- Вот как... И долго будет длиться неполадка? - Полынов снова был готов к бою.
- Да уж час повозятся как пить дать. Парням тоже хочется горяченького. Вот они и устроили нам мужской разговор. Вы только подумайте. Бутылка виски на три дня, наш шеф импотент, не иначе. Так будет спирт?
"Зато ваш шеф понимает, чем грозит пьянство в космосе, - подумал Полынов. - Так тебе хочется всласть напиться... Это дорого обойдется твоему холеному телу".
- Ладно, - сказал он вслух. - Но бизнес есть бизнес. Задарма ничего не дается.
- Конечно! Сколько?
- Мне не нужны деньги. Мне нужны пароли, мне нужно знать расположение помещений, нужно знать, сколько вас.
Грегори побледнел.
- Это измена... я...
Он инстинктивно схватился за пистолет. Полынов широко улыбался.
- Как вы полагаете, дорогой, зачем мне эти сведения?
Грегори подобрался, как перед прыжком. Он тупо соображал.
- Чтобы удрать! - радостно гаркнул он. - Не выйдет.
Он вскочил и выхватил пистолет.
- Скажи, Грегори, - Полынов продолжал улыбаться, - может один невооруженный человек удрать с базы? Нет? Ты прекрасно знаешь, что нет. Так зачем, по-твоему, мне эти сведения?
Охранник не спускал с Полынова глаз. Видно было, каких усилий стоила ему попытка догадаться.
- А все очень просто, - продолжал Полынов. - При игре лучше всего знать карты противника, так?
- Еще бы.
- У меня с твоим шефом своя игра, свой бизнес. Однако он знает мои карты, а я нет. Это мне не нравится. Бизнес есть бизнес.
- Ага! Это умно. - Грегори снова сел, но пистолета не выпустил. - Но меня это не устраивает. За такие штучки я сам ставил к стенке.
Вместо ответа Полынов наклонился к сейфу, отпер его и вынул колбу со спиртом. Взболтнул жидкость.
- Нет, док. - Грегори даже вздохнул. - Не пойдет.
- Никто не узнает.
Грегори кивнул. Вдруг его лицо просияло.
- Отдашь за так! Иначе я расскажу, как ты хотел подкупить меня.
- И получишь пулю в лоб. За спирт и за... - психолог помедлил, - за маленькую техническую неисправность.
Грегори угрожающе выпятил челюсть. Это он умел делать, это у него отлично получалось.
- Грозить задумал, гад...
Он сжал литые кулаки и шагнул к Полынову.
- Осторожней, нас подслушивают, - тихо сказал тот.
На этот раз Грегори сообразил мгновенно. Одним прыжком он долетел до двери и рванул ее. На пороге стоял Амин.
Взревев, Грегори втащил Амина за шиворот, захлопнул дверь и бросил его на колени.
- Падаль, падаль... - остервенело дышал Грегори. - Подслушивать... Ну, ты плохо меня знаешь...
Он пнул Амина. Но тот и не стремился оправдываться: он открыто и с ненавистью смотрел на Грегори. В ответ на удар, который подбросил бы его под потолок, не схватись он за ножку стола, Амин медленно и зло усмехнулся.
- Я скажу, и тебя... Грегори на секунду окаменел.
- Так, - сказал он угрожающе. - Так. Испугать думаешь? Я сотнями давил желтомазых, ты пополнишь список.
Он схватил Амина за руку и резко вывернул ее. Смуглое лицо Амина побледнело, он даже не мог кричать, из горла рвался хрип. Да, Грегори был мастер своего дела.
- Не сметь! - крикнул Полынов.
- Не путайся, док, зашибу, - пообещал Грегори. - Ас тобой мы поговорим, Амин. Что, плохо, собака? Будет хуже. Кого кусаешь, падаль желторотая?.. А ну, клянись своим богом, что будешь молчать, ну...
