– Оно у меня есть, – сказала она, нащупывая рукой нож-коготь, висевший на поясе.
– Покажи, – приказал гвардеец. Дара вздохнула и сделала несколько мелких осторожных шажков назад.
– Оно где-то у меня здесь, – сказала она. – Сейчас я его достану.
– Стой, жрец! – рявкнул вдруг гвардеец. – Что-то ты мне не нравишься, и я не помню твоего лица. И какое-то оно странное, то ли мужское, то ли девичье…
Дара услышала за своей спиной шаги и оглянулась. Несколько черных воинов выстроились сзади, перекрывая путь отхода, двое из них подняли взведенные арбалеты.
«Все, я пропала, – подумала Дара. – И смерть моя будет долгой и мучительной. И так мне и надо, глупой, вздорной девчонке…»
– Демон! – неожиданно услышала она истошный крик. – Демон идет!
– Жрец! – тихо сказал подошедший ближе гвардеец. – Встань к стене и не шевелись, если хочешь жить.
Дара почувствовала, как ей в спину уперлось острие меча. Она обреченно прижалась лицом к холодной каменной стене.
Воины настороженно смотрели в глубь коридора, откуда донесся этот крик. Оттуда выбежала толпа гвардейцев и помчалась в их сторону. Они пронеслись мимо, и воины снова перегородили коридор, подняв мечи и арбалеты. Лица их были бледны и настороженны.
Стих топот многочисленных ног и наступила тишина. Дара скосила глаза и посмотрела туда, куда напряженно смотрели гвардейцы. Она увидела, как по пустому коридору не спеша шел, приближаясь к ним, какой-то человек.
– К бою! – скомандовал воин, стоявший у нее за спиной, давление меча на ее спину чуть ослабло.
– Стой тихо, жрец, – сказал ей гвардеец. – Если это демон, то он сожрет и тебя. А если это человек, то мы с ним справимся.
Человек приближался, лицо его было черным и страшным. Он улыбался. Звякнули спускаемые тетивы арбалетов, и две стрелы полетели в него. Человек ни на мгновение не замедлил своего хода и даже как будто не сделал ни одного движения, чтобы избежать стрел, но они все пролетели мимо.
– Заговоренный, – прошептал воин за спиной, – или действительно демон.
Человек вытащил из-за спины длинный тонкий меч, и события понеслись стремительно. Казалось, что он не ускорил своего движения, но уже через мгновение два воина, стоявшие впереди всех, упали мертвыми.
– Стой, демон, – закричал воин за ее спиной и двинулся в его сторону. Зазвенела сталь мечей. Дара вжалась в стену и закрыла глаза. Прошло несколько мгновений. Звон мечей и крики неожиданно стихли, и наступила мертвая тишина, в которой Дара ясно услышала приближающиеся шаги.
– Пойдем, дочка, – сказал чей-то спокойный, безмерно усталый голос. – Надо сделать то, ради чего мы с тобой здесь, пока не убили твоих друзей и сестру.
Дара открыла глаза и повернулась, выставив вперед нож-коготь.
– Кто ты? – спросила она, глядя в черное, покрытое кровавой грязью лицо демона. Тот рассмеялся.
– Твой отец. Кто же еще может оказаться в таком ужасном месте и в такое неудачное время?
– Отец?
Демон поднял руку и нежно погладил побледневшую от страха Дару по щеке.
– Вот наконец и увиделись. Идем, – демон пошатнулся, устало покачал головой и снова выпрямился, – посмотрим на черный камень.
Он открыл дверь и шагнул вперед. Дара послушно пошла за ним.
Черный камень сиял жуткой чернотой на высоком постаменте, вокруг него стояли жрецы и что-то шептали, протянув к камню свои амулеты. Их было много, больше двух десятков. Демон попятился назад, толкая Дару обратно к двери.
– Здесь мы, дочка, разойдемся, – сказал он торопливо, не сводя взгляда со жрецов. – Дай мне свой камень и уходи.
– Нет, – сказала Дара. – Я не дам тебе его.
Демон грустно улыбнулся, внимательно вглядываясь в ее лицо.
– Ты будешь очень красивой, – прошептал он, – даже красивее, чем твоя мама. Мне жаль, что мы встретились только сейчас, когда у нас уже ни на что нет времени. – Демон поднял руку и погладил испуганно отшатнувшуюся Дару по волосам.
– Постарайся стать счастливой, дочка, – сказал он, сорвав камень с ее груди, и вытолкнул за дверь.
Толчок получился довольно сильным, и Дара упала, больно ударившись коленом о каменный пол. Дверь захлопнулась. Она вскочила и, хромая, рванулась к двери.
Дверь распахнулась сама от мощного взрыва. Ее отбросило далеко назад по коридору. Черная густая взрывная волна прокатилась над ее головой, прижимая к полу и не давая дышать. Дара судорожно попыталась вдохнуть заполненный чем-то едким и жгучим воздух и потеряла сознание.
Криса закричала в полный голос. Крик ее был страшен, в нем были отчаяние, боль и страх.
– Папа, – кричала она, – ну сделай хоть что-нибудь. Эти люди умрут, и я тоже.
Черный туман уже скрыл часть отряда. Те, кого он коснулся, падали, как подкошенные, хватаясь за горло от удушья. Рон обнял девочку и сказал с глубокой тоской:
– Ты заговорила. Жаль, что это случилось только перед смертью.
Криса недоуменно взглянула на него.
– Не кричи больше, – продолжил устало Рон. – Нас все равно убьют, а люди начинают нервничать.
– Но папа… он должен прийти, – сказала взволнованно Криса. – Он всегда приходит, когда мне плохо.
До первых клубов черного тумана осталось всего несколько шагов.
– Он не успеет, Криса, – терпеливо проговорил Рон. – Видимо, его нет рядом.
Оставшиеся в живых воины сбились вокруг святого, со страхом глядя на обступивший их туман.
– Нет рядом? – удивленно переспросила Криса. – Он там в пещерах, разве ты не чувствуешь? Он слышит меня, я знаю. Он придет, он только может не успеть. Нет, он успеет… он не может не успеть.
Туман коснулся их, воины падали, раскрывая рты в безмолвном крике, так как туман гасил все звуки. Рон обнял Крису, и они упали рядом, не разжимая своих объятий.
Корвин видел с вершины горы, как туман подступал к Рону и его воинам. Слезы ярости и бессилия текли по его щекам.
– В дурную историю втравил ты нас, вожак, – сказал волк, стоявший за его спиной. – Старый вожак ошибся, когда назвал тебя своим преемником. Много волков уже погибло, одни в городе, другие преследуя воинов по горам, третьи в бушующем море, а кто-то здесь. Мы отказываемся от тебя, и ты должен ответить за их смерть.
Корвин стер слезы и, подняв голову, с хмурой усмешкой оглядел стоявших волков.
– Прежде чем кто-то из вас бросит мне вызов, – сказал он, – подумайте, кто сможет привести вас обратно в стаю.
Высокий волк горько усмехнулся.
– Мы говорили об этом и решили, что шансов нет и у тебя. Мы все умрем здесь, в чужом краю. У нас нет надежды. Она умерла вместе с твоими друзьями. Мы умрем, но первым будешь ты. Мы все бросаем тебе вызов, ты будешь драться со всеми нами по очереди, пока один из нас не убьет тебя или ты не убьешь нас всех, что нам представляется маловероятным. Ты слишком молод и почти не участвовал в боях.
