринуждённая беседа. После нескольких тостов глаза девушек заблестели, мужчины расслабились. Борис поднял очередной бокал.
— А знаете, ведь у меня сегодня день рождения! Девушки могут поцеловать новорождённого.
Оля встала и ткнулась губами в уголок его рта. Динка тоже потянулась к нему, но Борис отстранился.
— Что ты, я пошутил! Олик же потом убьёт нас обоих!
— Какие шутки! — отозвалась Оля. — Тебя-то я точно убью!
Когда вторая бутылка опустела, Леонид предложил:
— Может, возьмём что-нибудь посерьёзнее?
— Не стоит, — ответил Борис, — давайте лучше по кофе. И поговорим серьёзно.
Он рассказал новым друзьям, что видел их последние анализы. Рассказал о недавно открытом, ещё практически неизученном споровике-паразите. Предложил анонимное лечение в закрытом институте. Борис старался не говорить лишнего и при этом быть убедительным, но сам понимал, что получается это неважно. Когда он закончил, Динка резко скомкала салфетку и бросила её в пустую тарелку.
— Так вы всё это специально подстроили?! И вы хотите, чтобы мы после этого вам верили?!
— Успокойся, пожалуйста, — Леонид задумчиво повертел в руках пустой бокал. — Сама же видишь, они в тупике, не знают, что делать. И наверняка кучу инструкций нарушили, рассказав нам всё.
— Надеюсь на вашу сдержанность, — вставил Борис.
Леонид посмотрел на него.
— Так говоришь, последствия минимальны?
Борис кивнул.
— Тогда мой ответ — нет, — сказал Леонид, — я не чувствую никакого внутреннего запрета, никакого управляющего голоса, если тебя это интересует. Просто в последние недели у нас пошёл какой-то невозможный, волшебный секс; в юности такого не было. Не по частоте, а по качеству. Я всё не мог понять, с чем же это связано. Оказывается, споровик. Ну споровик так споровик; я не готов отказаться от новых ощущений и вернуться к старым. Буду болеть, раз это так приятно.
— А ты? — спросил Борис Динку.
— Пожалуй, присоединюсь к Лёне.
— Печально, — сказала Оля, — но всё равно, рада была с вами познакомиться. Ну что ж, давайте прощаться.
Она обняла Динку и вдруг, прильнув к ней, поцеловала в губы.
— Что ты творишь?! — Борис резко отшвырнул Олю, но было уже поздно.
— Зачем, ну зачем… — повторял он, не находя слов.
— Другого способа всё равно не было, — спокойно ответила Оля. — Ты же видишь — все заражённые отказываются от лечения. Паразит им это запрещает. Так что мы сейчас поедем в институт, и я подпишу там все бумаги с согласием на лечение. Настоящая я, в здравом уме и трезвой памяти. А если потом откажусь, это не будет считаться, это буду уже не совсем я. Понимаешь? Лекарство обязательно надо найти, а без меня вам не справиться.
Борис стоял, не в силах вымолвить ни слова.
— Ну, подруга, ты даёшь! — сказала Динка.
Потом повернулась к Борису:
— А ты дурак, раз такое допустил. Мог ведь догадаться! И почему дуракам так везёт в любви? Держись за неё руками и зубами, второй такой точно не найдёшь.
23
Матвей, узнав обо всём, изменился в лице.
— Идиот! Как ты мог?! Да лучше б ты сам трахнул их обоих!
Борис молчал, закусив губу.
— Полегче, Матвей, — вмешалась Оля. — Вот это точно было бы не лучше.
Лицо Матвея скривилось.
— А ты-то зачем полезла в это дерьмо?!
— Вам же нужно проследить за ходом болезни, — ответила Оля, — и лучше с самого начала. Создать лекарство, испытать
