Довольно долго Энджи молчал. Он только пытливо смотрел на меня своими черными, ничего не выражающими глазками и молчал. Потом, наконец, произнес:
- Не могу сказать, что я счастлив. Толстяк тоже не очень обрадуется.
- Так уж получилось. Я тебе правду говорю.
Энджи кивнул.
- Тебе отвечать, Джонни-бой. Я скажу тебе, что я сделаю. Я сейчас отвалю, но ровно через час вернусь. Ключ должен быть у тебя. И больше никаких штучек.
- Я добуду ключ, - заверил я. - И встречу тебя здесь.
- Нет. Я сам зайду к тебе домой, Джонни. И - смотри у меня.
Он метнул на меня холодный задумчивый взгляд. Затем уселся в "кадиллак" и сгинул.
5. Алиса
Когда я шагал к дому, мимо меня с визгом пронеслись школьники, и я внезапно осознал, что такое со мной случилось впервые; никогда мне ещё не доводилось возвращаться домой в самый разгар дня. Целый пласт жизни пронесся мимо меня. Выходил я из дома ранним утром, а возвращался всегда вечером. День в нашем городке существовал как бы врозь от меня.
Я уже приближался к нашему дому, когда на подъездной аллее показался автомобиль Алисы. Старенький и очень заслуженный "форд", который мы из года в год собирались поменять, но в итоге так и довольствовались им. Алиса, заметив меня, поднажала на газ, и крыльца дома мы достигли одновременно. Лицо Алисы было слегка обеспокоено, в глазах застыло вопросительное выражение, но ни в её облике, ни в поведении не было и тени замешательства или паники, которые могли охватить любую другую женщину при виде потного и всклокоченного мужа, свалившегося как снег на голову посреди рабочего дня.
Я уже упоминал, что Алиса прехорошенькая, хотя красота - это вопрос вкуса. Алиса вовсе не относится к числу долговязых, длинноногих и почти безгрудых девиц, которые воплощают женский идеал в глазах законодателей дамской моды. Я всегда считал, что у Алисы внешность англичанки - крепко сбитая, мясистая, но не толстая, среднего роста, со вздернутым носиком, веснушчатой кожей и ясными, глубоко посаженными глазами, взирающими на мир и его обитателей со спокойствием и достоинством.
- В чем дело? - спросила она. - Что случилось, Джонни?
- Ничего страшного, милая, не пугайся. Я плохо себя чувствовал, и Яффи отослал меня домой. Главное сейчас - найти ключ.
- Ключ? - Алиса нахмурилась. - Какой ключ, Джонни? Ты уверен, что ты не заболел?
- Черт побери, Алиса - я имею в виду тот ключ, по поводу которого звонил тебе утром! Он ведь у тебя, да?
- Ах, этот ключ? Плоский - ну, конечно. Господи, Джонни, из-за чего ты так нервничаешь? Почему этот ключ вдруг стал таким важным для тебя?
- Я тебе все расскажу, - пообещал я. - С превеликим удовольствием. Только сперва отдай мне ключ. Пожалуйста, Алиса - не смотри на меня так. Ты все поймешь. Только отдай мне ключ. Где он - в твоей сумочке?
- Нет, Джонни, он дома. В любом случае, я рада, что ты вернулся. Я только сейчас сообразила, что ты ещё ни разу не бывал днем дома в будний день. Я сперва даже растерялась, увидев тебя. И подумала: что, интересно, может понадобиться Джонни дома в такое время?
Алиса прошла в дом, а я последовал за ней. Войдя в кухню, она остановилась и озадаченно посмотрела на стол.
- Я оставила его здесь, - сказала она.
- Где?
- Вот прямо здесь, на этом месте, - указала она.
- Черт побери, но ведь его здесь нет! - заорал я.
Алиса серьезно посмотрела на меня.
- Джонни, что случилось?
- Где этот проклятый ключ?
- Не кричи, Джонни, - вздохнула Алиса. - Я уже сказала тебе - я положила его вот сюда, на стол.
- Но его здесь нет!
Что-то изменилось в лице моей жены. Уголки её рта напряглись и она произнесла, негромко, но твердо и отчетливо:
- Терпение каждого из нас имеет свои пределы, Джонни. Мое, наверное, исчерпано. Сядь и расскажи мне обо всем, что случилось.
* * *
На сей раз я не утаил ничего, а, закончив, развел руками и произнес:
- Вот и все. Теперь ты знаешь, за какого человека вышла замуж.
- Джонни, - вздохнула она. - По-моему, в отличие от тебя, я всегда знала, за какого человека вышла замуж. Единственное, что меня по-настоящему тревожит из всей этой истории, так это та девица. Я ведь нисколечко не заблуждаюсь на свой счет. Красавицей я никогда не была - напротив, я невзрачная, как мышка, - но мне казалось, что у нас с тобой все очень прочно и серьезно. Я бы даже не возражала, если бы ты когда-нибудь изменил мне...
- Что ты хочешь этим сказать, черт побери?
- Ты сам знаешь, Джонни - то, что у вас называется "разок трахнуть - и забыть". Я бы простила тебе такую мимолетную измену, но вот юношескую влюбленность в невинную девственницу, четырежды побывавшую замужем, а теперь вышедшую за жирного альфонса, предлагающего поиметь её первым встречным... Почти в его присутствии, можно сказать. А какие у неё простыни - голубые?
- Я же сказал тебе, что не поднимался к ней. К тому же я был в доску пьян. Ты ведь знаешь, как работает мозг у пьяного?
- Честно говоря - нет. Если верить Шекспиру, то желание сохраняется, а вот возможность утрачивается. Такая участь тебя постигла?
- Нет. Черт побери, Алиса, неужели ты не понимаешь, как на меня подействовала вся эта заваруха?
- Я пытаюсь, - терпеливо произнесла она.
- Неужели ты не можешь выбросить из головы эту чертову женщину? Главное - найти ключ.
- Мне трудно выбросить из головы эту чертову женщину, Джонни.
- Но - ключ, Алиса! Это единственное, что имеет сейчас значение. Мы должны во что бы то ни стало отыскать его.
- Почему?
- Господи, неужели мне опять надо все тебе повторять? Через полчаса они будут здесь.
- И - если ты не отдашь им ключ?
- Они не остановятся ни перед чем, Алиса. Ни перед чем, повторяю тебе.
- Мне кажется, Джонни, ты принимаешь эту историю слишком близко к сердцу. Что бы ни лежало в этом сейфе, это их дело, а не твое. Ты ведь не украл у них этот ключ.
- Не вижу особой разницы.
- А я вижу.
- Мы сидим и теряем время, когда надо искать ключ! - взвыл я. - Куда он мог запропаститься?
- Искать его бесполезно, - спокойно сказала Алиса. - Я помню совершенно точно, что положила его вот сюда. Мы оба здесь искали. Ключ пропал. Кто-то его взял.
- Кто?
- Я не знаю, Джонни. Меня не было дома несколько часов, а дверь оставалась, как всегда, открытой. Ключ мог забрать любой желающий.
- Почему ты не заперла эту чертову дверь?
- Потому что мы никогда её не запираем, Джонни. Ты это прекрасно знаешь. И не надо на меня кричать. Если ты боишься этих людей - давай позовем полицию.
- Нет!
- Из-за того, что ты боишься, не обвинят ли тебя в убийстве этого старика... коменданта концлагеря? Как его звали?
- Шлакман.
- Да. По-моему, Джонни, это какой-то бред. Кому может втемяшиться в голову, что ты способен столкнуть человека с платформы подземки? Полицейские ни на минуту тебя не заподозрят.
