— Весь кайф поломал. С тобой мечтать о полезных и приятных вещах, как кроме твоих многочисленных баб, то и ни о чем не возможно. Ведь как красиво я расписал табун опят, топающих по железной дороге в сторону дома и весело напевающих походную песенку, — обиделся Володя, печально и безнадежно постукивая Васю по голове, словно болезнь товарища никакому лечению не поддается.
— Да! — продолжил Володину мечту с многочисленным и разнообразным стадом грибов Женя. — А вместе с опятами по флангам маршируют грузди и сыроежки, впереди на лихом боровике пару подосиновиков и обабок, а следом прочая мелочь пузатая и горбатая, как горькушки, свинушки и лохушки, — Женя бросил свой рюкзак рядом со всеми и, сладко потягиваясь, уселся под деревом.
— Лохушки следом за Васей. В нашем стаде их не может быть, — поправил друга Володя.
— Я с вами поделюсь, а то у вас с таким сортом слабовато, — возмутился Вася, сбрасывая с плеч рюкзак и усаживаясь за импровизированный стол. — Я хоть и меняю постоянно женский персонал в своей компании, но разборчив и придирчив к качеству товара. Никаких лохушек рядом с собой не потерплю. Лишь приличные и симпатичные. У меня очень хороший вкус и эстетические запросы.
— Зря вот кипятишься не по делу. Среди лохушек очень даже ничего попадаются, — не согласился с возмущением Васи Женя. — Даже, наоборот, среди них лучше, чем среди умных. Я уже заметил такую закономерность, что красота женщин обратно пропорциональна их уму. Природа не любит разбазаривать дарами и талантами. Хочешь быть красивой — пожертвуй частью мозгов. Или, как пожелаешь, можно и ума побольше. Тогда получи некий заметный дефект.
— Таким словом в любом случае хорошую вещь не назовешь, — как отрезал, сказал Вася, закрывая тем самым пустую и глупую болтовню. Если уж ни черта в таких вопросах не соображают, так нечего с ними даже тратиться на дискуссии. — Народ есть, и пить желает. Скоренько окружим полянку и разложим в центре съестное. Иначе очень допустимо необратимое и кошмарное. Мы можем потерять нашего самого любимого и толстого Мишу. Он уже за сердце хватается.
— Там, насколько я помню из анатомии, аппендицит. Сердце слегка выше и левее, — подсказал Володя, у которого по данному предмету в аттестате стояла пятерка.
— Там тоже болит, — не согласился Миша, тщательно ощупывая всю переднюю часть туловища, словно в поисках сердца. — Это от переизбытка голода в организме. Желудок стал пожирать внутренние органы. Скоро и до сердца доберется.
Володя быстро наполнил стаканы вином и первому поднес Мише, чтобы срочно успокоить его взбесившийся желудок. Когда Миша, не изобразив ни единого глотка, влил вино в широко открытый рот, Володя подал ему кусочек хлебы с толстым кусочком сала.
— Какая вкуснятина! — блаженствовал Миша, набив полный рот продуктами. Кстати, и хватило всего-то на один кусь. — Ничего подобного в жизни не едал. А где ты сало такое вкусное покупаешь? Надо матери сказать, чтобы тоже в том магазине всегда брала. А то колбаска уже приелась. Нет у нее такого драйва.
— Ты ко мне приходи со своей колбасой, так я тебе по льготному тарифу на сало менять буду. Без фанатизма, один кусочек сала на три равноценных куска колбасы. Я думаю, что такой обмен будет справедливым, — высказался по поводу похвалы сала Володя.
— Не понял? — удивился и чуть не поперхнулся Миша. — А вот почему не пополам один к одному? Очень уж ты завернул с таким неравноценным обменом. Колбаса стоит дороже.
— А сало, как вот ты только что сейчас заметил, намного вкусней и питательней. Не говоря уже о множестве в нем витаминов. Потому один к трем и меняю, — возразил Володя.
— Оно вкусней лишь по той причине, что потребляется вдали от дома и на природе, — вмешался в съедобную дискуссию Вася, закусывая точно таким же салом выпитое вино. — А уж дома оно и даром не нужно. Не соглашайся, Миша, лучше выслушай мои умные советы и полезные рекомендации. Чтобы сало или колбаса показались сумасшедше аппетитными и безумно вкусными, то их нужно есть за сутки до еды. Или через двое после. Пару дней только смотреть можно на него, а потом медленно положи кусочек в рот, так слаще карамельки покажется. Вот так и по кусочку соси.
— С ума сошел, что ли? А между салом чего есть? Я теперь должен ради него столько много голодать?
— Ну, это уже твое личное дело. Но вкусноту и зверский аппетит такой режим обеспечивает стопроцентно. Володя, наливай, — просил счастливый и довольный всей своей жизнью, Вася. — Очень легко и сладко влилась первая порция. Повторения требует.
— А может, на ужин оставим, впереди еще весь день? — неуверенно спросил Володя, поглядывая на канистру.
— С ума сошел! — хором и дружно запротестовали друзья. — Ужинать будем дома.
— Настоящий мужчина никогда не оставляет на потом, что можно выпить сегодня, — высказал общее мнение Вася, и Володя продолжил свое привычное дело, как разлив алкоголя и дележ закуски.
Этот ответственный процесс друзья доверяли ему без сомнений и переживаний. Он даже бутылку мог на слух по количеству бульканий разделить на четыре части. Потом можно даже мензурками перемерять. Так все равно ровно по 125 грамм получается. Слух у него слегка музыкальный. Под гитару с тремя аккордами иногда может пару песенок спеть. Но не очень этого любил. Основное его хобби — стихи. Не читать, а самому сочинять. Ему порою казалось, что его стихи намного интересней и содержательней, чем у классиков.
Солнце лезло в зенит и излучало свое последнее осеннее тепло на землю и присутствующих на ней выпивающих друзей. В такие минуты хотелось не спрятаться в тень от него, а даже, наоборот — под его лучи лицо подставлять и в его лучах жизнью и теплом наслаждаться. Фляжка быстро заканчивалась, сало с хлебом таяли просто на глазах. Даже уже показалось с жалостью и печалью, что слишком мало взяли. Ну, так вышло, что Мишину колбасу съели еще на пароме, а брали с таким расчетом, чтобы самому хватило на один раз поесть. Оно бы и сейчас хватило, если бы у Миши на сало такой зверский аппетит не прорезался. И откуда, только взялся? Никогда с такой жадностью он еще на сало не набрасывался.
Однако обиженных в компании не оказалось. После последних глотков и кусочков закурили, сбили недоедание никотином, а еще от присутствия вина в желудке образовалось веселое и болтливое настроение. Поэтому друзья, собрав с газеты до единой крошечки, вверглись в воспоминания и анализ происшедших за последние семнадцать лет событий. Как ни как, а в одном дворе, как уже сообщалось ранее, они живут восемнадцатый год. И почти столько же общаются друг с другом, если учесть такой немаловажный факт, что их коляски стояли часто рядом, когда матери выкатывали их на прогулку, а сами часами забалтывались, забывая порою про детей и про свои прямые материнские обязанности.
