Мак-Гроу максимально точно изложил все увиденное им, напомнил о своих предупреждениях и запросил санкцию на продолжение операции по ликвидации опасного террориста и безумца Эдуарда Власова, Царя Мира. Теперь эта операция стала еще более актуальной, сказал он. Или мы поможем пришельцам уничтожить его, или пришельцы будут уничтожать ни в чем не повинных людей. Однако над премьер-министром по-прежнему нависала смертельная угроза в виде эфэла, и потому Мак-Гроу поначалу было дано указание дождаться результатов вертолетной разведки и возможной последующей атаки истребителей. Он выругался и готов был уже отключить связь, но ему приказали подождать еще минуту — в наспех собранной комиссии шла лихорадочная работа. В министерстве обороны, да и в разведке, люди сохраняли высокое мнение о военных возможностях человечества в целом и британских вооруженных сил в частности. Лучше было бы бросить этим тварям трупы инвертоидов, тем более что мы сами хотим от них избавиться, подумал Дарби, но вдруг вспомнил разговор с Лоуи о том, кого следует заманить в батисферу. Он вспомнил, что сбивчиво отвечал на вопрос, будут ли там и Царь, и Алина. Теперь он мог ответить на этот вопрос более определенно: если этой женщине суждено погибнуть, сказал он себе, она погибнет не от моей руки. Я бы не колеблясь убил ее ребенка, если бы он был отпрыском Царя, но убивать ее я не хочу.
Спустя минуту руководитель МИ-5 Олдбрайт сообщил о том, что санкция на проведение операции «Кромвель» получена. Группа «амфибий» тут же получила подтверждение от Мак-Гроу, фрегат полным ходом направился к бухте, а диверсанты начали готовиться к выполнению своей части операции.
Джонатану Гейтсу пришлось приложить немало усилий, чтобы вспомнить, что с ним случилось. У него совершенно вылетело из головы, что именно сказал незваным гостям, и только через какое-то время в памяти всплыло, что они сделали ему укол, а потом наступило забытье. Гейтс не был новичком, он догадывался, что мог в этом состоянии проболтаться — а самое опасное, что он мог сказать, касалось именно Мак-Гроу. И сейчас он должен предупредить шотландца. Звонить было опасно, Клюкин мог прослушивать разговоры, особенно теперь. Гейтс решил ехать в замок. Это, конечно, авантюра, но, кроме желания исправить свою ошибку или хотя бы смягчить ее последствия, Гейтса вел чисто профессиональный интерес. Решение было рискованное, но он чувствовал себя обязанным разделить риск с шотландцем, которого он, может быть, невольно предал. Гейтс не стал связываться с МИ-5, понимая, что контрразведчики категорически запретят ему предпринимать какие-либо шаги. Поступок Гейтса был безрассудным, но все его успехи в журналистике были связаны именно с такими поступками. Однако пока Гейтс добрался до Дансинг-Хилл, наступила ночь. Он почти подъехал к замку, но что-то случилось у него с машиной, а когда он попытался самостоятельно разобраться, в чем же поломка, то понял, что тут нужен специалист из автосервиса. Пробираться пешком к замку полторы мили ему не хотелось, идти в деревню, где жили Ферндейлы, — до нее было с полмили — тоже не было смысла: вряд ли ему предложат там более удобный ночлег, чем его собственный автомобиль. И он решил отложить все до утра, а ночь провести в машине.
Проснулся он как нельзя более вовремя — за пять минут до того, как к деревне подошел эллипсоид. Гейтс уже открыл было глаза и сладко потянулся, собираясь выйти из автомобиля и размяться, но тут раздавшийся за его спиной треск и внезапно осветившееся небо заставили Гейтса обернуться. Он не сразу понял, что произошло, но быстро смекнул, что даже при крупном пожаре огонь не смог бы распространиться так мгновенно. Несколько секунд он размышлял, что же делать, потом решил пойти в деревню. Но, пройдя сотню ярдов, он увидел эллипсоида. Огненное трехметровое веретено плыло над дорогой, ведущей к замку, буквально в полусотне метров от Гейтса. Впоследствии он не мог сказать, какой спасительный инстинкт подсказал ему, что надо спрятаться в придорожной канаве, а не бежать обратно к машине, но именно так он и сделал, и это спасло ему жизнь.
Удар молнии был точным, лобовое стекло машины Гейтса со звоном разлетелось на куски, саму машину подбросило, встряхнуло, а потом она взорвалась. Гейтс лежал, закрыв голову руками, почувствовал, что его спине стало горячо, поднялся, скинул горевший пиджак и метнулся в кусты. Эллипсоид ударил еще раз — в дерево, росшее в двух ярдах от журналиста. Оно загорелось, но далее преследовать жертву пришелец не стал — у него была другая цель. Он остановился в миле от замка и застыл на месте. Гейтсу удалось пройти мимо него незамеченным — он шел лесом, стараясь забирать как можно больше вправо, — эллипсоид оставался слева от него, — но внезапно увидел неподалеку от себя второго эллипсоида. Похоже, что эти твари окружили замок, подумал Гейтс. Он не знал, сколько их, но нужно было сообщить обитателям замка о нависшей угрозе. И Гейтс очертя голову полез через ограду замка, каждую минуту ожидая смертоносного удара молнии. Скорее всего, его авантюра удалась не потому, что эллипсоиды его не заметили — в способности этих существ замечать все и вся сомневаться не приходилось, — а потому, что в их планы входило не выпускать ни одно живое существо из зоны окружения. Если же у кого-то хватило ума влезть в зону смерти — тем хуже для него. Гейтс не подумал об этом. Он был чрезвычайно доволен тем, что пробрался мимо врагов в осажденный замок.
Первым, однако, поднял тревогу Мак-Гроу. Сам он не паниковал — его сверхцель была ясна и близка. Когда все проснулись и вышли на лужайку узнать, что же случилось, Дарби насчитал тринадцать человек: кроме Эдика, Алины, Сергея и Сергунина, были еще четверо охранников, дворецкий с женой, две горничных и садовник. Дарби отозвал в сторону Эдика, Алину, Сергея и Сергунина.
— Что случилось, Дарби? — спросил Эдик, и по его дрогнувшему голосу Мак-Гроу понял, что Царь догадывается о происходящем и смертельно напуган.
— Помните, тот пришелец говорил о том, что возможна атака со стороны других пришельцев?
— Эллипсоидов, — подсказал Эдик.
— Да. Так вот, один из них уже засел в бухте и убил нескольких моряков с подлодки.
— А Олег? — вскрикнула Алина. — Он жив?
— Не знаю. Те, что были на берегу, погибли.
— А где подлодка? — нетерпеливо спросил Эдик.
— Она или погрузилась сама, или утонула — я точно не могу сказать, пришелец бил молниями и по ней.
— Он должен был вывезти нас, — пробормотал Эдик. — Как же теперь… А яхта?
— Яхта стоит в двух-трех километрах от берега, она цела, но добраться до нее, пока на берегу торчит этот тип, очень трудно.
