Но сейчас для Лисби важно было совсем другое. Он понял, как воспользоваться этими великолепными механизмами, чтобы победить Брауна, взять власть на «Надежде человечества» в свои руки и начать долгое возвращение на Землю.
14
Лисби наблюдал за карнами, продолжавшими разрушать челнок. Наконец он решил, что пришла пора действовать.
— Ханкер, Грейвс, — сказал он вслух.
— Да? — ответили они одновременно.
— Сейчас я попрошу капитана Брауна еще раз повернуть корабль. Как только челнок начнет разворачиваться, воспользуйтесь нашими газовыми пистолетами!
— Считайте, что дело сделано! — ухмыльнулся Ханкер.
Остальным четверым членам команды Лисби приказал удерживать чужаков.
— Если со мной что-нибудь случится, командование примешь ты, — сказал Лисби Тельеру.
Затем он написал в блокноте еще одно послание: «Эти существа будут продолжать вести ментальные переговоры даже после того, как сделают вид, что потеряли сознание. Не обращайте на это внимания и никак не комментируйте».
Он почувствовал себя гораздо лучше, когда все ознакомились с его приказом и вернули ему блокнот.
— Капитан Браун! Сделайте новый разворот, чтобы прижать их.
Они почти без сопротивления захватили Дзинга и его отряд.
Как Лисби и предполагал, карны продолжали вести телепатические переговоры. Дзинг доложил своему руководству:
«Мне кажется, все прошло удачно».
Вероятно, он получил ответное послание, поскольку продолжал:
«Да, командир. Теперь, в соответствии с вашими приказами, мы стали пленниками и ждем дальнейшего развития событий… Как им удалось нас захватить? Каждого из нас зафиксировала машина, которая уселась на нас верхом. Наши конечности закреплены жесткими металлическими отростками. Все устройства контролирует электроника. Конечно, мы можем в любой момент освободиться. Естественно, мы прибережем эту возможность на потом…»
Лисби стало не по себе, но пути назад у них не было.
— Одевайтесь, — приказал он своим людям. — И начинайте приводить корабль в порядок. Поставьте на место все сорванные панели, за исключением секции Д-8. Они вытащили часть приборов, и я хочу убедиться, что аппаратура в норме.
Одевшись, Лисби изменил курс челнока и связался с Брауном. Через мгновение загорелся экран, и на нем появилось недовольное лицо сорокалетнего офицера.
— Я должен поздравить тебя и твой экипаж, — хмуро сказал Браун. — Похоже, мы обладаем некоторым техническим превосходством и можем попытаться произвести посадку.
Поскольку Лисби знал, что до посадки на Альте III дело все равно не дойдет, он просто ждал, а Браун погрузился в размышления. Наконец он неуверенно заговорил:
— Мистер Лисби, вы прекрасно понимаете, в каком трудном положении я сейчас оказался, — впрочем, он тут же торопливо добавил: — Как и вся наша экспедиция.
Как только Лисби услышал слова Брауна, он сразу же понял, что капитан не намерен разрешать ему вернуться на корабль. Однако ему было необходимо снова оказаться на борту, чтобы претворить в жизнь свой план. Вероятно, придется сообщить о готовящемся заговоре, подумал Лисби, и выдвинуть компромиссное предложение.
Он сделал глубокий вдох и, глядя Брауну в глаза, заговорил с мужеством и твердостью человека, принявшего окончательное решение.
— Мне кажется, что у нас есть выбор из двух вариантов. Либо решить все проблемы через демократическое голосование, либо остановиться на варианте с совмещенным капитанством, когда кораблем будем командовать вы и я.
Любому другому человеку, слушавшему их разговор, слова Лисби показались бы странными и никоим образом не вытекающими из контекста беседы. Однако Браун все прекрасно понял.
— Значит, решил играть в открытую, — с презрительной усмешкой сказал он. — Ну, тогда разрешите напомнить вам, мистер Лисби, что никто не вспоминал о выборах, пока у власти стояли Лисби. И на то были серьезные основания. Космическим кораблем должна управлять техническая аристократия. Ну а двум капитанам нет места на одном судне.
Лисби начал свою игру.
— Если мы намерены оставаться здесь, то потребуется по меньшей мере два человека, наделенных равными полномочиями: один на планете, другой — на корабле.
— Я не могу доверить тебе корабль! — холодно ответил Браун.
— Что ж, тогда на корабле останетесь вы, — предложил Лисби. — Мы легко решим все технические вопросы.
Капитан с трудом себя контролировал.
— Твоя семья находилась у власти более пятидесяти лет! — вспыхнув, заявил он. — Как ты можешь говорить о правах?
— А как вы можете знать, о чем я говорю? — парировал Лисби.
— Концепция наследственной передачи власти придумана первым Лисби. На Земле это никто не планировал, — дрожа от ярости, сказал Браун.
— Но вы сами стали капитаном по праву наследования, — напомнил Лисби.
Браун ответил, не разжимая зубов:
— Тебе не кажется абсурдным, что земное правительство, которое находилось у власти, когда корабль стартовал — кстати, все его члены давно мертвы, — может назначать кого-то командиром корабля… а теперь потомок первого капитана заявляет, что этот пост должен принадлежать его семье на все времена!
Лисби молчал, удивленный глубиной ненависти, которую не скрывал Браун. Теперь ему было проще сделать следующее предложение:
— Капитан, у нас кризис. Следует забыть о личных интересах. Почему бы нам не доставить одного из пленников на борт, чтобы допросить его при помощи фильмов или иным способом? Позднее мы сможем спокойно обсудить наши противоречия.
По лицу Брауна Лисби видел: капитан понимает, что ему сделано разумное предложение, и осознает возникающие в связи с ним возможности.
— Только ты вернешься на борт корабля и приведешь одного пленника! — быстро ответил Браун.
Лисби ощутил сильное возбуждение: Браун проглотил приманку. «Это похоже на упражнения в логике, — подумал Лисби. — Он намерен меня убить, как только окажется со мной наедине и сможет атаковать меня без малейшей опасности для себя. Но у меня появляется шанс вернуться на корабль и привести в действие свой план».
Браун нахмурился.
— Лисби, ты считаешь, что твоего пленника нельзя пускать на борт корабля? — спросил он с беспокойством.
Лисби покачал головой.
— Нет, сэр, — солгал он.
Браун принял окончательное решение.
— Очень хорошо. Скоро мы встретимся, и тогда у нас появится возможность обсудить детали.
Лисби не осмелился ничего отвечать. Он кивнул и отключил связь, чувствуя, как его пробирает дрожь.
