Нечто похожее на насекомое в коконе подняло свое бледное лицо в защитной маске, от которой тут же повалили белые клубы — это теплое дыхание необычного пассажира встретилось с холодным воздухом складского помещения. Издав глухой вопль, Тулли полез из своей тюрьмы, обдав присутствующих отвратительным запахом пота, перебившим даже весьма сомнительный аромат шишу. Шур схватила его за плечи и вызволила из скользкого фруктового месива.
Дыхание Тулли было частым и неровным, а сам он дико вращал глазами и отчаянно размахивал руками, пытаясь удержаться на ослабевших ногах.
— Тулли, — мягко позвала его Пианфар, поняв, что он просто опьянен долгожданной встречей с кислородом и светом. — Это мы.
— Пианфар! — простонал Тулли и бросился к ней с распростертыми объятиями, на ходу срывая маску и стряхивая с себя прилипшие шишу. Он прижался к ней, и Пианфар всем телом ощутила, как бешено колотится его сердце.
— Успокойся, — пробормотала она, чувствуя, что ее собственный пульс также начал учащаться. — Ну же, дружок. — Пианфар распрямила уши, отступила на шаг назад и внимательно посмотрела на своего старого знакомого: он весь дрожал. — Ты в безопасности, слышишь? Мы на борту «Гордости».
Тулли ответил что-то на своем языке, и по щекам его побежали струйки, быстро застывшие и превратившиеся в кристаллики льда.
— На борту, — повторил он. — На борту… — А потом развернулся, нырнул обратно в контейнер и выбрался из него уже с большим пакетом в руках. Он протянул пакет Пианфар, и когда она взяла его, Тулли почему-то вздрогнул.
— Золотозубый, — произнес он и добавил что-то еще, но его зубы сильно стучали от холода, и Пиан-фар не смогла разобрать последних слов.
— Ты вот-вот превратишься в сосульку, — покачала головой Шур, предлагая ему один из защитных комбинезонов.
По-видимому, Тулли только сейчас узнал остальных: громко и радостно взвизгнув «Шур!», он крепко обнял ее, а затем кинулся к Хилфи, но поскользнулся и упал прежде, чем Шур и Хилфи успели подхватить его.
— Хилфи! — всхлипнул он, распластавшись на обжигающем холодном полу.
— Помогите ему встать! — рявкнула Пианфар, видя, что человек совсем уже закоченел — даже в его волосах поблескивали маленькие льдинки. — Тащите его наверх. Скорее!
Шур и Хилфи поставили Тулли на ноги, и он попытался идти самостоятельно, однако тут же обмяк и беспомощно повис у них на руках. Проделав довольно длинный путь вдоль рельсов, хейни подвели Тулли к основанию лестницы, и, поддерживаемый с обеих сторон, он начал осторожно взбираться по ступенькам. Пианфар шла сзади. Наверху Тулли окончательно расслабился и снова предоставил Шур и Хилфи право везти его на себе.
— Еще немного. — Пианфар подошла к лифту, нажала кнопку, и дверь открылась, выпустив наружу мощный поток теплого воздуха и света. Пианфар заблокировала ее, давая своим помощницам возможность войти внутрь и прислонить Тулли к стене, на которой уже образовался мутный морозный иней.
— Бумаги…— пробормотал Тулли, поднимая голову.
— Они у меня. — Лифтовая кабина тронулась, и Шур с Хилфи предусмотрительно взяли Тулли под руки.
— Первым делом запихните его в ванну, — предупредила Пианфар. — Согрейте и — главное! — хорошенько вымойте.
Тулли опять поднял голову. Его прекрасная золотая грива, мокрая от подтаявшего инея, налипла ему на лицо, а от тела исходил отвратительный запах рыбы, фруктов и пота.
— Друг, — произнес он свое любимое слово и встре-воженно посмотрел на Пианфар. Она вытянула свою когтистую руку и похлопала Тулли по плечу.
— Конечно друг.
Боги, очевидно, он не был уверен в том, что они ему обрадуются. И все-таки явился сюда.
— Вот, Пианфар, вот… — Зубы Тулли лихорадочно стучали друг о друга, сводя на нет все его фонетические усилия. — Мне нужно было увидеть тебя. Нужно, нужно…
Лифт остановился на нижней палубе.
— Позаботьтесь о Тулли, — велела Пианфар. — Только быстро — у меня есть для вас задание. Ясно?
— Да, — ответила Шур.
— Пианфар! — крикнул Тулли, когда хейни поволокли его из кабины. — Бумаги…
— Я слышу, — помахала она ему пакетом. Дверь закрылась. — Они у меня, — сказала она самой себе и, вспомнив кое о чем, сунула руку в карман, чтобы нащупать лежавшее рядом с оружием изящное колечко. Такие кольца предназначались для рук, а не для ушей, и носили их главным образом махендосет и стишо, не имевшие на кончиках своих пальцев кожаных мешочков для когтей. Кифы также вполне могли ими пользоваться, а вот тка, кненны и чи отпадали.
Человеческая рука походила на махеновскую. А что касается кифских рук, так Тулли в них уже побывал, и Пианфар готова была поклясться чем угодно, что он никогда этого не забудет.
Чертов Чужак. Пара минут общения с ним — и ее трясло мелкой дрожью. Он обладал просто удивительной способностью доводить ее до подобного состояния!
— Тулли в порядке? — спросила Хэрел, когда Пианфар вошла в центральный отсек.
— Будет. Сейчас он находится в шоке, и я не виню его за это. — Она уселась в кресло и приподняла свои грязные замерзшие ноги так, чтобы они не касались холодного пола. Дипломатичная Хэрел нашла в себе силы не сморщить нос от запаха, исходившего от ее посетившего склад капитана. — Ты в курсе моего разговора с Эхран?
— Частично.
— Наверняка у них уже готов подробный отчет для представления на Ануурне… Где Тирен и Герен?
— Проветривают склад. Рыба и фрукты совсем испортились — их нужно выбросить.
— Хм. — Пианфар откинулась на спинку кресла и вскрыла когтем печать на пакете Тулли.
— Что это такое?
— Нечто очень ценное.
В пакете лежало несколько пачек бумаг и три компьютерные дискеты. Пианфар быстро пробежала глазами заголовки документов и сделала глубокий вдох, найдя тот, что Золотозубый вручил Тулли в ее присутствии, — неразборчивые махеновские каракули, скрепленные печатью и личной подписью Исмехана-на, вверху которых значилось: Разрешение на ремонт в общем блоке.
— Качественный ремонт, — разобрала она. Остальное, к ее великому разочарованию, оказалось нечитаемым.
Второй документ, включавший в себя множество страниц, был исписан аккуратным почерком на незнакомом Пианфар языке, в связи с чем она не поняла ни слова.
Люди? Пожалуй.
А третий документ содержал отпечатанный текст.
Приветствую вас. Жаль, что мне приходится улетать, бросая вас на произвол судьбы, но из-за шума, поднятого на причале, тиров и прочих неприятностей у меня возникли серьезные проблемы со стишо. Я посылаю вам канистры через их таможню, хотя не слишком доверяю Управляющему Стле-стлес-стлену. Он обладает властью Консула, большим мозгом и маленьким сердцем (если ты, Стле-стлес-стлен, сейчас читаешь эти строки, то я обещаю вырезать из тебя это самое сердце и съесть его на ужин).
