Фрегат разваливался, трещал. Рухнувшая фок-мачта насмерть придавила нескольких матросов, еще двоих прихватил смытый волной камбуз и унес в пропасть. Собравшись с духом, я глянул туда, в глубокий засасывающий котел. Вот она, Черная дыра! Всепожирающая космическая пасть!
В невыразимом ужасе я закрыл глаза. В это время затрещала бизань-мачта, и упавшая рея стукнула меня по голове. Сознание померкло.
И в тот же миг вернулось! Вернулось ошеломляюще ясным, незамутненным и чистым, как никогда. Такое ощущение, что раньше своими глазами я видел мир сквозь тусклое, запыленное окно. А сейчас окно распахнулось. Сейчас я видел с ясностью мысли. Я пощупал голову. И ничего! Ни боли, ни малейшей раны. А на мне не мокрая рваная одежда, не лохмотья, а но венькая форма штурмана. Та самая, что была в начал плавания.
Я оглянулся и… Вся команда! Целая и невредимая. Вот плотник, от удивления округливший глаза. Чуть поодаль боцман с юнгой. Группами и поодиночке стояли матросы с разинутыми ртами. И все они чистенькие, свеженькие и в новенькой форме. А старпом просто красавец: в белых перчатках, с сияющими аксельбантами и с сияющей улыбкой.
Удивительный человек! Ни изумления, ни растерянности. Он первым из нас пришел в себя.
— Ну что, художник? Видишь, какие фокусы выкидывает вот этот дьявол? — Старпом рассмеялся и сделал широкий жест рукой, имея в виду Вселенную. — Видишь? Ты заодно с ним и все знаешь. Может, вспомнил?
— Не паясничай, — оборвал я его. — Кто мы?
— Мы? — усмехнулся он. — Мы никто. В природе нас нет… Как будто. По-настоящему, физически, мы вон там. — Старпом ткнул пальцем вниз.
Я глянул вниз под ноги, и душа помертвела от ужаса. Внизу все та же завывающая, крутящаяся исполинская воронка. Вознесенный гигантским всплеском, на минуту показался фрегат. На палубе перекатывались наши изувеченные тела. Фрегат разваливался, его обломки и щепки стремительным потоком унесло вниз, в исчезающе глубокий черный зев.
— Все. От нас даже этого не осталось, — сказал старпом.
— Но мы есть, — возразил капитан. — Или мы… Двойники?
— Двойники и есть. Вернее, бессмертные души. — На губах старпома кривилась ироническая усмешка. — Что, капитан, думаешь, что это Бог подарил нам бессмертие? Ничего подобного. Это злые шуточки, фокусы Вселенной, вот этого дьявола.
— А если серьезно?
— А черт его знает, кто мы такие. Может, от нас осталась только память? Она из чего-то нематериального восстановила наше тело, одежду, даже оружие.
Я расстегнул китель, закинул руку за спину и нащупал рубцы от недавних ожогов. Это Крысоед оставил на память… Память! Похоже, старпом в чем-то прав. Вспомнил, что люди, у которых ампутировали ногу, еще долго чувствовали ее и даже пытались пощупать. Может, нечто подобное и с нами?
И вдруг дух захватило от давней, еще при жизни, детской догадки: я же бесконечность! Я жил всегда! Видимо, и капитану пришло то же озарение.
— Не просто память, — сказал он. — Это мы сами, наши бессмертные личности. Мы… мы же вечные кочевники! — воодушевляясь, воскликнул капитан. — Мы вечно странствуем. Изредка, словно в гости, заходим в земную вещественную жизнь. Умираем там и снова возрождаемся. Да, да! Это так!
— Да, это так, — согласился старпом. — Почему мы сразу не догадались? Мы же вечные и должны бы знать. Ах вон оно что! Нас оглушил вот этот ужас. — Старпом ткнул пальцем в ревущий водоворот Черной дыры.
Однако матросы, не привыкшие задумываться о себе и мире, никак не могли освоиться со своим новым бестелесным состоянием.
— Предатель! — завопил Хендис Хо. Он подскочил к боцману и в упор выстрелил ему в лоб. Блеснуло пламя, из ствола пистолета выпорхнуло облачко и послышался грохот. Все как в только что ушедшей физической жизни. Но боцман даже не покачнулся.
— Ах ты, гад! — закричал плотник и врезал своим увесистым кулаком в прыщеватую физиономию Хендиса Хо. Кулак проскочил сквозь голову матроса, не причинив ни малейшего вреда.
— Бросьте, дурни, — усмехнулся старпом. — Мы бессмертны. Никто и ничто нас не убьет.
— Мы… мы призраки? — захлопал глазами Хендис Хо и вдруг задумался. — А мы можем пройти сквозь стену?
— Не пробовал, но вполне возможно.
— И мы можем войти в корабль» чужаков?
— Вон оно что! — рассмеялся старпом. — Руки чешутся? Хотите ограбить? Ничего не получится. Но все же любопытно взглянуть, как они там спят.
Мятежники — теперь уже можно сказать, бывшие — во главе со старпомом отправились в обратный путь. Капитан, боцман, плотник и я с юнгой все еще стояли, а вернее, висели над Черной дырой, над воющей как зверь вселенской глоткой.
О своих настроениях в эти минуты я ничего определенного сказать не могу. Грусть? Желание вернуться в телесную земную жизнь? Или ожидание новой? Мной владели иные чувства, и для них в уроках былого нет никакого объяснения. И в душу мою снизошел непонятный покой. А, будь что будет!
— Что ты сказал? — очнувшись от задумчивости, спросил капитан у боцмана.
— А не разгромит эта шайка корабль пришельцев?
— Это уж никак. Но все же посмотрим. Догоним их. Мы пошли, смешно перебирая ногами в пустоте, забыв о своих возможностях.
— Бесполезно, — сказал старпом, когда мы его догнали. — Так будем топать миллионы лет.
Один из матросов вдруг помчался бегом и пропал, скрывшись в звездных далях. И почти в тот же миг возник перед нами, радостный и смеющийся.
— Братва! А я ведь могу летать быстрее молнии. Я видел корабль чужаков. — Врешь!
— А вы попробуйте.
— Какие мы болваны, — рассмеялся старпом. — Он прав.
И мы полетели, как небесные ангелы, с небывалой в природе скоростью. Ни пространство, никакие физические тела не были для нас помехой. Одна из звезд сорвалась с насиженного места. Набирая скорость и синея, словно от страха, помчалась нам навстречу. Мы почти врезались в нее. Звезда слепила глаза, лизала нас огненными языками, не обжигая и не причиняя ни малейшей боли. Миг — и она позади, в черной глотке, дикие завывания которой вскоре стали не слышны: мы вырвались из Гиблого моря.
Снизившись, понеслись над океаном, как птицы, на бреющем полете. Но скорость свою заметно сбавили. Секунда-другая — и я уже видел над собой привычное небо и знакомые созвездия.
К кораблю пришельцев подошли, если можно так выразиться, пешком и с уважением потрогали его серебристые бока.
— Чугунные ядра не пробили. Куда уж нам, — уныло сказал кто-то из матросов.
— Не расстраивайтесь, господа грабители. Для вас все двери открыты. — Старпом с иронической учтивостью сделал приглашающий жест. — За мной.
