– Игоря нет дома, – сухо ответил Лузгин. – А мы с вами не знакомы случаем?
– Мне некуда пойти, – существо всхлипнуло. – Она меня выгнала. Игорь… Игорь сказал, что я могу обратиться… Если решусь. Вот. Делайте со мной что угодно, только спасите и ее тоже. Хотя бы попытайтесь. Что вам стоит?..
«Ну, вот какие они. Неужели такие? Странно. Игорь советовал не бояться. А я и не боюсь. Мне скорее противно. Интересно, как выглядит это ходячее недоразумение при полной луне. Трудно поверить, что оно через несколько дней превратится в убийцу-эстета, подавляющего волю жертвы и наслаждающегося ее предсмертным ужасом. Хм… И откуда уверенность, будто я давно знаю этого упыря?»
– Я не могу работать, – пожаловалось существо. – Я больше не могу работать. Ни днем ни ночью. Не вижу цвета, не чувствую его. Это не зрение, понимаете, это что-то другое… А она говорит, раз я не приношу денег, значит, я не мужчина, и пошел вон.
Похоже, существо раньше умело быть элегантным. Но сейчас его стильная прическа выглядела неопрятной копной волос, а ультрамодная для здешних мест одежда, сплошь из черной кожи, топорщилась, как на дешевом манекене. И вроде бы существо выросло довольно крупным и мускулистым. Но теперь это не имело значения.
– С ней что-то случилось, она раньше была другая. Я не хочу ее терять, не могу. Я тогда себя потеряю. Пустите, будьте добры. Мне очень нужен Игорь. Он может все решить. Я надеюсь, я надеюсь… Черт побери, отчего все так глупо! Она прогнала меня. За что?!
Лузгин медленно опустил ружье.
– Фима… – позвал он тихонько. – Это ты?
– А я же люблю ее! – выкрикнуло существо дребезжащим фальцетом.
– Фима. Ну-ка, посмотри сюда.
Существо несмело выглянуло из-под челки мутным глазом.
– Помнишь меня? Я Андрей Лузгин, мы учились в параллельных классах.
Существо шмыгнуло носом. Никаких сомнений не осталось, перед Лузгиным стоял Миша Ефимов, школьное прозвище Фима. Приятель, однокашник, ровесник. Только, в отличие от них с Долинским, не повзрослевший, а жутко, невообразимо состарившийся.
– Значит, ты все-таки стал художником.
– Забудь об этом. Я никто. Пусти меня, пожалуйста. Я должен поговорить с Игорем.
– Игоря нет дома, – повторил Лузгин. Вспомнилось из какой-то давно читанной готики: вампир без приглашения не войдет. Но уж если пустил его… Дальше твои проблемы.
– Я дождусь. Разреши войти. Я где-нибудь спрячусь и буду ждать. Я не помешаю.
Лузгин помотал головой.
– Да пойми ты, я не могу здесь, мне плохо. Очень плохо. А если я уйду, то… Куда? Мне нужен угол, чтобы прилечь. Спрятаться. А потом Игорь придет и все сделает как надо, он знает. Лишь бы я выдержал. Но я справлюсь, честное слово.
Позади фыркнул Грэй. Как показалось Лузгину – презрительно.
– Да спаси же ее! – взмолилось существо. – Я не за себя, за нее прошу! Если хоть малейший шанс остался, я что угодно сделаю! Ты скажи! Если надо убить, я убью! А если надо умереть…
И существо заплакало. Оно не хотело умирать. Но ему это предстояло довольно скоро. Пока что не физически – истончалась и усыхала его личность.
Так сказал безмолвно Вовка.
Оборотня уже тошнило от несчастья, транслируемого в пространство существом. Он готов был придушить вампира из жалости к себе, чтобы больше не чувствовать его предсмертную тоску. Вовка мечтал – вдруг у Лузгина сдадут нервы и тот заедет существу прикладом в лоб?
Грэй повернулся и ушел к дому.
Лузгин просунул ствол ружья через решетку и несильно толкнул существо в живот.
– Очнись. Я не понял – ты меня узнал?
– Ну да… – прохлюпало существо, размазывая слезы по лицу. – Ты этот… Сынок редактора.
Лузгин поморщился.
«Что за день сегодня?! Сначала Долинскому припомнили то, в чем он не виноват, теперь мне. До смерти нам, что ли, таскать этот хвост? Сын за отца не отвечает. А потом… Наши отцы были достойные люди. За своего я ответить готов, если очень попросят. И Игорь, наверное, тоже не откажется».
– Вас двое было, крутых, сынок газетчика и сынок кагэбэшника… И опять вы вместе тут… Опять все решаете… Не-на-ви-и-жу…
– Ну и пошел в жопу со своими детскими обидами, – мстительно сказал Лузгин. – Сдохни.
– Андрей! – существо рухнуло на колени, заламывая руки.
– Ах, сразу имя вспомнил! Ох и дурак же ты, Фима.
– Да-да, – затараторило существо, – я дурак, я идиот, прости, я больше не буду!
«Вов, – позвал Лузгин, – ты не сердись, но мы его пустим».
Вовка мысленно выразил такое отвращение, что человек едва не поперхнулся.
«Надо потерпеть, Вов. Он нам пригодится».
– Учти, я знаю, кто ты на самом деле. И собака знает. Дернешься – тебя съедят, – предупредил Лузгин, отпирая калитку.
– Не бойся, не дернусь… – простонало существо, медленно, с заметным трудом, вставая с колен. – Мне ходить-то тяжело. Я болен, вот что я такое. Болен, болен, болен… А когда же Игорь придет?
– Не знаю.
– Поскорее бы. Ох, Андрей, спасибо тебе, спасибо.
Оказавшись в доме, существо развило неожиданную активность. Продолжая беспрестанно хлюпать носом, причитать и благодарить, оно принялось суетливо обнюхивать углы. Прихрамывая, обежало весь первый этаж и спросило:
– А подвал? Где вход в подвал?
Лузгин, который уже умаялся ходить за существом по пятам, только головой помотал. Тогда существо зашло в «гостевую» комнату, где жил сейчас Лузгин, легло на пол, кряхтя, заползло под кровать и оттуда сообщило:
– Здесь буду.
– Каков наглец, – буркнул Лузгин.
Подошел Грэй. Шумно потянул носом воздух. Существо опасливо пискнуло.
– Грэй, фу!
Пес на команду Лузгина внимания не обратил. Он сунулся под кровать, ухватил существо за куртку и легко выволок на середину комнаты.
Существо трусливо съежилось. Грэй стоял над ним и критически разглядывал. Будто думал, сразу задавить добычу или сначала поиграть с ней.
Существо заползло под кровать снова. Грэй, невзирая на слабые протесты, вытащил его обратно и довольно осклабился.
– По-моему, Фима, ты попал! – обрадовал вампира Лузгин.
В голове ехидно хохотал Вовка. Совсем по-человечески.
– Андрей, да помоги же!
– Грэй, фу! Кому сказано! Фу!
– Гр-р-р-р!
– Извини.
Лузгин чувствовал себя полным идиотом. Сделать что-то с этой собакой было невозможно – только застрелить, наверное. Естественное мужское желание подчинить себе пса и прекратить безобразие разбивалось о знание истории Грэя. Вампир ему не игрушка, а что-то большее. Попробуй вмешайся. Результат непредсказуем.
