Ознакомительная версия.
Его сбила с ног налетевшая сверху ударная волна. Джемаз понял, что произошло, еще не обернувшись. Опасения оправдались — спиранья, прятавшаяся на фоне солнца, стремительно спускалась. Но Кельсе тоже угадал этот маневр и выпустил по воздушному разбойнику длинную очередь. Когда Джемаз поднял голову, спиранья кружилась вниз по странной ломаной спирали — пилот явно потерял управление. Джемаз прицелился и выстрелил, но не попал. Прибавив тяги, разбойник сумел выправить клюющий носом воздушный аппарат и поспешил скрыться за западными холмами.
Спустившись с бугра, Джемаз насчитал четырнадцать синих трупов. Примерно столько же нападавших успели ускакать. Собрав ружья убитых, Джемаз сложил их пирамидкой и уничтожил гранатой, после чего снова вскарабкался на холм. Километрах в трех к западу выжившие хунги остановились и устроили совет. Несмотря на расстояние, Джемаз прицелился, сделал поправку на ветер и выстрелил. Пуля взорвалась с большим недолетом.
Джерд Джемаз вернулся к сбитому аэромобилю. Кельсе, Шайна и Эльво Глиссам уже копали могилу, разрыхляя сучьями песчанистое дно пересохшего русла. Кельсе и Джемаз вытащили тело Ютера Мэддока из машины и перенесли его в могилу. Шайна смотрела в сторону и вверх. Эльво Глиссам растерянно стоял рядом. Кельсе и Джемаз засыпали могилу, накрыли ее камнями. Ютер Мэддок уже никому никогда не расскажет, что его так насмешило.
Кельсе и Джерд Джемаз обыскали «Стюрдевант», вытащив оружие Ютера и десятилитровый бак с водой. В «Апексе» нашлись карта, компас, бинокль, несколько пакетов с аварийными рационами и еще двенадцать литров воды.
«Предстоит пройти примерно сто пятьдесят километров по пересеченной местности, — сказал Джемаз. — Это займет четыре дня... может быть, пять. Все обошлось не так уж плохо — если синие не вернутся. Боюсь, что вернутся. Не теряйте бдительности. Сообщайте о любом движении, о любом облачке пыли на горизонте».
«Разве нельзя позвать кого-нибудь по радио?» — спросил Глиссам.
«Исключено, — ответил Джемаз. — Аккумуляторы были установлены в уничтоженных гондолах двигателей. Очевидно, нас рассчитывали захватить живьем».
Кельсе надел рюкзак: «Чем раньше выйдем, тем скорее придем».
Шайна взглянула на него с сомнением: «Нога выдержит?»
«Надеюсь».
Все четверо отправились на север, но не успели пройти и двух километров, как поодаль снова появились ульдры: шестнадцать силуэтов на беспокойных эрджинах выстроились цепочкой на гребне холма. Эрджины рыли землю передними лапами, высоко вскидывая огромные бородатые головы, а над ними неподвижно стояли в ременных стременах воины-хунги с высоко торчащими пучками волос. Кочевники смотрели на беглецов, шагавших по равнине, не делая никаких жестов, не выкрикивая никаких угроз. Их спокойное молчание устрашало больше, чем прежняя скачка с гиканьем. Эльво Глиссам недоуменно спросил: «Если они нападут, что мы будем делать?»
«Не нападут, — отозвался Кельсе. — Не здесь и не сейчас. Их ружья уступают нашим в дальнобойности. Устроят западню или попытаются напасть врасплох ночью».
Джерд Джемаз протянул руку вперед, указывая на группу причудливых столбов, вырезанных ветром из песчаника: «Самое удобное место для засады».
«До столбов километров пятнадцать, — пробормотал Кельсе. — Мы там будем через три часа, за час до захода солнца».
Молодые люди продолжали шагать по пустынной равнине. Ульдры любовались на них пару минут, после чего развернули эрджинов и направились на север, постепенно исчезнув за холмом.
