Я медленно, стараясь выглядеть невозмутимым, рассматривал эту странную компанию. Неужели я очутился в мире роботов, да к тому же таких примитивных! Невольно пришли на память превосходные киборги, которых выпускали заводы Атлантиды. Они могли показаться верхом совершенства в сравнении с этими кусками железа и пластика.
— Привет, железяки, — сказал я без особого воодушевления.
К моему великому изумлению, мне ответили. Голос был искуственным, но не лишенным иронии.
— Здравствуй, крыса!
Я криво усмехнулся. Тюремщики на совесть покопались в моем сознании. Один — ноль в их пользу. Оставалось взять реванш.
— С кем имею честь разговаривать?
— Для тебя это имеет значение?
Я кивнул.
— Да. Ты машина?
— Нет, живой организм, но куда более совершенный, чем ты, биологический примитив, именующий себя гуманоидом.
Я едва не поперхнулся, ошеломленный подобным высокомерием. Впрочем, обитатели Кутгара никогда не отличались ни вежливостью, ни тактом.
— Не спорю. У меня много недостатков. — Я сказал это нарочно весело, но реакция голоса была неожиданной.
— В твоих словах звучит неуместный в данной ситуации сарказм. Не забывай, что ты наш пленник, и мы можем в любой момент поместить тебя обратно в нурну.
— Умоляю, не надо! — поспешно воскликнул я, надеясь, что на этот раз покажусь покорным. Но голос оказался тонким психологом.
— Ну вот, опять. Ты неисправим! Я думаю, нам придется вернуть тебя на место.
— Нет-нет, я обещаю вести себя лучше!
Голос чуть сбавил обороты.
— Тогда будь почтенней.
— Хорошо, я само почтение… — Что ни говори, сарказм прямо-таки лез из меня. — Однако, с кем я беседую?
— МЫ.
— А как нас зовут?
— МЫ. Это имя.
— Странное имя. Вы содружество роботов?
— Ты слишком много хочешь знать.
Это было бесцеремонно, но я решил пока не обижаться. Я настолько отвык от общения, что был готов поболтать даже со своим палачом.
— А вы…
— Заткнись! — велел голос. — Спрашивать будем МЫ!
— Однако!
На этот раз я рассердился. Человек по имени Русий не привык, чтобы с ним разговаривали подобным образом. Кроме того, я не мог уловить, откуда исходит голос, определить принцип действия окружавших меня механизмов. Все это раздражало меня. В голове родилась опасная мысль относительно того, чтобы прощупать этих МЫ жестким излучением, но я поспешно подавил ее, опасаясь, что она будет перехвачена. Негодяй зрентшианец не подавал признаков жизни.
— Что тебе от меня нужно?
Голос упорствовал.
— Тебе еще рано об этом знать. МЫ просто хотели рассмотреть тебя.
Я рассердился еще сильнее. Этот или эти МЫ говорили со мной таким образом, словно и впрямь имели дело с крысой, а не разумным существом, именующим себя человеком. Если МЫ намерены и далее так со мной обращаться, то не стоит ли мне попытаться дать деру назад к моим лютым, но таким милым тварям. Идея была недурна, и я не стал откладывать ее на потом. Придав лицу равнодушное выражение, я стал медленно приближаться к самому безобидному на вид роботу, габариты которого были соразмеримы с моими.
— Ты заблуждаешься, — издевательским тоном проинформировал голос, после чего посоветовал:
— МЫ бы на твоем месте попробовали прошмыгнуть мимо того громилы.
— С щупальцем? — машинально спросил я.
Голос жизнерадостно подтвердил:
— Ага. Он наименее опасен.
— Ну уж дудки! — Меряться силой с машиной размером с крепостную башню мне вовсе не хотелось. Соперник, выбранный мной, внушал куда меньше опасений.
Я сделал еще один шаг и прыгнул, рассчитывая сбить робота с ног, вернее, с трех опорных конечностей. Но не тут-то было. Неведомая сила подхватила мое тело и швырнула его обратно в круг. Ощущение было такое, словно я налетел на раскаленную в пламени шкуру иглоноса.
Голос приветствовал мою неудачу серией кряхтящих звуков, должных означать смех.
— МЫ же предупреждали тебя! Но примитивные организмы всегда столь недоверчивы и в еще большей степени глупы. Ты выбрал самый опасный путь, вступив в единоборство с Охранником.
— Пошел ты! — Я, охая, поднялся на ноги. Мне ужасно хотелось посчитаться с этим наглецом, высокомерно именующим себя во множественном числе, но я не представлял, как он выглядит и где прячется. Надеясь заговорить ему зубы, я спросил:
— Электрический разряд?
— МЫ не знаем, о чем ты говоришь, — мгновенно ответил голос — Тебя поразила одна из простейших сил. МЫ именуем ее терте.
— Забавное имечко… — Я стал собираться с мыслями, готовясь выдать невидимому собеседнику еще пару несуразностей, но он не дал мне развернуться.
— МЫ вновь слышим в твоих словах непочтение. Поэтому МЫ принимаем решение отправить тебя обратно в нурну.
— Но это же не по правилам! — завопил человек. Голос захихикал. Похоже, ему ужасно нравилось мое возмущение.
— Правила здесь устанавливаем МЫ. Справедливо?
Не успел я ответить, как щупальце робота метнулось ко мне, нежно и в то же время крепко обняло за талию и повлекло обратно в тюрьму. Я хотел заявить протест, но передумал и промолчал. Боюсь, если кто-нибудь в недалеком прошлом осмелился дискутировать со мной, ему было б не отделаться обыкновенной отсидкой. Демоны и люди, обретшие смерть во дворце Ахурамазды, могли подтвердить это. Механические твари поступали не слишком вежливо, но вполне гуманно. Однако я не стал сдерживать эмоций, когда очутился на полу своей камеры. Ударив ни в чем не повинное щупальце кулаком, я завопил:
— Крыса хочет жрать!
Требование было выполнено незамедлительно. Дождавшись, когда я покончу с едой, голос вкрадчиво посоветовал:
— А теперь спать. Скоро мы продолжим наш разговор.
— Металлический болван!
Я постарался придать крику рассерженные интонации. Надеюсь, это получилось, но вполне возможно, что меня никто не слышал. Я еще не договорил, а лепестки двери уже развернулись в плоскость. Я имитировал негодование, но на самом деле был доволен. Беседа с МЫ происходила в невыгодных для меня условиях. Я не имел ни малейшего представления, кто мой собеседник и как он выглядит. В одном я был уверен абсолютно. Это был не кибернетический разум, и в то же время не гуманоидный. Это было нечто среднее — не человек, но и не машина. Оно мыслило иными категориями, чем человек, но в то же время обладало вполне человеческим чувством юмора. Судя по всему, оно не собиралось уничтожать меня, но предполагало использовать в каких-то своих, неведомых мне, целях. Но возникал еще один вопрос, на который у меня не было ответа — как может существовать разумная форма жизни на столь злобной, истребляющей все живое, планете? А быть может, между этой злобой и МЫ есть какая-то связь? С этой мыслью, которая, как вскоре выяснилось, не была лишена здравого смысла, я уснул.
