– Останови-ка!
Мишка с готовностью притормозил перед поворотом на Курортный бульвар.
– Ты назад когда? А то я часа в четыре поеду. Могу подобрать, если что.
– Видишь, ли, Мишка, – признался Арчи. – Я не вернусь. Уволился. Домой уезжаю.
– О как! – Мишка явно огорчился. У спасателей для него всегда находилась спасительная поллитра. – Жаль. Ладно, давай лапу. И удачи, гражданин де Шертарини!
– Бывай, Мишка. Спасибо что подвез.
– Да чего там…
Арчи захлопнул дверцу. Мишка, трогаясь, просигналил, свернул на Курортный и его «каблук» вскоре исчез за рыжим хлебным фургоном.
«Вот и прощальный горн, – подумал Арчи. – Воплощенный в хриплом гласе зеленого трудяги-«каблука».
У билетных касс, как всегда, творилось нечто невообразимое. Не то взятие Бастилии, не то штурм последнего парома на Большую Землю. Но Арчи это совершенно не заботило. Ему было не сюда, а к коллежскому коменданту. Точнее даже, к секретарю коменданта, потому что секретарю надлежит всегда находиться на рабочем месте, а комендант имеет неприятное обыкновение отсутствовать по делам неизвестно где и неизвестно доколе.
– Коменданта нет, – сообщил секретарь, мельком взглянув на Арчи и мгновенно распознав в подтянутом парне не вполне штатского человека. – Когда будет неизвестно.
– А он мне и не нужен, – благодушно сообщил Арчи и перешел к кодовому диалогу: – Жарко, а?
– В тропиках жарче, – осторожно отозвался секретарь, еще внимательнее приглядываясь к Арчи.
– Вот мне до тропиков билетик и выдайте, – Арчи расцвел в улыбке.
– А, может, лучше, в Заполярье?
– Когда там будут тропики, – с удовольствием. А пока… Пока до Москвы.
– Купе, спальный? – поинтересовался секретарь, щелкая клавиатурой.
– Лучше спальный.
– Секундочку…
После минутной манипуляции с октоморфом-принтером, Арчи сделался обладателем желтого органического билета.
– Счастливого пути, – пожелал секретарь, сочувственно глядя на Арчи. – Поезд в семь вечера. Не опоздайте.
– Нам нельзя опаздывать, – вздохнул Арчи, подхватывая сумку. – Благодарю.
Секретарь развел руками – мол, чего там, работа такая.
– Если хотите, – предложил он, – сумочку можно в сейф. До поезда.
Арчи задумался. Действительно, таскаться последний свободный день по Евпатории с сумкой – мало радости.
– Неплохо бы.
– Пойдемте, – секретарь поманил его за собой. В соседней комнате рядком вытянулись незыблемые шкафы-сейфы; Арчи даже знал породу: Южная Секвойя. Твердая, тверже камня, кора разошлась, открывая доступ в камеру. Арчи примостил в этом закрывающемся биоинженерном дупле сумку, получил феромонный ключ и еще раз поблагодарил секретаря.
Впереди было несколько часов свободы и беззаботности.
Арчи только не знал еще наверняка – перед чем?
* * *
– Я слушаю, господин премьер, – сказал Манфред Шольц в телефонную трубку.
– Шольц? Введите меня в курс событий.
– Простите, господин премьер, этот канал закрытый или открытый?
– Разумеется, закрытый, Шольц. Я даже жене звоню по закрытому каналу.
– Отлично, господин премьер. Извините за вопрос… но ситуация нешуточная.
– Ничего. Я понимаю и одобряю ваш профессионализм. Итак?
– Убийства, увы, продолжаются. Но благодаря информации русских семнадцать человек уже находятся под наблюдением и защитой. Четыре покушения предотвращены. К сожалению, есть потери с нашей стороны: погиб оперативник группы прикрытия. Из семи человек, которых мы не успели найти и взять под защиту, двое убиты. Остальные разыскиваются по всем доступным каналам и как только будут обнаружены, также попадут под защиту. Русские, прибалты и туранцы все время предоставляют горячие директивы, но надо сказать, что по-настоящему ценная информация имеется только у русских.
– Покушавшиеся арестованы?
– Увы, господин премьер. Трое скрылись, один погиб. У нас пока не достает их бесстрашия перед ликом смерти.
Вопреки ожиданиям, премьер-министр не стал прохаживаться по этому поводу. Он прекрасно понимал, что человеку без должной подготовки с волком не сладить. А времени на подготовку как раз не хватало. Уже то хорошо, что предотвращены хотя бы некоторые покушения. Откровенно говоря, премьер не рассчитывал и на это. Он вновь обратился к Шольцу:
– Совместные действия с разведками соседей санкционированы?
– Кем?
– Эффенбергом, конечно! – в тоне премьера, как показалось Шольцу, впервые мелькнула нотка раздражения.
– Так точно, санкционированы. Через десять минут у министра юстиции совещание, полагаю, что основной темой будет именно обсуждение и коррекция совместной с русскими операции.
– Какие еще страны, помимо России, претендуют на участие в совместной операции?
– Сибирь, наверное, поскольку все это будет происходить на их территории. Туран и Балтия, вероятнее всего, предстанут только в информационно-совещательном порядке. Остальные, в общем-то, в стороне.
– Хорошо… И еще, послушайте, Шольц… Я, конечно же, буду держать постоянную связь с Эффенбергом. Но вы на всякий случай – отсылайте моему референту копии отчетов и материалов, которые вам покажутся важными. Такой способный работник, как вы, наверняка сумеет снабдить премьера Европейского Союза всем необходимым, не так ли? А способные работники имеют свойство быстро продвигаться по служебной лестнице. Надеюсь, вы правильно поняли меня, Шольц.
– Да, господин премьер. Я вас прекрасно понял.
– Ну и отлично. Надеюсь на вас.
В трубке раздались короткие гудки. Шольц задумчиво надавил на отбой и уставился на служебный телефон-селектоид, застывший посреди рабочего стола.
«Вот это номер, – подумал он. – Премьер пытается получить информацию в обход министра юстиции и в обход внешней разведки! Что же назревает, тысяча чертей?»
Некоторое время Шольц обдумывал предложение премьер-министра. Тот явно и недвусмысленно дал понять, что если Шольц будет исправно снабжать его оперативной информацией через головы коллег, это отразится на его, Шольца, карьере.
Шольц был не из тех, кто идет к цели по головам. Он потому до сих пор и оставался всего лишь майором, что хорошо проведенное дело ценил выше собственного кресла. Но как и всякий здравомыслящий человек, от повышения вряд ли отказался бы. Проблема состояла в том, что кое-какую информацию он даже премьеру не имел формального права предоставлять, а уж тем более – без ведома Эффенберга. Разведка есть разведка. К тому же, у премьера явно натянутые отношения с Эффенбергом, а какому вээровцу захочется попасть в опалу собственному шефу?