Шайна сказала Глиссаму: «Вы надолго запомните путешествие в Уайю».
«Если будет кому вспоминать».
«Не беспокойтесь. Джерд Джемаз об этом позаботится. Самоуважение не позволит ему допустить, чтобы с нами что-нибудь случилось».
Эльво Глиссам покосился на спутницу и промолчал.
Кельсе и Джемаз обменивались на ходу приглушенными замечаниями, время от времени указывая на ту или иную особенность ландшафта. Они решили устроить привал в тени раскидистого каргана. Кельсе обратился к Шайне и Глиссаму: «Между останцами идти нельзя — хунги обстреляют нас из укрытий. Крайний правый столб стоит отдельно, к востоку от него — широкий ровный участок, там местность хорошо просматривается. Пойдем в обход справа».
Припеченные послеполуденным солнцем, путники упрямо брели вперед. Шайна не могла не заметить, что Кельсе прихрамывал больше обычного... Путь преградило вади: пересохшее русло около ста метров в поперечнике, с песчаным дном и крутыми берегами, поросшими кустарником — ядовитым кассандером и ржавкой, припорошенной несъедобными ягодами. Предупредив жестом об опасности, Джемаз собрал спутников в тени лиловой кроны кассандера: «Хунги могли обогнать нас и засесть по ту сторону ложбины. Если так, нас перестреляют, как только мы спустимся. Лучше пройти по краю еще два-три километра».
«И что потом?» — нервно спросил Эльво Глиссам.
«Потом посмотрим, что и как».
Встревоженные уязвимостью и усталостью, молодые люди повернули на восток, продвигаясь вдоль неглубокого каньона, но не спускаясь в него. Меньше, чем в километре от того места, где Джемаз предостерег спутников, он указал на многочисленные глубокие следы, оставленные лапами эрджинов на ровной песчаной поверхности русла: «Так и есть — хунги перебрались на другой берег и засели в кустах». Помолчав, Джемаз принял решение: «Продолжайте идти вдоль каньона — к высокой паутиннице, ее хорошо видно. Не спускайтесь!»
Шайна, Кельсе и Эльво пошли дальше. Сделав несколько шагов вместе с ними, Джемаз пригнулся, скрывшись в плотной поросли ржавки, и прокрался подальше от каньона — туда, где его нельзя было заметить с другого берега, после чего припустил размашистой трусцой в обратном направлении. Пробежав метров триста, он осторожно приблизился к краю ложбины. Убедившись, что сзади никого нет, он внимательно изучил противоположный берег. С другой стороны ничто не шевелилось; кроме того, Джемаз не чувствовал напряжения, предупреждавшего об опасности. Подождав еще минуту, он тихонько спустился к руслу и стремительно перебежал его на полусогнутых ногах, сложившись пополам, по розовому песку, поблескивающему вкраплениями кварца. Каждую секунду он ожидал, что его подкосит пуля, хотя инстинкт и логика подсказывали, что этот участок русла хунги не сторожили. Целый и невредимый, он взобрался на обрывистый противоположный край каньона и с облегчением спрятался в кустах, стараясь не ломать ветки и не сбивать пыльные ягоды. Оставаясь под прикрытием ржавки, Джемаз поднялся на ближайший пригорок и, как и следовало ожидать, увидел отряд хунгов, расположившийся примерно напротив паутинницы, под которой ждали дальнейших событий Шайна, Кельсе и Глиссам. Джемаз вернулся к краю ложбины и, перебегая почти на четвереньках от одного куста к другому, приблизился к синим разбойникам метров на сто, после чего произвел еще одну разведку с пригорка. Расстояние все еще не позволяло вести прицельный огонь. Двигаясь ползком под прикрытием густых порослей ржавки, облюбовавшей края каньона, Джемаз сократил промежуток между собой и хунтами еще на сто метров. Теперь, когда он поднялся к россыпи каменных глыб неподалеку, кочевники были прямо перед ним, как на ладони.
Ознакомительная версия.
