— Хелло проф! Вы не помните меня?
Брэйд сразу же узнал голос: конечно, это вчерашний детектив, Джек Доуни.
Брэйд уронил шляпу и нагнулся чтобы поднять ее. Он почувствовал, что кровь у него прилила к лицу. Но Доуни лишь вежливо улыбался. Ритмично работая челюстями, детектив жевал резинку. Брэйд спросил:
— Не могу ли я чем-нибудь быть полезным вам, мистер Доуни? Как видите; я все же помню вас!
— Нет. Это я могу быть вам полезным. Доуни засунул руку во внутренний карман пиджака и вынул ключ.
— Вы просили меня возвратить его вам. Я подумал, что лучше мне самому принести его. Это ключ того парнишки, от его лаборатории.
— О! — воскликнул Брэйд с облегчением. — Конечно! — Он вспомнил, что просил вернуть ему ключ, и со стороны детектива было вполне естественным выполнить эту просьбу.
— Благодарю вас.
— У парнишки из родни только одна мать, вы знаете? — сказал Доуни, спокойно рассматривая кабинет Брэйда.
Брэйд, все еще держа шляпу в руках, стоял около двери, с нетерпением ожидая, когда можно будет выйти.
— Да, теперь я знаю.
— Я ходил к ней вчера вечером, чтобы осторожно сообщить дурную весть. Такова отвратительная сторона моей работы. Нашел ее в плохом состоянии. Она уже знала.
— Да?
— С ней была девушка. Другая ваша аспирантка.
— Роберта Гудхью? (Рассказывая Брэйду, что была у матери Ральфа, Роберта ничего не сказала о Доуни.)
— Да. Это она сообщила матери. Я спросил девушку откуда она узнала новость. Та сказала, что кто-то позвонил ей.
— Это сделала секретарь факультета. Она решила, что следует поставить в известность Роберту.
— Тяжело — Доуни покачал головой, все еще не намереваясь уйти с дороги Это ваш кабинет, проф?
— Да, мой.
— Очень симпатичный. И этот стол хорош. Я бы согласился иметь такой стол в своей мастерской. Вы любите мастерить сами что-нибудь?
— Боюсь, что нет.
— Я слышал, что профессора и люди вроде них в наши дни вовсю увлекаются этим. Знаете, делают сами себе мебель, занимаются туризмом и тому подобное.
Брэйд кивнул, стараясь не выказать нетерпения.
— Эге, а ведь я задерживаю вас после конца работы? Вы всегда уходите в это время?
— Фактически я сам распоряжаюсь своим временем. Иногда задерживаюсь здесь до полуночи, а иногда ухожу в полдень. Это зависит от расписания и от самочувствия.
— Вот это да! — воскликнул детектив с искренним восхищением. — Так должно бы быть на любой работе. А вчера вы ушли поздно?
— Нет, не поздно. Я уже собирался домой, когда обнаружил… тело.
— А сегодня похоже на то что я вас задерживаю. Ладно, не буду. — Доуни наконец не спеша освободил проход.
— Ничего, не беспокойтесь, — натянуто ответил Брэйд и вышел вслед за Доуни в коридор, заперев дверь. Ключ Ньюфелда он нацепил на кольцо для ключей.
Доуни наблюдал за ним.
— Здесь у вас на кольце что-то вроде отмычки, правильно?
Этот вопрос вызвал у Брэйда раздражение, и он поспешно убрал ключи.
— Мне случается приходить в здание в любое время.
— О, конечно! Подходит ко всем лабораториям?
— К тем в которых не установлены специальные замки. Я полагаю, что у большинства преподавателей есть такие отмычки.
— Понимаю; — Доуни улыбнулся и кивнул, продолжая жевать резинку.
По дороге домой Брэйд бесплодно спорил сам с собой. Итак, полицейский пришел опять. У него был законный повод: его сюда привела просьба самого Брэйда. И его вопросы были совершенно обычными: он не проявил никакой враждебности или подозрительности, да и что могло их вызвать?
И все же зачем было задавать вопросы о том, в какое время Брэйд уходит домой? Почему он заинтересовался отмычкой? И как это ему удалось так быстро ее заметить? А не искал ли он ее?
К чему создавать себе новые неприятности? Брэйд заставил себя не думать обо всем этом.
С учетом всех печальных обстоятельств ужин прошел исключительна хорошо. Джинни уже знала о происшествии (о нем все-таки передавали в хронике новостей). Но все попытки заговорить на эту тему родители решительно пресекали. От возбуждения она ела без капризов и критических замечаний, что привело в хорошее настроение Дорис, а это, в свою очередь, несколько ослабило тревожные опасения, как обручами сжимавшие сердце Брэйда.
Мир царил и за десертом и в тоне заключительного (и неизбежного) распоряжения Дорис о том, чтобы Джинни перенесла поле своей деятельности наверх, приняла ванну и легла спать.
— И чтобы я не слышала, что телевизор включен после девяти часов, Вирджиния, — сказала Дорис.
Джинни перегнулась через перила, ее живые карие глаза сверкали.
— Эй, папа, не забудь, что мы завтра собираемся пойти в зоопарк!
— Не обращайся к отцу со своим «эй», — вмешалась Дорис. — Это будет зависеть от твоего поведения сегодня вечером. Если ты будешь баловаться, то завтра никуда не пойдешь.
— Ну, конечно, не буду! Мы ведь идем, папочка?
Брэйд не мог не ответить утвердительно.
— Только если не будет дождя, — добавил он. Некоторое время спустя Брэйд заметил:
— На самом-то деле я не совсем уверен, что смогу пойти, Дорис.
— Что? — откликнулась Дорис с кухни, выключив посудомойку. Она вошла в гостиную и переспросила:- Что ты сказал?
— Я сказал, что не знаю, смогу ли завтра пойти с Джинни в зоопарк.
— Почему?
— Придет Кэп Энсон.
Дорис нахмурилась и сняла фартук.
— А зачем было назначать встречу?
— Очень просто: он сказал, что придет, а я не смог отказать ему. Ты знаешь, какой он.
— Я знаю. Но знать — это еще не означает потакать прихотям. Это его книга, а не твоя. Зачем тебе-то убивать на нее время?
— Потому что когда она будет закончена, то будет хорошей книгой, очень важной книгой. Говоря откровенно, я даже немного горжусь тем, что могу помочь ему.
— Хорошо. Но ему следовало бы прийти в какое-нибудь другое время.
— Дорис, я и так уже дважды подводил его.
Дорис пожала плечами и начала перелистывать программу телепередач.
— Вряд ли для него это было трагедией. Он отдал свой материал Вирджинии.
— Я знаю. Но он наверняка был этим страшно огорчен и возмущен. Он считает непунктуальность личным оскорблением.
— Он выглядел совершенно обычно. Я видела его через дверь, когда он передавал Джинни конверт… Тебе все-таки придется пойти с Вирджинией. Она ждала этого всю неделю. И, пожалуйста, не говори, чтобы я пошла. У меня накопилась целая гора стирки, которую я и так очень долго откладывала.
— Хорошо, я вечером позвоню Кэпу и предложу ему прийти в девять часов. Нет никакого смысла выходить с Джинни раньше одиннадцати: будет еще слишком холодно.
