- Понимаю. Вы - к агенту Малдеру?..
Зелёные зрачки утвердительно сверкнули. Этот слабый огонёк он знал.
- Больше, слава Богу, не к кому...
Он рассмотрел шашки паркета на полу.
- Вы знаете, я в самом деле мог бы вас порадовать...
- Неужели?..
Через несколько минут Дана вновь шагала по сети бесчисленных коридоров, машинально отмечая, что они по запутанности не уступят размешённым в здании ФБР - но всё же следуя нужным путём. Она отыскала свой путь - и не собиралась с него сворачивать... Сообщённое доктором Хьюсом её действительно порадовало, хотя и несколько отвлекло от главной цели - она собиралась вновь посетить партнёра, и не хотела превратить эту встречу в заурядную... В последние дни Дана доверяла судьбе, открыв любовь к ней. Это чувство принесло ей успокоение - и его надо было держаться, ибо ничто так не укрепляет сломленный дух, как новая вера... Вера в любовь к судьбе. Мысль крутилась в голове, как заведённая... Прошедшие дни напоминали ей часы за работой - только работой, к которой она должна была приступить, наполненные шумом помех и гулом телефонных проводов. Метафора была странной, но именно так она и чувствовала - Малдера рядом не было, а она всё время ощущала его незримое присутствие за спиной, и молчаливое одобрение действий. Дело снова стояло во главе - и надо было следовать затуманенному свету истины, на всякий случай, впрочем, вытянув руки - чтобы не споткнуться в плотном белом тумане. Философия... Её сегодняшний день закончился в африканском посольстве Вашингтона - здание было расположено в одном из элитных районов города, но её "Шкода" с трудом смогла пробиться сквозь пробку в самом центре квартала. Девушка-биолог, Амина Нгебе, помогавшая ей в научных изысканиях, дозвонилась до штаба ФБР ещё утром - но Дана вознаградила её своим появлением только в начале четвёртого. У миловидной африканки было приготовлено несколько сюрпризов - во-первых, объявленный в розыск проводник Барнса бесследно исчез... Дана считала его розыски бесполезным делом, так как своими глазами видела масштабы тайны, которые скрывал в себе берег Слоновой Кости, а во-вторых... это "во-вторых" было предлогом её поездки к Малдеру. Дана чувствовала, что без надлежащих объяснений начальство её теперь в течение месяца не будет спускать с короткого поводка... Документации, отчёты, слушания и собрания... Ритм вошёл в свою колею. Дана необыкновенно быстро привыкла к нему, но состояние умиротворения теряло свои корни - и поэтому ей необходимо было вырваться к Малдеру, потому что она больше не могла выносить одиночество, пусть и подкреплённое его незримой поддержкой... Она не акцентировала внимания на своих эмоциях - время разобраться с ними теперь было, главное, обрести равновесие...
Шарики висели под ослепительно белым потолком, в углу, привязанные к тумбочке, и чуть покачивались на крепких нитках от малейшего колебания воздуха. Жалюзи опустили, и у него теперь была возможность наблюдать лишь за крохотным клочком серого неба, изредка приобретающим свою первоначальную голубизну, через стекло, в которое отчаянно стучали ветки растущего рядом с окном высокого каштана. Коричневые гладкие прутья не внушали особенного энтузиазма, но, по крайней мере, напоминали о жизни вокруг... той жизни, которая с завидным упорством его обходила. Звуки, разговоры, смех, музыка... всё было совсем, как тогда... всё проскальзывало мимо него, а Фокс будто стоял у приоткрытой двери, наблюдая за полоской света и не решаясь ступить за порог... Иногда появлялись медсёстры, врачи - их мелькание возле приборов, чуточку недовольные разговоры между собой и обнадёживающие новости для него мужчина к этому полностью привык. Фокс знал, что его дела идут хорошо - просто необыкновенно, и приготовился ждать... время, оставшееся до выписки, было понятием столь расплывчатым, что нельзя было надеяться даже на хорошие новости. Врачи в чём-то были правы - немного выходя из-под действия лекарств, чувствуя остатки физической боли, почти ликвидированной, он ощущал некую внутреннюю борьбу в организме - после вещества, которым его снабдил Курильщик, воздействие артефакта стало гораздо слабее, но и его прервать было трудно... Да ещё приходилось воспринимать себя слабым, прикованным к постели и беспомощным. Сегодня разрешили садиться в кровати, видя его успехи на пути к выздоровлению... Артефакт помог ему постичь тайны мозга, открыл многие скрытые способности тела, но не имел возможности помочь в реальном мире... Чёрт возьми! Ладони с прикреплёнными сонарами сами сжимались в кулаки... в бессильной досаде на самого себя. Вспоминались плохо просматриваемые мысли Кричгау - "А как бы далеко пошёл сам Малдер?.." Или это были слова... когда он путал прошлое с будущим и реальностью, сложно было отличить произносимое и тщательно скрываемое. Но в этой реплике таились оба компонента... Сейчас Фоксу было стыдно за то, что он пошёл так далеко, и так многое нарушил - чуть было не сломал жизнь себе... захотел изменить ход судьбы, как всегда! Неужели не понимал, что тем самым разрывал все связи с настоящим, и без помощи мог бы совсем потеряться в великих тайнах, слишком огромных для одного человека? Захотелось желаемого - исполнения всех мечтаний, возвращения сестры, примирения с матерью, появления Фоули в его жизни? А что это дало? Что?
Доказательство того, что он всё же оказался неисправимым неудачником, что артефакт может ничего не значить в плане физического спасения... Боже мой, что ему пришлось увидеть за прошедшее время! Смерть была близко, и отнюдь не считалась видением - тёмная фигура, маячащая в углу... взгляд в будущее, апокалипсис - ничто по сравнению с холодным ужасом, который он испытал при виде её! Фокс не был властен над своим телом, но и разум уже не желал оставаться в обычных рамках, и растворялся в вселенских просторах, таких же непостижимых и бескрайних... тёмно-синих, переливающих и мерцающих цветами... Неужели небытие такое? Ему обещали весь мир, а дали, как всегда, осколок... маленький кусочек того, что он должен был и хотел увидеть. Пока сверху ещё слышались тревожные голоса, а способность видеть всё уходила, просачивалась сквозь тонкую мембрану памяти и времени, он будто увидел всю свою жизнь - и был поражён контрастом между обещанным и выполняемым... Картины бежали перед внутренним взором, как кинокадры - в одном из своих "файлов", той засекреченной информацией, которая тоже оказалась толикой в космическом океане нераскрытого, он читал, что так описывали люди свой уход из жизни... А кому он мог быть нужен? Но действительность цеплялась за него с упорством, достойным... только одного человека, кого он действительно знал. Скалли!.. Фокс грустно улыбнулся. Скалли...
