- Откуда ты, прелестное создание? - удивленно спросил старичок.
- Да вот, - сказал Хару и нерешительно переступил с лапы на лапу.
- И чем обязан?
- Спрячь меня.
- Кто за вами гонится?
Сжавшись и стараясь казаться ниже ростом, Хару сказал:
- Такие расплывчатые...
- Слегка светящиеся?
- Да.
- Пожалуй, - покровительственно улыбнулся старичок. - Это веская причина. Проходите. Сюда они не сунутся.
Пропустив Хару в дом, он тщательно запер за ним дверь и повесил распятие на вбитый в стену гвоздик...
...За окном занимался рассвет. Хару сидел на мягком диване, прихлебывая уже остывший чай, и делал вид, что слушает старичка, который, покуривая папиросу с длинным мундштуком, говорил:
- Ну хорошо, все, что вы говорили, - верно, но все-таки, учитывая мое везение и то, что я много путешествовал по цепи... Надо сказать, я добирался даже до сотого мира... Кстати, я был в вашем, хорошо его знаю, но все-таки этот второй мир - самый странный из всех, в которых я побывал. Именно поэтому я здесь и поселился...
- Чем же он странен? - спросил Хару и поставил пустую чашку на столик с тонкими изогнутыми ножками.
- Ну, представьте, что это единственный мир на изрядном куске цепи, в который вдруг проваливаются люди, до этого жившие в другом мире. Причем мне могут возразить, что это ничего не доказывает, но сколько я ни расспрашивал новоприбывших, все они как один утверждают, что их мир не является звеном в цепи других. Он сам по себе. Это означает, что, кроме миров цепи, есть и миры, так сказать, несоединенные. Впрочем, всегда есть вероятность, что мир, из которого появляются зомби, когда-то оторвался от вселенской цепи. Но как это произошло? Впрочем, я отвлекся. Главная мысль того, что я хотел сказать, звучит так: если есть один несоединенный мир, то почему не быть множеству?
- Ну и что?
- Как что? Но ведь тогда получается, что могут существовать и не только такие, как наш плоский мир. А круглые, как мир, из которого приходят зомби, треугольные, квадратные. Может быть, форма влияет на принадлежность мира к цепи? Таким образом, теория о бесконечной вселенской цепи терпит крах!
Но пойдем дальше. Я заметил, что все, кто появляются в нашем мире из этого самого круглого единичного мира, имеют какие-либо повреждения тела, из-за которых умерли. Поначалу я предположил, что там умирают так все, но в результате опросов выяснил, что есть и другие, которые умирают естественным, так сказать, путем. Например, от старости. Куда же попадают они?
- Понятно, - сказал Хару.
Он практически и не слушал старичка, потому что в этот момент проверял, находится ли все еще в этом мире зерно священного дерева. Нет, с этим все было в порядке. Оно теперь приближалось к городу. Очевидно, корабль, на котором находились те, в чьих руках оно было, возвращался. Через пару часов отсюда можно будет уйти и устроить на пристани засаду. Пусть только эти типы попробуют не отдать зерно!
А старичок вещал:
- ...становится совершенно ясно, что умирающие насильственной смертью попадают, может быть, в один из других миров, в тот, где для этого сложились условия. Кстати, для того чтобы такой мир возник, нужно, чтобы совпало множество факторов, а это еще раз подтверждает мою теорию о невообразимом множестве разумных миров...
Хару налил себе новую чашку чая и стал не спеша его попивать, мысленно вернувшись в свой родной мир. Он вновь почувствовал соленый запах моря, вновь пройдя по песку, увидел, как волны выбрасывают на берег алмазных медуз, которые, полежав с полчаса на воздухе, превращались в настоящие алмазы. Из них потом можно было строить прекрасные изгороди для скота. Он снова увидел вечера, когда фиолетовое солнце, казалось, тонет в воде. Тогда старый фонарщик зажигает на берегу магические фонари, которые должны отпугнуть всплывавшие из глубин кошмары. Они похожи на туманные шары. Они отправляются на поиски объектов, к которым можно будет присосаться на ночь, чтобы к утру снова погрузиться в море. Там они отлежатся на самом дне в тишине и безмолвии, переваривая людские мысли и предвкушая следующую ночь. Хару вспомнил ежегодный праздник, когда на зов стручков великого священного дерева со всех островов съезжаются стерхи. Раскрывшись, стручки трубят что есть мочи, возвещая, что следующая ночь принадлежит празднику и все желающие могут приплыть на остров дерева, чтобы увидеть его уже почти созревшее зерно. Также они могут увидеть Хару, великого гонца, который должен доставить зерно к черной стене, чтобы она рухнула и пришел последний день, когда мир, в котором они живут, будет уничтожен, потому что слишком уж много накопилось в нем грехов, чтобы он был праведным. В этот день все сметающая волна хаоса пронесется также и по другим мирам, разделявшим священное зерно и черную стену, а черная стена возникнет снова, но только они уже будут за ней, в царстве добра и справедливости. И восстанут из праха только праведники, в первых рядах которых пойдут гонцы, а также он, Хару. Ради этого дня его выбрали среди многих и многих и всю его не слишком долгую жизнь готовили к тому, чтобы дойти до черной стены. Нет, он должен снова завладеть своим зерном и донести его куда нужно, хотя бы потому, что следующее созреет через сто лет. И еще сто лет над миром будет царствовать грех, а все потому, что он, немного не дойдя до своей цели, испугался. И, как оказалось, напрасно.
Нет, он дойдет во что бы то ни стало. Подумать только, ведь ему остался лишь один мир. Надо просто вернуть себе зерно, вернуть его, чего бы это ни стоило.
Да, он должен это сделать.
- ...Таким образом, совершенно просто напрашивается вопрос: а куда исчезают те, кто умирает во втором мире? Может быть, где-то там, в бесконечной вселенной, существует такая цепь миров, где есть и для них место? Вообще, меня всегда мучил другой - более глупый вопрос: а кому это нужно? Ну ведь должен же быть кто-то, кому это нужно?
Хару вздрогнул. Недопитый чай выплеснулся из его чашки на ковер, но старичок этого даже не заметил. Он размышлял вслух.
А стерх в этот момент просто оцепенел от ужаса. Произошло это потому, что он почувствовал, как зерно священного дерева исчезло из этого мира и появилось в первом. Это значило, что те, у кого оно было, воспользовались транспортным амулетом.
Черт побери, он не успел!
Впрочем, то, что зерно оказалось в первом мире, было не так уж и плохо. Только бы те два идиота, у которых оно находится, не стали прыгать по мирам, как оглашенные. Хотя бы амулет их сломался, что ли?
Стоп, а ведь теперь ему тоже придется обзавестись подобной штукой. Плохо было то, что за транспортным амулетом дэвы могли и проследить. Кстати, они наверняка тех, у кого зерно, засекли и вот-вот схватят. Это означает, что он должен опередить дэвов. И чего бояться? Ведь ему надо использовать его только один раз... Да, но где он возьмет амулет? Только у дэва. Он посмотрел в сторону окна. Уже светало. Ночью эту операцию провернуть было бы проще. Но деваться некуда, он должен действовать, и немедленно, иначе проиграет. Черт, это ставило его планы с ног на голову.
