— Тий! — раздался возмущенный возглас Тоя. — Эта дерзкая девчонка снова здесь! Да еще отвлекает Пришельца своими гипотезами.
— Гипотезами? — пробормотал я. — Но ведь в Голубом Нуле действительно что-то есть…
— Смотри, Тий, у Пришельца какой-то отсутствующий взгляд. Ему, наверное, стало плохо? Захвати таблетки…
— Подумать только! — рассердился Тий, вбегая к нам. — Ты и сюда пролезла? Прошу тебя, Тэя, оставь нас, хоть на время! Пожалей Пришельца…
— Подумаешь… — обиженно нахмурилась Тэя. — Нужны вы мне! — И повернулась ко мне: — А знаешь, Пришелец, наш разговор заставил меня призадуматься кое над чем!..
— Ну перестань, Тэя, — взмолился Той и указал на меня. — Посмотри, какой он бледный… Куда уж ему думать?!
Тэя показала ребятам язык, вытянулась дымчатой струйкой и исчезла в Голубом Нуле, увлекая за собой и остальные…
— Извини, пожалуйста, Пришелец, — сказал Тий, подавая мне таблетку. — Но Тэя проникает сквозь любые стены.
— Да нет, пустяки, — заверил я. — Мне ее Голубой Нуль понравился сразу…
— Вот видишь! — многозначительно произнес Той. — Дай ему еще таблетку…
— Спасибо, я чувствую себя прекрасно.
— Как хочешь… Так продолжить путешествие? — спросил успокоенный Тий.
— Да-да, прошу тебя: человеческий мозг рассчитан на очень большие нагрузки!
Глава восьмая. Великий дрейф
1
О, как ликовали урахцы, узнав о новом открытии и о том, что жизнь теперь станет легкой и беззаботной! Дети выбросили учебники и конспекты; в школах занимались чтением, арифметикой, танцами, играми и больше ничем; школьная программа стала легкой и веселой; дети учились, когда хотели, как хотели и… если хотели.
— Покажи какую-нибудь школу, — попросил я Тия.
— Ладно… Вот на том экране, справа, — самая большая…
Здание школы мне понравилось, легкое, изящное, внутри многоцветное — видеть это позволяли почти сплошь прозрачные стены. Дети боролись, бегали взапуски по коридорам, валялись кое-где на полу, на столах, на лужайках, во дворе, некоторые танцевали.
Педагоги беззаботно взирали на кутерьму и помогали врачам смазывать ссадины и ушибы у своих подопечных.
Вдруг во двор вихрем ворвалась Тэя.
— Ребята! — крикнула она. — Ко мне… Быстрее, быстрее! Но дети неохотно потянулись к Тэе.
— А-а, математика…
— Опять резать?
— Опять клеить?..
— Неохота!
— Тихо, ребята, — повелительно сказала Тэя. — Резать — это значит вычитать, а клеить — складывать. Верно? Садитесь на травку… Договоримся так: если будет скучно — я удаляюсь.
— Давайте, — раздалось несколько голосов. Тэя щелкнула пальцами, и перед детьми появилась большая ученическая доска.
— Сколько надо иметь цифр, чтобы написать любое сколь угодно большое число?
— Много! — дружно ответили ей.
— Правильно. Но сейчас я вам покажу, что такое простые арифметические действия, их волшебную силу… Назовите двузначное число, какое захотите. Ну?
— Тринадцать! — выкрикнул кто-то.
— Пусть будет так, оно уже на доске… Я разрешаю вам — пока с помощью только сложения и вычитания — добывать из этих цифр другие, а потом, используя вновь полученные, извлекать все новые и новые числа; посмотрим, скоро ли мы доберемся до конца. Начали!
— Один плюс три будет четыре? — неуверенно произнес кто-то.
— Отлично! Это уже на доске… Дальше. Дети включились в игру охотнее.
— Три минус один — два.
— Дальше!
На доске, по мере того как поступали решения, сами собой появлялись темно-синие цифры; 13 + 2 = 15; 4 + 2 = 6; 13 — 6 = 7; 15 — 7 = 8; 13 — 4 = 9; 13 — 8 = 5; 9–8 = 1; 8–5 = 3; 7 + 3 = 10; 9 + 2 = 11; 11 + 3 = 14; 10 + 5 = 15; 15 + 1 = 16; 13 + 4 = 17; 17 + 1 = 18; 10 + 9 = 19; 11 + 9 = 20…
И пошло, и пошло; когда цифрам стало тесно — доска сама собой удлинилась, а все новым числам конца так и не предвиделось!
— Убедились? — спросила радостно возбужденная Тэя.
— А если взять четное число? — задорно спросила девочка в кимоно шоколадного цвета.
— Попробуем! — в тон ей воскликнула Тэя. — Какое ты предлагаешь?
— Ну… скажем… двадцать два.
— Вот оно, на вновь чистой доске! Начинай сама…
— Два плюс два — четыре; двадцать два минус четыре — восемнадцать; восемнадцать минус четыре — четырнадцать; двадцать два минус четырнадцать
— восемь… Что же это такое — одни четные числа?!
— А ну, помогите ей, ребята.
На доске появились новые примеры:
124 — 14 = 26; 14 + 18 = 32; 32–22 = 10; 22–10 =12; 32 — 4 = 28…
И ни одного нечетного числа!
— Не получается? — спросила Тэя. — Ладно, разрешу вам пользоваться умножением и делением. Действуйте!
С доски мгновенно исчезли прежние числа и появились новые:
22 х 4 = 88; 88–22 = 66; 66 + 4 = 70…
Наконец кто-то догадался разделить 70 на 10 и получить нечетную «семерку»!
Дальше пошло совсем ладно:
22 — 7 = 15; 15 — 4 = 11; 10 + 10 = 20; 20 — 7 = 13; 70 + 13 = 83; 83 + 4 = 87; 87 + 2 = 89 Четные числа стали даже помогать!
— А сейчас, — услышал я голос Тэи, — кто быстрее получит все числа от единицы до ста, тот и выиграет. Дайте двузначное число!
— Тридцать четыре! — крикнул кто-то.
Дети углубились в игру, стало так тихо, что преподаватели встревожились.
— Это что такое?! — возмутился завуч, подбегая к ним. — Тэя! Разве так загружать детей? Прекратите немедленно! Они уже в обмороке…
Пришлось Тэе уйти, и в школе возникла прежняя кутерьма… Но тут над школой появилось темное облачко, повисело немного и медленно поплыло к дворцу Расимуса.
— Это наши волшебники, — объяснил Той. — Сейчас они будут у командира…
Я вновь повернулся к самому большому экрану… В кабинет Расимуса сквозь стену просачивался густой бурый туман; он собирался в облачко, которое тут же стало распадаться на отдельные фигуры, весьма занятные; но я не успел их рассмотреть, потому что на экране появилось лицо Расимуса.
— Волшебники? — усмехнулся командир.
— Да, мы явились, чтобы выразить свое неудовольствие твоей новой программой, — загудели голоса.
— Почему?
— Дети не получают знаний, лишены воображения; скоро они совсем забудут нас!
— Вот и хорошо, — сказал Расимус. — Настало время, когда волшебники не нужны… А воображение только помеха. Я думаю, нам следует еще более упростить и облегчить программу — ввести игру «Ко-ко-ко», некогда найденную на одной планете; недавно я просматривал архивы…
— Мы знаем эту игру, командир, и помним слишком хорошо, — прервал Расимуса кто-то из волшебников. — Разве ты забыл? Она лишает человека способности мыслить.
— И лишает их Мечты, — добавил другой.
