Проход сквозь, и затем разворот и повторный проход и остановка «внутри» фантома не дали ничего. Ну вот – абсолютно ничего! И правда: воздух – и воздух.
Михаил мысленно проорал:
– Кто вы? И чего вы от нас хотите?!
Ответа долго не было. А когда он вдруг пришёл, Михаил даже вздрогнул: настолько неприкрытыми были злость и ненависть в буквально сочившимся жёлчью голосе:
– Мы – твоя совесть. Воплощённая в духовной наружной оболочке. И хотим мы лишь одного: чтоб ты и остальные люди убрались с этой планеты!
– Понял вас. Но как это вы – моя совесть? Она же – внутри меня?!
– Ты не понял. Твоя совесть, тот комплекс моральных установок, что заставляет тебя поступать так или иначе, и стыдиться, если ты поступил против своих же моральных принципов, может быть легко вычленен из клеток твоего, достаточно примитивно организованного, мозга. А наши технологии позволяют дать ей новое вместилище.
– И… Для чего это вам понадобилось?
– Ты – тупой? Повторяем: нам нужно, чтоб вы все убрались с этой планеты. Сами. И не лезли на новые. И освободили наши старые. Потому что вам придётся уйти со всех миров, откуда вы силой изгнали нас. Мы «выживем» вас. Методика будет опробована здесь, на тебе и твоих друзьях. Коллегах. Персонале Станции. И мы сможем подобрать оптимальные методы и способы.
– И что это за способы, которые вы «ещё не испробовали», но на которые возлагаете столь большие надежды? – Михаил пытался мыслить чётко и внятно, но сарказма в «мысль» не подпустить не смог.
– Думаем, особого вреда не случится, если мы тебе скажем. От этого эффективность нашего воздействия не снизится: мозг у вас, как мы уже говорили, примитивный.
Мы собираемся запугать вас.
– Ха-ха-ха!.. – Михаил не мог не рассмеяться. Правда, мысленно это оказалось не так удобно. И не давало ощущения превосходства над глупым врагом, – Интересно, чем это можно запугать космодесантника?!
– Кошмарами. – простота и понятность этого ответа сказали Михаилу, что угроза реальна. Кошмары! Это такая штука, что и правда – не больно-то поборешься!… – То, что происходит днём, так сказать, наяву, чётко отделено от того, что вы видите во сне. В состоянии отдыха. Мы и собираемся этим воспользоваться.
Ты удивишься. У каждого человека есть свои слабости. Подсознательные страхи. Загнанные в тёмные отдалённые уголки сознания, грешки. Фобии. Мании. Твои страхи, и подлинные страхи и слабости тех, кто остался «осваивать планету», мы уже знаем. Поэтому – ждите. Вы ведь не можете не спать.
Мы и придём к вам во сне.
Только будет он для вас хуже и реальней любой яви!
Михаил почуял, как по лопаткам начинают стекать холодные струйки пота: да, угроза сильна. И, зная сустаров, наверняка реальна. С такой нельзя не считаться!
Он же лишь недавно пересматривал старый ужастик «Кошмар на улице Вязов»! Может, именно оттуда проклятые твари и позаимствовали эту жутковатую Идею?!
Ведь во сне – любой человек беззащитен. И если опасность придёт вот так – нематериально, и её не смогут остановить никакие защитные стены и экраны от излучений – это очень плохо! Кошмары… наяву? Впрочем…
– Откуда вы знаете, что меня это испугает? – он старался снова «говорить» пренебрежительным «тоном», – Вы же – не люди?
– Верно. Однако за эти семьдесят три года, пока вы тесните нас, мы изучили вашу физиологию и психологию. Физически вы, конечно, развиты неплохо… А духовно – нет.
– А… Почему же тогда вы не применяли таких, «духовных», методов, раньше?!
– Мы руководствовались своим моральным Кодексом. Он гласит, что ментальное и прочее духовное воздействие на особей даже другого вида, и даже агрессивных в отношении нас, – аморально. И… нечистоплотно. (Михаил уловил крошечную заминку. Видать, собеседник подбирал слово, наиболее подходящее по значению. Понятное человеку. Хм-м… А интересно – что за мораль и нормы поведения у тех, кто им противостоит?)
– Почему же вы передумали сейчас?
– У нас сменилось Правительство. И новое, радикалы, выражаясь вашими терминами, постановили начать применять против вас запрещённые до сих пор приёмы. Вы же почти с самого начала стали применять против нас отравляющие вещества, нейтронные пушки, водородные бомбы, гравиловушки и вакуумные мины? А ведь у вас они тоже – считаются «негуманным» оружием. И запрещены против людей.
– Ну… Да. Однако вы же – не люди. – Михаил сам понимал слабость аргумента. Всё же – пусть и не люди, но – мыслящие существа. Живые. Чувствующие боль. И смертные. – И мы вынуждены были применить всё это. Нам нужно… Пространство.
– То есть – вы не желаете принудительно ограничить свою рождаемость. И собираетесь и дальше плодиться, как ваши кролики, и наводнять космос своими отпрысками…
Если бы ты знал историю вашей же планеты получше, ты бы понял, что точно такой же «аргумент» о «жизненном пространстве» приводил и один из ваших гнуснейших диктаторов – Гитлер. И потом его доктрину осудили как расистскую, антигуманную, и неконструктивную. Не может один народ, или вид, расширять границы своего обитания так, как это делали нацисты, и как сейчас делаете вы – в ущерб интересам других разумных существ, уже занявших это «пространство». Это против принципов общегалактического Кодекса.
– А что – есть и такой?! – Михаил содрогнулся, опасаясь, что вдруг у сустаров есть и союзники, которые по каким-то причинам пока не спешили прийти к тем на помощь.
– Есть. Но в данном случае мы не хотим вызывать подмогу, о которой ты подумал. Ведь за услуги нужно будет расплачиваться.
Михаила сильно заинтересовало:
– Да-а?! И – чем же? И – как расплачиваться?!
– Тебя это не касается. Но знай: если (Мы такой возможности не допускаем, но – вдруг!) вы найдёте метод борьбы с нашим нынешним способом, и продолжите вашу бессистемную неконтролируемую экспансию, вас осадят уже чисто военными методами. Так, что вы и с материнской планеты не сможете никуда в космос сунуться.
Ух ты!..
Вот это новость! Или… Враг попросту блефует, пытаясь взять его «на пушку?!»
– Ха-ха-ха… – теперь лающий и ненатуральный смех прозвучал в мозгу Михаила, – «блефовать» и всячески «распушивать хвост» свойственно вам и самцам ваших птиц.
Нам свойственно излагать факты.
Так что до встречи. Сегодня ночью вы убедитесь: правду ли мы говорили или нет.
Михаил почуял, как воздух вокруг него померцал, поплыл, и чувство того, что он «внутри» собеседника исчезло.
Ф-фу, чёрт… Ну и ощущение!
Словами и не передашь!
Подробности разговора для лейтенанта, всех шести сержантов, и видеомагнитофона Михаил тщательно воссоздавал не менее пяти часов.
