Когда порядок был наконец восстановлен, Криспан Морну задал Абази еще один вопрос:
— Убеждена ли ты, девица, в том, что этот молодой человек, сын короля ЯндолАнганола, принц РобайдайАнганол, и есть тот самый убийца, оборвавший жизнь твоего друга Дива? Ведь со дня убийства ты больше его так и не видела?
— Сударь, насколько вы понимаете, его жестокий поступок навлек на меня большие неприятности. На другой день РобайдайАнганол вернулся. Я не знаю, что бы со мной было, если бы ваши люди не пришли и не забрали его.
Вслед за словами Абази в зале суда наступила краткая пауза, в течение которой присутствующие пытались представить себе, что могло бы случиться с такой привлекательной молодой девушкой.
— Позволь, Абаз, задать тебе последний и немного личный вопрос, — заговорил наконец Криспан Морну, пригвоздив Абази к месту своим застывшим взглядом. — Ты, как следует по твоему рождению, простолюдинка, но тем не менее имеешь многих высокопоставленных друзей, обладающих обширными связями. Твое имя связывают с именем некого сиборнельского посла. Что ты можешь сказать по этому поводу?
— Какой стыд, — раздался возглас со зрительских скамей, но Абази оставалась совершенно спокойной.
— Я имела удовольствие быть знакомой с одним сиборнельским господином, сударь. У сиборнельцев хорошие манеры и мне нравится их общество.
— Благодарю тебя, девица Абаз, твои показания были для нас очень ценными, — проговорил Криспан Морну ледяным тоном, сопроводив свои слова острой, как лезвие стилета, улыбкой. После этого он опустился на место, и снова заговорил только тогда, когда Абази покинула зал суда.
— По моему мнению, больших доказательств для подтверждения вины не требуется. Благодаря показаниям девушки сын короля Борлиена уличен как убийца. Его излюбленным оружием был рог фагора и именно этим же самым рогом он убил Симоду Тал. Его отец в своем дворце ждал, когда сын совершит убийство, чтобы отправиться в наш город, где его так гостеприимно встретили, и здесь окончательно завершить свой злодейский план, убив теперь уже единственную дочь нашего короля принцессу Милую Тал. Здесь, господа, перед нами раскрывается черный план, самый жестокий и кровожадный, какой только знала история. Без колебаний мы требуем — и не только перед судом, но и перед всем нашим народом — смертной казни, как для отца, так и для сына.
Уже во время допроса Абази РобайдайАнганол превратился в обычного мальчишку, только и способного на то, чтобы просить тихим умоляющим голосом:
— Прошу вас, отпустите меня. Я не способен на придворное коварство. Я не был исполнителем воли моего отца, да и ничьей другой воли тоже, и я никого не убивал.
Медленно и драматически повернувшись, Криспан Морну взглянул на молодого человека.
— Итак, ты не убивал Симоду Тал?
РобайдайАнганол торопливо облизал губы.
— Разве может лист дерева кого-то убить? Я лишь древесный лист, сударь, не более того, лист, подхваченный всемирной бурей.
— Ее величество Базкаарнет-она готова опознать тебя как лицо, посетившее ее во дворце некоторое время назад под обличьем мади, кем ты прикинулся, чтобы тебе удобнее было совершить свое безжалостное деяние. Желаешь ли ты, чтобы ее величество указала на тебя пальцем при всех присутствующих прямо в этом зале?
Робайдай отчаянно задрожал.
— Нет, я не хочу этого.
— В таком случае доказательств более чем достаточно. Этот молодой человек, ни более ни менее как борлиенский принц, пробрался в наш дворец и — по приказу своего отца — убил нашу возлюбленную принцессу, Симоду Тал.
Все взгляды устремились на судью. Прежде чем объявить приговор, судья некоторое время смотрел в пол перед собой, словно бы размышляя.
— Вердикт будет следующим. Рука, совершившая убийство, принадлежала сыну. Разум, управляющий всем делом и направляющий руку, принадлежал отцу. Кто из них виновен больше? Ответ ясен…
Робайдай испустил стон подлинной муки. Выбросив вперед руку, он вскочил с места, словно хотел помешать словам сорваться с губ Кимона Эураса.
— Ложь! Все ложь! Все, что сейчас прозвучало в этом зале, с начала до конца ложь. Я скажу вам правду, пускай эта правда и будет означать мою смерть! Я признаюсь в том, что Симоду Тал действительно убил я. Но я сделал это не потому, что находился в сговоре со своим отцом. Нет, это невозможно. Мы с ним — что день и ночь. Я сделал это, чтобы причинить ему боль.
Вы говорите, что я был с ним в сговоре? Да я принципиально ни разу не исполнил ни одной его просьбы. Я даже отказался жениться, когда он меня просил об этом! Подумайте, как бы я согласился по его просьбе отнять у кого-то жизнь! Я говорю вам, что этот человек невиновен. Пусть я обречен и моя смерть будет мучительной, но никогда, слышите — никогда — я не войду со своим отцом в сговор, и пусть это услышат все находящиеся под сводами этого зала. Быть может, мне бы и хотелось жить со своим отцом в согласий, но по сию пору это было невозможно. Зачем мне было помогать тому, кто никогда не помогал мне?
Принц затряс головой так, словно хотел сбросить ее со своих плеч.
Наступила тишина.
— Если бы ты промолчал, то смог бы отомстить отцу гораздо сильнее, — ледяным тоном заметил наконец Криспан Морну.
Вскинув голову, Робайдай окинул священника холодным и совершенно разумным взглядом.
— Я всегда боялся в людях зла. Но сейчас я понял, что в вас кроются силы более страшные, чем в этом человеке, который стоит перед вами и голова которого сгибается под тяжестью короны Борлиена.
Сидя на скамье, король ЯндолАнганол упрямо смотрел в потолок, словно не слыша, что происходит в этом зале. На самом же деле он плакал.
Плохо скрывая волнение, судья обратился к публике.
— Ввиду чистосердечного признания сына, а история знала немало неблагодарных сыновей… Итак, перед лицом Всемогущего Акханаба я объявляю, что король ЯндолАнганол невиновен в убийстве принцессы Симоды Тал и освобождается из-под стражи. Сын же его, РобайдайАнганол, будет препровожден из зала суда в тюрьму и предан казни через повешение. Время казни будет назначено королем Олдорандо Сайреном Стандом.
Когда все стали медленно подниматься со своих мест, под сводами зала разнесся голос короля Сайрена Станда:
— Не забудьте, что сегодня в полдень нас ожидает продолжение спектакля: СарториИрвраш желает выступить перед нами с речью. Послушаем, что он нам скажет.
Глава XXI
Убийство Акханаба
Аудитория, которая следила за драмой, разыгравшейся во дворце Олдорандо, была более многочисленна, чем мог себе представить король Сайрен Станд.
