Ознакомительная версия.
Когда Шемет не был слишком пьян, они усаживались за стол, одинаково подперев подбородки сцепленными ладонями, и он говорил, говорил... Он цитировал наизусть Сведенборга в каком-то допотопном переводе и Джордано Бруно, приплетая туда же эриксоновский гипноз и бриллианты, которые прямо в перстнях увеличивал Калиостро.
Как-то он спросил, над чем сейчас работает Алиска. Она увернулась от прямого ответа - почувствовала, что если принесет начатую курсовую, Шемет спьяну озарится благим порывом и кинется вписывать недостающие куски. Он был щедр, этот азартный старик, похожий на гигантский серебряный одуванчик, и он нуждался именно в том, чтобы отдавать накопленное, но она пока не могла принять. Сперва она должна была дать сама. Именно так Алиска понимала справедливость.
Последние рывки на самом выходе из депрессии были мучительны - она обнаружила Шемета лежащим на диване, а на полу стояли две водочные бутылки - одна совсем пустая, другая - на треть. Что-то в старике сопротивлялось уже назревшей необходимости продолжать жить по-человечески. Депрессия оказалась комфортным и многое оправдывающим состоянием.
- Жареную картошку будете? - спросила Алиска.
- Валяй!
После того, как неизвестная компания утащила с кухни хорошую сковородку, две кастрюли и доску для хлеба, Алиска стала прятать посуду. Вторая сковородка хранилась за холодильником. Алиска начистила и накрошила картошки с луком и развела на кухне такой аппетитный аромат, что Шемет не выдержал - приплелся.
- Нечего пачкать посуду! - распорядился Шемет, и они наворачивали горячую картошку прямо со сковородки.
- Я в Питер звонила, Федотову, - прочавкала Алиска. - У них там в журнале редактор поменялся. И первое, что опубликовал, - статью Уфимова про астрал!
- Какой еще Уфимов?
- Ну, этот... атомный физик... его все время по телеку показывают... тут Алиска выдала желаемое за действительное, Уфимов говорил довольно занудливо и был неудобным партнером для тележурналистов, потому что на вопрос "что нового?" отвечал по меньшей мере десять минут. Писал, правда, куда лучше, и Алиска справедливо заподозрила, что у него над душой стоит какой-то злобный редактор, возможно - в домашнем халатике и в бигудях, и внимательно следит, как бы профессора не занесло в чересчур научные эмпиреи.
- Ну и что?
Алиска посмотрела на Шемета с удивлением. Она не сразу вспомнила, что старик, решив уйти от суетного мира, сгоряча отдал телевизор дворничихе.
- Он подводит очень серьезную базу под теорию концентрированного ментального импульса, - набравшись мужества, сказала она.
Оказалось, у Шемета была еще одна открытая бутылка водки - на кухонном подоконнике, среди пустых пивных. Алиска ахнуть не успела, как он уже сделал большой, мощный, прямо царственный глоток.
Она безмолвно выругала себя последними словами - иначе он ведь и не мог ответить на ее бестактное высказывание. Напоминать Шемету про ментальный импульс - значило вызывать в его памяти все дурное, свалившееся на его седую голову после неудачных экспериментов.
И тут же на нее накатила злость. Старик не выйдет из депрессии, пока кто-то не наберется мужества и не вскроет этот гнойный нарыв, решительно и безжалостно. Те же, кто остался в этой беде верен Шемету, его жалели.
- Так вот, Уфимов разработал теорию сверхвысокого вакуума, - словно не замечая бутылки, - продолжала Алиска. - В теории ментального импульса было все, кроме среды, в которой этот импульс распространяется. А в теории Уфимова как раз и есть среда! Существование которой не противоречит законам физики!
- Ты у нас, оказывается, уже и в физике разбираешься? - пробормотал Шемет. - Дурочка, это он тебе голову морочит. Легче всего объяснять физические теории людям, которые не знают, кто такой Ньютон.
- Аркадий Андреевич! Вы бы сперва сами прочитали, а потом хаяли! Алиска знала, что вежливость на пьяного Шемета не действует, а громкую команду он выполняет.
- А чего читать? Через полгода никто про этого Уфимова н вспомнит. Прочтут люди, которые-таки знают физику, и наведут порядок.
Обороняясь, он пожелал питерскому затейнику своей собственной судьбы. И не возразишь, подумала Алиска, если ментальный импульс можно было доказать экспериментально, то на каком синхрофазотроне докажешь этот самый сверхвысокий вакуум?
- А что, Нобелевская премия - это аргумент? - спросила она.
- Пусть сперва получит! - тут сквозь слой алкоголя, который уже явственно всплескивал в ушах у Шемета, что-то все же пробилось к рассудку. - Его что, выдвинули на соискание?! .
- Ну да, ну да! Если он докажет существование среды, в которой возможно возникновение астроменталов, то можно будет продолжить опыты, только совсем иначе!
Шемет уставился на Алиску и сделал еще один глоток. Алиска с ужасом подумала, что он нашел самое верное средство обороны - допьет до конца и вырубится, и самым надежным образом уйдет от разговора.
Но именно сейчас - она это чувствовала! - можно было пробиться сквозь стенку, которую он выстроил между собой и собой, между Шеметом - светилом института и Шеметом - старым алкоголиком.
Алиска вскочила, выхватила у него бутылку и выплеснула остатки в раковину. Шемет шарахнулся - он еще не видел девушку в такой ярости. Ее лицо странным образом исказилось, губы вытянулись, верхняя даже вздернулась, и на левой щеке нарисовалась вертикальная тень - внезапно, словно мазнули черной краской.
- Ну вот, там еще на два булька было... - растерянно сказал он. - Иди ты со своим Уфимовым сама знаешь куда... Ни ты, ни я ни хрена не смыслим в ядерной физике... И вообще никто ничего ни в чем не смыслит... просто бывают вещи необъяснимые, и все, и точка... И не хочу я больше ничего объяснять...
- А если я знаю, почему опыты оказались неудачными? Они другими просто не могли быть! - Алиску понесло, и она ощутила настоящую радость полета. Добровольцы честно тужились и получали деньги за каждый академический час, а это же чушь собачья! Чтобы пустить ментальный импульс, в первую очередь нужна сильная эмоция, понимаете? А откуда у них эмоции, если им за академический час платят?
- Послушай, не звезди... Сходи лучше, возьми бутылек... - тихо попросил Шемет.
- В другой раз! Вы что, действительно не понимаете, что значит статья Уфимова? Это ведь - пять процентов на поверхности! Для дураков, которые читают такие журналы! А девяносто пять - настоящая научная база! Для профессионалов!
- Ага - для тебя...
- Эти опыты нельзя было проводить на белых мышках! - Алиска треснула кулаком по столу. - Для них нужно стихийное бедствие, пожар, наводнение, я не знаю что! Почему у Калиостро получилось, а у Шемета не получилось? Потому что Калиостро сделал ставку на эмоции! Когда его Екатерина выперла из Петербурга, он сказал, что уедет сразу через семь застав! И его ждали сразу на семи заставах! Он сконцентрировал сильный импульс в узком пространстве - и это уже было измененное пространство, как у Уфимова! Его увидели на семи заставах, потому что люди безумно хотели его увидеть! Вот! А чего хотели добровольцы! Получить за два академических часа и свалить поскорее!
Ознакомительная версия.
