- Назови свою цену! - прошептал Ибрагим, и страх овладел им.
- Мир.
- Мир?
- Мир.
- И все?
- Все. Вентиль, который направляет воду в Табу, останется открытым до тех пор, пока вы не делаете набегов на наши поля, не стреляете в нас и никогда больше не прикос-нетесь ни к одному из моих людей.
Доблесть Ибрагима быстро вернулась к нему.
- Что ты мне дашь, если я приму твои требования?
- Ту самую воду.
- Мне нужна бумага, чтобы всем ее показать. Дай мне бумагу, и я согласен.
- Мы уже легализовали ваши права. Они в папке в земельной конторе. Ваша вода за-висит от того, будете ли вы выполнять соглашение. Что-нибудь не так?
- Я понял, - капитулировал Ибрагим. Он почувствовал такое облегчение, что пожал Гидеону руку, как при заключении сделки. - Как мы узнаем, что там достаточно воды? В жаркие месяцы поток иссякает, а мы видим, что вы сооружаете одну из этих огромных во-донапорных башен.
- Мы два года обмеряли ручей. Для нынешних нужд его достаточно. Однако мы вскрываем новые площади и хотим попробовать дождевание. Под террасами мы построим плотину и резервуар. Вместе с зимними потоками будет достаточно воды - для мирных соседей - на это столетие.
Плотина! Резервуар! Удивительно. До чего изобретательны евреи!
- Раз уж ты здесь... Ваши пастухи сломали ограду на вашем южном пастбище, где оно граничит с нашими северными полями. А ваши козы все рушат. Они своими копыта-ми копают землю в поисках воды и уничтожают хрупкие насаждения.
Ибрагим старался не быть агрессивным...
- Но эти козы жили здесь тысячи лет.
- Козы - да, но земля - нет, - сказал Гидеон. - Я заметил, что ты осушал болото, и как я понимаю, это твоя личная земля. Если хочешь получить высокую прибыль, то я предлагаю тебе избавиться от коз и попробовать заняться тем скотом, который мы здесь завели.
Ибрагим решительно встал.
- Пойми, Гидеон Аш. Я заключил с тобой сделку, потому что у меня нет выбора. Нам ничего не надо, кроме нашей доли воды, которую у нас украли. Нам не надо вашего скота, ваших машин, вашей медицины. Вы обманываете себя, если в самом деле полагае-те, что это страна молока и меда, как шпионы Моисея обманывали его.
Ханаан всегда был пылью. Древние евреи из-за засухи бежали из Ханаана в Египет.
- Кое-чему мы, может быть, научились за последние три тысячелетия, - сказал Гиде-он, - и может быть, настало и для вас время начать учиться.
- А может быть, вы научитесь тому, что то, чему Пророк повелел быть пылью, так и будет пылью. Подожди, пока не останется воды. Подожди, пока не придут землетрясения. Подожди, когда ваша медицина не сможет излечивать Божью кару. Подожди, пока солнце не взломает скалы. Они сломят и ваш дух тоже.
- Может быть, и Аллаху нужно немножко помочь, - ответил Гидеон. - Настала вам пора перестать перебирать кости мертвой земли.
- Дурак ты, Гидеон Аш.
- Мы собираемся быть соседями надолго, хаджи Ибрагим. Я надеялся, что ты жела-ешь лучшего для своего народа.
- Не от вас, - ответил Ибрагим и сел на лошадь.
- Надо нам встретиться. Нужно потолковать о таких вещах, как ограда и чума. Это касается нас обоих, - сказал Гидеон.
- Как я могу встречаться, если вы мухтаром выбрали бабу?
- Мы выбираем своих лидеров. Наши лидеры не выбирают нас, - сказал Гидеон.
- Совсем плохой порядок. Никогда не будет действовать, - сказал Ибрагим. - Я встречусь, но только с тобой и только на моем холме.
- Разок на холме. А разок здесь у ручья, - ответил Гидеон.
Отъехав, Ибрагим удивился, что больше сердился на еврея, чем на Кабир-эфенди. От Кабира штучки такого рода были ожидаемы и понятны. Но милости от евреев? Никогда!
Ибрагим прискакал к перепуганному собранию у кафе. Он спокойно уселся за свой столик, пока Фарук подобострастно ставил перед ним финджан с кофе. Не спеша налил его и отхлебнул, изучая полные страха, обращенные к нему глаза.
- Эфенди продал нашу воду евреям, - сказал он. Он поднял руку, предупреждая мас-совую истерику. - Но я велел еврею наполнить наш колодец не позднее, чем поднимется солнце, иначе и пятьдесят английских кораблей не спасут его осла.
- Вот это да!
- Еврей дал письмо. Я дал ему выбрать: выдергивать ему волосы из бороды по одно-му или сразу горстью.
- Это война?
- Нет. Он умолял о мире. Я его пожалел!
- Хаджи Ибрагим! - послышался чей-то голос. - Вода наполняет колодец!
Раздались радостные крики и свист.
- Великий хаджи Ибрагим!
Отец Хани протолкался к столу.
- Мой сын, Ибрагим. Что насчет Хани?
- А, да. Я ему сказал, что такой отличный парень, как Хани, не мог такого сделать. Он просто навещает родственников. Еврей согласился, чтобы было тихо с этим, и через некоторое время Хани сможет потихоньку вернуться в Табу.
- Да благословит Аллах каждый твой вдох и шаг, хаджи Ибрагим.
После вечерней молитвы Ибрагим ушел на холм. Больше он не мог смотреть на этот киббуц Шемеш со всеми его деревьями. Проклятье... но ему понравился Гидеон Аш! Если бы только его сын Камаль оказался таким, как Гидеон... почему... почему... они вдвоем могли бы покорить всю Палестину.
Осень 1929 года
Хаджи Амин аль-Хуссейни, муфтий Иерусалима, принял кафедру. Мечеть стояла на большой площади, Храмовой Горе Соломона и Ирода. При исламе она стала местом мече-ти Аль-Акса и Наскальный Купол, где Мохаммед совершил свое легендарное вознесение к небесам. Ныне известная как Гарам эш-Шариф - "Самое благородное Святилище", она считалась третьим из самых священных мест во всем исламе.
- Преступные евреи хотят захватить Гарам эш-Шариф по сигналу бараньего рога, который прозвучит в Йом Киппур. Они хотят разрушить Наскальный Купол и эту мечеть и восстановить свой храм! - кричал муфтий.
- Смерть евреям! - отвечали прихожане.
- Священна ненависть к евреям! - крикнул муфтий.
- Смерть евреям! - скандировали они.
Толпа вылилась наружу, размахивая ножами, дубинками и пистолетами, спрятанны-ми под одеждой. Кипя яростью после проповеди, толпа арабов бросилась в Еврейский квартал иерусалимского Старого Города, населенный беззащитными хасидами. Они во-рвались в маленькую, величиной с комнату, синагогу, сожгли еврейские священные книги, разбили лавки, загадили свитки Торы, таскали за бороды, избивали дубинками и душили, и когда все было кончено, тридцать евреев были мертвы.
- Евреи разрушили мечеть Аль-Акса!
Молва катилась по Палестине от мечети к мечети, сопровождаемая грубо подделан-ными фотоснимками.
- Смерть евреям!
В священном городе Цфате в Галилее, где восточные еврейские ученые изучали мис-тические книги Каббалы, были убиты восемнадцать человек.
- Смерть евреям!
