Ознакомительная версия.
Начал Роб резво:
— Великая Октябрьская Социалистическая Революция открыла пути решения коренных проблем, выдвинутых всем ходом мировой истории: о будущем обществе, о социальном прогрессе, о войне и мире. Подтвердила ленинскую теорию социалистической революции…
Потом, пункта примерно с десятого, сбавил темп, давая Щекану возможность включиться — мысленно подсказывать.
И всё пошло путем, закончил, как под диктовку:
— И последний, шестнадцатый пункт: Великая Октябрьская Социалистическая Революция послужила вдохновляющим импульсом для развития новых, революционных форм гуманистического искусства.
«Вот зараза. Ничего, я тебе про нацосвдвижение».
— Ну как же, — расстроенно развел руками председатель. — Как можно было не упомянуть о таком факторе глобального значения…
— Да-да, — перебил его Роб. — Великая Октябрьская Социалистическая Революция явилась переломным рубежом в развитии национально-освободительного движения и положила начало кризису колониальной системы.
«Вот … — неожиданно проскочило в мыслях Зачесовича матерное слово, — с языка снял, засранец».
Он с неудовольствием покачал головой:
— Поживей надо, поуверенней. Ведь это Великая Октябрьская Социалистическая Революция. Ладно, дадим вам еще шанс.
Попробовал срезать по датам, но это был пустой номер, после Бориса-то Сергеевича.
Тогда гнусный Щекан зашел с другого фланга — стал спрашивать имена руководителей братских партий.
Но для Роба и это была ерунда, просто повторяй за внутренним голосом «Густав Гусак, Николае Чаушеску, товарищ Хонекер», и все дела.
Однако когда в ход пошли лидеры афро-азиатских стран, выбравших некапиталистический путь развития, экзаменуемый занервничал. Это уже было чистой воды хамство. Уделает его щекастый барбос, возьмет не мытьем так катаньем.
— … Саморамашел… Менгистухайлемариам, — повторял он вслух за внутренним председателевым голосом (кстати сказать, преотвратным) белиберду, сам же лихорадочно шевелил мозгами.
Нужно было переходить от обороны к наступлению, иначе вылетишь в аут.
Он впервые переключил внимание на остальных членов приемной комиссии, которые за все время не произнесли ни слова.
Ухоженная, миловидная женщина средних лет смотрела на мученика с явной симпатией. «Бедненький, всё знает. Какая все-таки несправедливость…» Эта и рада бы, но помочь не может. Ну ее.
Посмотрел на молодого мужика. Наверно, аспирант. Пялится на Роба с интересом, даже с азартом. «Вундеркинд! Умотал Бегемота. Давай, очкарик, пусть покрутится». И на этого надеяться не приходилось. Как и баба, сидит тут для мебели.
А Бегемот (подходящая кличка) уже начинал беситься. Его внутренний голос сыпал матюгами всё гуще. «Умник, …, наверняка еврейчик. По документам мама-папа русские, …, наверняка бабушка какая-нибудь Сара Моисеевна,… Точно — мать вон Лидия Львовна. Хм, Львовна».
— Вы извините, что я лезу с советами, — со сконфуженной улыбкой сказал Роб. — Но вы бы меня лучше на логические способности проверили. Я ведь понимаю, как это важно для будущего дипломата. А память у меня феноменальная, по наследству досталась. Мой дедушка по матери, Лев Иванович Соколов, был шахматный гроссмейстер.
Это он, положим, приврал, но в пределах допустимого: дед был всего лишь чемпион Свердловска. Про бабушку Маро Ашотовну, наверное, лучше было не поминать. Вдруг Бегемот армян тоже не любит.
Тот вытер лоб платком. «Господи Исусе, как же я устал от всей этой хреномудии. На выходной плащик старый, шляпу на глаза и на электричке в Лавру, святым мощам поклониться, с отцом Евлампием душой очиститься».
И по жирному фейсу скользнула тень умиротворенной улыбки. С Евлампием? Так-так.
— А дедушка по отцу, — продолжал играть в наивняка Дарновский, — у меня вообще всю Библию наизусть знал — и Ветхий Завет, и Новый. Дьячковский сын, а до архиерея выслужился.
Здесь Бегемот хищно прищурился.
«Врет! Попался!»
— Да будет вам известно, молодой человек, что архиереи относятся к монашествующим, то есть дают обет безбрачия и детей иметь не могут. М-да, у вас слишком развита фантазия. Тем, кто любит приврать, в Московском Государственном Институте Международных Отношений делать…
— Так он после революции перешел на сторону советской власти, — простодушно улыбнулся Роб. — Расстригся, женился. Ему тогда уже за пятьдесят было.
Вот это было сущей правдой. Если желаете, можете проверить. Повезло дедушке Серафиму — тихо доработал бухгалтером на швейной фабрике до 37-го года, а там опять подфартило: не арест, а всего лишь инсульт.
И дрогнуло тут что-то в мутной душе председателя приемной комиссии. Помог Робу покойный дедушка-архиерей.
«Мальчишка-то на нестеровского отрока Варфоломея похож».
— Живопись любите? — уже другим, помягчевшим тоном спросил Бегемот.
— Очень, — внаглую попер Роб. — Особенно художника Нестерова. Не поверите, бывает приду в Третьяковку — часами смотрю, оторваться не могу… А больше всего люблю картину с отроком Варфоломеем. Знаете? В душе что-то такое поднимается, словами объяснить трудно.
Председатель грозно высморкался. Пошевелил бровями.
«…………! Была не была! Уж одного-то. В крайнем случае, Тарновский-Дарновский, скажу, перепутал. Захотят — пускай на экзаменах валят. Парень-то золото».
Вышел Роб с собеседования весь употевший, но довольный.
Во дворе ждала Регинка, вся испереживалась. У нее-то было всё схвачено, место на экономфаке папа-торгпред ей застолбил железно.
— Ну что, Робчик?
— Нормально.
— Ура!
Обняла его, поцеловала взасос — еле оторвал. Абитуриенты смотрели на Дарновского с завистью: такая Мерелин Монро на шею вешается, а он еще кобенится.
Регинка деловито прошептала:
— У меня ключи от дачи. Поехали, отметим?
Вот ведь пиявка ненасытная. Что он, нанялся? То на квартиру к ней тащись, то на дачу. Никакого здоровья не хватит.
— Нет, теперь надо к экзаменам готовиться.
Сочинение про Павку Корчагина он написал осторожненько, чтоб ни одной описочки. Получил, само собой, не пятерку, а четверку — «за недостаточное раскрытие содержания», больше не нашли, к чему придраться.
А за английский тревожиться не приходилось, он был устный.
Экзаменаторша стародевического вида, со скрученной на макушке русой косой, беззащитно помаргивала накрашенными глазами, да еще и очки на кончик носа сдвинула, крольчатина.
Ознакомительная версия.