Амин осел на пол. Его зрачки закатились, слепо белели бельма.
Грегори чуть отпустил руку.
- Очухался? Клянись, собака... Амин что-то пробормотал.
- Не то! - Грегори снова дернул руку. Амин застонал. - Я вашу клятву знаю, говори как нужно...
Полынов не разобрал, что бормочет жертва. Но Грегори был удовлетворен ее прерывающимся шепотом. Он схватил Амина, словно нашкодившего щенка, поднял и вышвырнул в пустой коридор.
- Все они такие сволочи, док, - Грегори брезгливо вытер руки о мундир. - А слух у тебя... Он с уважением посмотрел на психолога.
- Думаешь, не проболтается? - спросил Полынов.
- Ха! Он же истово верует в своего бога! С деревенщиной приятно иметь дело, надо лишь знать, как с ними обращаться. А уж я-то знаю! Ладно, давай спирт!
- Пароли.
- Слушай, не беси меня. Я ведь прикончу тебя раньше, чем ты пикнешь. За попытку к бегству. Соображаешь?
- Вполне. Амину ты серьезно повредил руку?
- А что?
- Пришли его ко мне.
- Зачем?
- Вправлю вывих.
- Тьфу, с тобой о деле...
- Спирт я тебе дам, если пришлешь.
- Ого! Сердечный ты человек, как я погляжу... Сентиментальненький. Черт с тобой, давай спирт, пришлю. Вправляй руку мертвецу...
- Что?
- Ничего. С доносчиками у меня свой солдатский счет, тебя не касается.
Когда спирт очутился во фляжке Грегори, тот, дойдя до двери, вдруг обернулся.
- Слушай, док, я честный человек. Ты дал мне спирт, а я тебе в случае чего дам быструю смерть. Вот и будем квиты.
- И на том спасибо.
Дверь закрылась.
"Вот она, честность палача, - горько усмехнулся Полынов. - А ведь он ушел, гордый своим благородством".
Грегори выполнил обещание. Не прошло и пятнадцати минут, как Амин очутился перед Полыновым.
Маленький крестьянин по-прежнему был бесстрастен, будто ничего и не произошло. Он безропотно дал осмотреть руку, не дернулся, не застонал, когда Полынов вправил вывих, и не сказал ни слова благодарности. Он уже хотел встать и уйти, но Полынов остановил его.
- Вы знаете, что Грегори прикончит вас? Только веки дрогнули.
- Не верите?
- Я поклялся.
- Это не спасет вас.
На Полынова в упор смотрели темные, равнодушные, как у рыбы, глаза. Полынов растерялся.
- Вы знаете, зачем вы здесь, на базе?
- Мне заплатят много денег, и я куплю землю.
- Зачем?
- Много земли - много господин.
От Полынова ускользал последний шанс.
- Грегори убьет вас за то, что вы подслушали разговор. И у вас не будет земли, - с расстановкой сказал он.
Молчание.
"Понимает он или не понимает?" - недоумевал Полынов.
- Он господин, - вдруг сказал Амин.
- Но вы же шпионили за ним! Снова молчание.
- И потом, какой он вам господин, вы оба солдаты.
- Сильный всегда господин.
- Я тоже?
- Ты слабый.
- А если я окажусь сильнее всех, я тоже стану господином?
- Да.
- И если ты станешь сильнее всех?..
- Да. Господином.
- Зачем?
- Так всегда.
- У нас не так, слышал?
- Всегда так.
- А если я сделаю тебя господином над Грегори, над всеми?
- Ты не сможешь.
- Если поможешь мне - смогу.
- Нет.
- Попробуй.
- Я тебе не верю, у тебя нет святого.
- Я верю в человека, это у меня святое.
- В меня?
- Пока ты раб - не верю.
- Я раб? Ты говоришь как Грегори, как все.
- Ты раб, потому что признаешь над собой господина. Сбрось его - и ты человек. А для Грегори ты всегда раб.
