Шимпанзе неловко вскочил. Открыл глаза.
Кругом кипела вода, плот раскачивался. Шимпанзе посмотрел вниз и увидел, что ветки начинают расходиться в стороны. Это была настоящая паника. Леон попытался успокоить шимпанзе, но ужас был слишком силен.
Шила отчаянно пыталась нагнать плот, но утлое суденышко набирало скорость. Леон заставил Айпана смотреть на противоположный берег, однако шимп принялся пронзительно визжать и ползать по плоту в поисках безопасного места.
Кора начала лопаться, ветви расходились все сильнее, холодная вода залила палубу. Айпан взвыл. Он метнулся в сторону, упал, перекатился и снова вскочил.
Леон понимал, что больше не может контролировать шимпанзе. Теперь он надеялся лишь на то, чтобы взять власть над телом в самый решительный момент. Плот развалился на две части, и половина, на которой находился шимпанзе, медленно переместилась влево. Айпан попытался отойти подальше от края, и Леон заставил его сделать еще один шаг, вынудил обезьяну спрыгнуть с палубы в воду — в сторону далекого берега.
Новая, еще более сильная волна паники охватила шимпанзе. Леон не мешал ему бить руками и ногами, стараясь помочь в нужный момент. В отличие от Айпана, Леон умел плавать.
Бессмысленное барахтанье все же помогало Айпану держать голову над водой. Он даже немного продвинулся вперед. Леон сосредоточил все свое внимание на контроле конвульсивных движений обезьяны; вдруг рядом оказалась Шила, рот ее был широко раскрыт.
Она схватила друга за шиворот и подтолкнула в сторону берега. Айпан попытался вцепиться в нее, но Шила сильно ударила его в челюсть. Затем снова потащила его к берегу.
Айпан был ошеломлен. Это дало Леону возможность заставить примата ритмично бить по воде ногами. Он забыл обо всем, сконцентрировавшись лишь на дыхании и движениях… Казалось, прошла вечность, когда он наконец почувствовал под ногами камешки. На скалистый берег Айпан выполз сам.
Леон позволил шимпу пуститься в пляс, чтобы тот побыстрее согрелся. Следом за ним из воды выбралась мокрая, дрожащая Шила, и Айпан едва не задушил ее в благодарных объятиях.
Идти было тяжкой работой, а у Айпана совсем не осталось сил.
Леон старался заставить шимпа пройти как можно дальше, но теперь им часто приходилось спускаться в глубокие овраги — некоторые было весьма трудно преодолеть. Они спотыкались, сползали вниз, потом снова взбирались вверх, иногда им приходилось буквально карабкаться по склону. Время от времени шимпы находили звериные тропы, что несколько облегчало им жизнь.
Айпан часто останавливался, чтобы раздобыть еды или просто посмотреть вперед. В его затуманенном разуме пульсировали странные эмоции.
Шимпанзе плохо приспособлены для решения проблем, требующих длительных промежутков времени. Они медленно продвигались вперед. Спустилась ночь, и им пришлось забраться на дерево, попутно обрывая фрукты.
Айпан спал, но Леону так и не удалось задремать.
Их жизнь подвергалась точно такому же риску, как и жизнь шимпанзе, но для спящих разумов, в которых обитали они с Келли, подобное существование было привычным. Для шимпанзе лесная ночь напоминала тихий дождь, несущий информацию, которую они перерабатывали даже во сне. Их разум воспринимал самые разнообразные звуки и продолжал отдыхать.
Леон не знал, как отличить приближение опасности, поэтому вздрагивал от любого шороха и треска сучьев, ему казалось, что враг на цыпочках подкрадывается к нему. Наконец сон сморил и его.
Первые же лучи солнца разбудили Леона, и он увидел рядом с собой змею, которая, словно зеленая веревка, свернулась вокруг свисающей ветки, готовясь к атаке. Змея смотрела на него, и Леон напрягся. В этот момент проснулся Айпан. Он сразу заметил змею, однако, вопреки опасениям Леона, не стал дергаться.
Прошло довольно много времени, Айпан моргнул всего один раз. Змея замерла в полнейшей неподвижности, сердце Айпана забилось быстрее, но он не двигался. Затем змея опустила голову и уползла прочь. Для зеленой змеи Айпан был не слишком подходящей добычей, а шимпанзе хватало ума не связываться с весьма неприятными на вкус змеями.
Когда проснулась Шила, они, поймав по пути несколько насекомых, спустились вниз к весело журчащему ручью, чтобы напиться. Оба шимпанзе равнодушно оторвали по нескольку толстых черных пиявок, которые присосались к ним за ночь. Толстые, отвратительные червяки вызвали у Леона тошноту, но Айпан отбросил их в сторону так же небрежно, как Леон завязывал шнурки.
Айпан напился воды, а Леон отметил, что шимп не испытывал никакой потребности в купанье. Обычно Леон принимал душ дважды в день, перед завтраком и обедом, и ему становилось не по себе от запаха пота, но сейчас косматое тело обезьяны не вызвало у него никаких неприятных эмоций. Леон смутно помнил, что когда был мальчишкой, мог не мыться по несколько дней подряд и ненавидел ванну и душ. Каким-то удивительным образом Айпан вернул его в прошлое, когда Леон чувствовал себя прекрасно среди грязи и пыли.
Однако ему не долго пришлось пребывать в хорошем настроении. На вершине холма он заметил рабуинов.
Айпан уловил их запах, но у Леона не было доступа к той части мозга шимпа, в которой запахи воспроизводили образы. Он только понял, что Айпан обеспокоен и наморщил свой бугристый нос. Когда Леон увидел рабуина поближе, то содрогнулся.
Мощные задние ноги, быстрый шаг. Короткие передние лапы, заканчивающиеся острыми когтями. Большие головы, казалось, состояли из сплошных зубов, белых и острых, сверкающих под маленькими, настороженными глазками. Толстая, коричневая шкура покрывала тело, длинный, пышный хвост служил для баланса.
Несколько дней назад, сидя в безопасности на высоком дереве, Айпан наблюдал, как в долине рабуины рвали зубами и когтями мягкую плоть гигантелопы. Теперь хищников было пять, они спускались по склону, вытянувшись в одну линию. Шила и Айпан задрожали от страха. Ветер дул со стороны рабуинов, поэтому шимпанзе начали молча отступать.
Здесь не было высоких деревьев, лишь кустарник и молодые побеги. Леон и Шила спускались вниз по склону; они преодолели довольно приличное расстояние, когда им удалось заметить поляну. Айпан уловил слабый запах других шимпанзе.
Он махнул рукой Шиле: иди. В этот момент поднялся вой — рабуины учуяли их запах.
Злобный рев хищников эхом пронесся по густому кустарнику. Ниже по склону было более открытое место, но дальше Леон заметил высокие деревья, на которые они могли забраться.
Айпан и Шила на четвереньках бросились через поляну, но бежали они недостаточно быстро. Рабуины с оскаленными зубами выскочили на траву у них за спиной. Леон мчался к деревьям — и оказался среди стаи шимпанзе.
