Через несколько лет археолог, работавший в лаборатории, обнаружил на компьютере случайно сохранившуюся запись. Сначала человек бормотал непонятные заклинания. Археолог их расшифровал – это были древние молитвы. А после услышал последние слова недавно умершего академика Ильи Мефодьевича Брута:
– Профессора Бездуховного в лаборатории запер я. Я раскаиваюсь в содеянном, но иначе прекратить эксперименты я не мог. Сегодня совершенно необычным способом мне удалось уничтожить выведенных им тварей. С благодарностью бабушке за неприемлемый с точки зрения науки совет заканчиваю отчет о гибели профессора…
Обнаруженную запись публиковать не стали. К чему тревожить память академика Брута…
Смешивать или взбалтывать?
(по итогам докладов и обсуждений фестиваля)
Вадим Панов, Ярослав Веров
Смешивать или взбалтывать?
Можно ли делать космическую фэнтези, или хайтек-фэнтези, космический стимпанк и т. д., когда это допустимо и к чему это приводит?
(По материалам открытой дискуссии на фестивале фантастики «Созвездие Аю-Даг»-2015)
Разговоры о кризисе в современном книгоиздании вообще и фантастическом жанре в особенности давно уже стали общим местом среди читателей. В очных и заочных дискуссиях ломаются копья, гибнут нервные клетки, а иногда – случалось такое – и дружеские узы. В тумане всех этих баталий давно не различить контуров того, ради чего они, собственно, разгорелись. Желание высказаться превалирует над сутью дискуссии, превращая споры в череду монологов глухих к чужим доводам ораторов. Увы.
Жива фантастика или нет – тема, безусловно, интересная, однако сегодня мы хотим поговорить не о «хищных» пиратах, «жадных» издателях или «тупых» книгопродавцах. И даже не о бездарных авторах или неблагодарных читателях.
Нет.
Сегодня речь пойдет о фантастике.
Читатель, как известно, давно стал разборчив, и чтобы заинтересовать его своим творчеством, писателю приходится изобретать что-нибудь… ЭДАКОЕ. Необычное и до сих пор не существовавшее. Вы скажете, что в этом суть фантастики, что без нового она мертва, и будете правы, но отыскать это самое – новое невероятно трудно.
Первое, что способно выделить текст из массы прочих, – нетривиальное фантастическое допущение. За такое любитель фантастики простит автору все – и корявость изложения, и картонность персонажей, и сюжетные нестыковки. Увы, но в результате мы чаще получаем нетривиальность ради нетривиальности, когда в погоне за «новизной» жестко перерабатываются известные идеи или образы, появляются экспериментальные социальные устройства вроде эльфийских коммун или дружелюбные вампиры, больше похожие на санта-клаусов с клыками.
Другие авторы пытаются взять читателя запутанной интригой, неожиданными сюжетными ходами и «перевертышами», превратить произведение в своего рода интеллектуальный детектив, не забывая о внешней динамике и приключениях, раскрыв таким образом сделанные допущения во всем блеске и решив любую проблематику. Но… и тут никого особо уже не удивишь. С тайной тоже стало как-то не очень.
Третьи делают ставку на «сеттинг»: оригинальный, непротиворечивый в рамках сделанных допущений мир, со своей уникальной атмосферой и, что важно, – эстетикой.
А кого-то поиск новизны приводит к экспериментам на стыке жанров, и тогда соединяют на первый взгляд несовместимое: НФ и фэнтези, мистику и социальную утопию, ужа и ежа… Об этом и пойдет речь.
Вариантов соединения направлений масса. Космоопера и фэнтези, фэнтези и технологии и так далее. Но все ли они жизнеспособны? Все ли кажутся «настоящими» даже при той мере условности, которую задает фантастика? Где та грань, за которой смешение превращается в неудобоваримое взбалтывание, то есть, извините за грубое слово, махровую эклектику?
Сразу оставим в стороне парадоксы современного книгоиздания, где авторов «равняют» в рамках одной серии жестко заданными критериями. Мы же о творчестве. Пример… Вот грубый – не из области фантастики. Ну никак нельзя соединить в рамках одной истории женскую любовно-романтическую прозу и мужской эротический роман. Объяснять не надо – плеваться будут обе аудитории. Аналогично и в фантастике – женское романтическое фэнтези не уживется на одних страницах с брутальным мужским боевиком. И не в том дело, что в женском фэнтези не может быть боевых сцен – еще как могут быть. Эстетика разная.
Итак, выделим первое, оно же главное: нельзя допускать в произведении конфликтующих между собой двух и более эстетик. Нельзя добрую детскую сказку написать в эстетике Эдгара По или Хичкока. Вы скажете, что в сказках есть жестокие сцены, и будете правы. Героя и убивают, и воскрешают, и собираются зажарить в печи, он рубит головы Горынычам и Идолищам, но… но показано это не так, как в «Убийстве на улице Морг».
А вот можно ли некое фантастическое направление «отыграть» в нетрадиционной для него эстетике? Да, можно и зачастую нужно.
Когда говоришь о смешении направлений, немедленно возникает соблазн запрячь в одну упряжку коня и трепетную лань. То есть, разумеется, НФ и фэнтези. Одним из первых постсоветских фантастов, который пошел на такой эксперимент, был, видимо, Ник Перумов с циклом «Техномагия», состоящим из двух романов «Разрешенное волшебство» и «Враг неведом». Не вдаваясь в суть написанного, отметим, что на деле в фэнтезийных декорациях, приемах, эстетике прячется вполне научно-фантастическое объяснение, то есть, по сути, мы имеем НФ, написанное в эстетике фэнтези. Можно ли это считать смешением направлений? А почему бы и нет. Более того, большинство текстов технофэнтези так или иначе сводится либо к тому, что техника работает на магии, либо магия – это просто, по Кларку, сверхвысокий, непостижимый, словно айфон для первобытного дикаря, уровень техники. Главное – «оно работает». Впрочем, цикл Перумова, хоть и был успешен, но сенсацией не стал.
А вот более поздний проект «Русское аниме» издательства «Азбука» постигла неудача, несмотря на хороший замысел: техномагия в стилистике аниме. В серии вышло три или четыре книги, но стоит рассмотреть наиболее заметную, «Команду бесстрашных бойцов» Дмитрия Володихина.
Итак, благодаря некоему чародею в нашем мире в буквальном смысле материализуется фрагмент преисподней. С бесами, демонами, монстрами. Часть своей магии они при переходе потеряли, но в целом остаются весьма грозными бойцами, и начинается война, в которой люди применяют технику, а демоны – магию. Перевес на стороне нечистой силы. Вроде бы все хорошо, но что не понравилось читателю? А не понравилось введение лишней сущности. Демоны оказались бессильны против монастырей и святых реликвий. Лучшее, смертельнейшее оружие против самого могучего мага из преисподней – крест с мощами уважаемого святого. На первый взгляд данный ход не просто оправдан, но единственно возможен, ведь сражаться приходится с инфернальными тварями, которые по определению боятся божественных сил. Но при этом – увы! – из книги напрочь исчез элемент «техно», и вместо смешения стилей читатель получает мистический боевик. Ни смешения, ни взбалтывания, увы, не случилось. А ведь прекрасный замысел – писать НФ или технофэнтези в эстетике и стилистике аниме или даже манги.
