— Я вас узнала. По голосу.
Ну конечно, профессиональный слух…
— Я закончил дело.
— Вы нашли Виктора? — спросила она странно ровным, напряженным голосом.
— Нет. Но я нашел неопровержимые доказательства его смерти.
На этот раз она все-таки вскрикнула.
— Примите мои соболезнования, — сказал я как мог официальнее. Такие интонации позволяют легче врать. И повесил трубку.
Я ожидал, что она перезвонит. Чтобы узнать мой номер, ей могло понадобиться максимум минут пять. Но прошло четверть часа, а звонка не было.
Магда появилась с обычной пунктуальностью — ровно через сорок минут.
— Привет, Марк! Какие будут указания?
— С указаниями успеется. А пока, если не трудно, организуй чего-нибудь пожевать. Я сегодня еще не обедал. И вряд ли буду ужинать.
Наличные запасы, как оказалось, иссякли, и Магде пришлось прогуляться в пиццерию на углу. Потом мы поужинали; ужинал, собственно, я; Магда больше составляла компанию. Попутно я изложил инструкции. Сейчас мы поедем в одно приятное и спокойное место. Я останусь там, а Магда вернется в контору. И будет сидеть здесь у телефона. Это главное. Она может заниматься чем душе угодно — есть, пить, читать, раскладывать пасьянсы, печь пироги или смотреть телевизор, но должна быть готова в любую секунду по первому же звонку снять трубку. Если не вернусь к утру, — позвонить генералу Керро. Он меня в это поганое дело втравил, пусть сам и вытаскивает.
— Вот телефоны — два служебных и домашний. Если у телефона окажется кто-то другой, скажешь только, что у тебя срочное сообщение от Перса.
— От кого?
— От Перса. Запомнила?
— Запомнила. Перс. Вопрос можно?
— Давай.
— Это что, псевдоним? Мы работаем на полицию?
— Нет, — улыбнулся я. — Мы честные частные сыщики. И работаем на клиента — в полном соответствии с законом. Так что заговорами, шпионами и прочей чепухой головы не забивай — она тебе для другого пригодится. А Перс — просто прозвище. Детское, можно сказать. Все?
Магда кивнула.
— Если скажешь так, он вскорости тебе позвонит. Ну, а если сразу на него нападешь, скажи: «Персу худо». И все. Ясно?
— Куда яснее.
— Вот конверт. Вскроешь только во время разговора с генералом. Кстати, после соединения лучше обращайся к нему просто по имени — Феликс. Он поймет правильно, не сомневайся. В конверте адрес. Зачитаешь ему.
— Хорошо, Марк. Что, дело так серьезно?
— Ей-богу, не знаю. Но береженого Бог бережет. Главное — будь при телефоне. Ты можешь понадобиться в любой момент. И я понятия не имею для чего. Договорились?
— Не беспокойтесь, Марк.
— Тогда повтори.
Магда повторила. Очень точно.
— Хорошо, — сказал я, — спасибо, боевая подруга. А теперь нам пора.
Перед уходом я еще раз позвонил в «Детинец». Телефон в квартире Риты Лани не отвечал. Похоже, все идет именно так, как я предполагал. Не знаю, как насчет кроликов, но кошку, возможно, словить удастся.
И мы отправились ее ловить.
Когда я отъезжал от дома, почти одновременно от пиццерии тронулась голубая «кама». Сперва я не обратил на нее никакого внимания, но потом вдруг спохватился. Может, это и аберрация памяти, но я готов был поклясться, что такая же зализанная голубая машина стояла рядом с моим «алеко» возле Университета. Об этом стоило подумать. Чтобы выиграть время, я не стал сворачивать к Старому Рынку, а поехал прямо — к Садовой площади. Временами я поглядывал в зеркальце. «Кама» следовала за мной, причем довольно профессионально, не впритык, а оставляя между нами то одну, то две машины. На Садовой я сделал круг и двинулся в обратном направлении. Магда молча сидела рядом, ничем не выдавая удивления. Молодец, девочка! И водитель «камы» тоже, к сожалению, молодец — словно приклеился. Да что же это такое делается? Отрываться на скорости я не мог: и мотор у меня похилее, да и вообще на улицах с ограничением до восьмидесяти это не имеет смысла. В прежние времена, когда я разъезжал на служебных машинах — другое дело. Тогда никто не стал бы задерживать машину с полицейскими номерами. Их вся дорожная полиция знает, как «Отче наш». Нынче же я только привлек бы к себе внимание, а это с любой точки зрения не с руки. Значит, надо выкручиваться иначе. Но кому могло придти в голову сесть мне на хвост? Или это я прищемил кому-то хвост? Уж не нашей ли кошечке? Выходит, ей стадо горячо? Странно… Размышляя таким образом, я хаотично сворачивал то налево, то направо. Вернее, вроде бы хаотично, потому что на самом деле цель у меня была. Просто ни к чему было ее заранее демонстрировать. А не феликсовы ли это штучки? Но приставил ли он ко мне своих тихарей? Не похоже. По номеру не похоже. Знаю я и служебные номера, и сменные, и частные. Нет, не то. Ай да кисонька!
— К чему эти гонки, Марк? — не выдержала наконец Магда.
— Экскурсия по городу, — коротко бросил я. — Погоди. Потом.
— Потом так потом, — голос у Магды был по-прежнему спокойным, но, скосив глаза, я заметил, что сидит она напряженно.
— Спокойно, девочка, — сказал я. — Все в порядке. Мы миновали грузинское посольство, выехали на Угловую, с нее надо будет резко свернуть в Перевозный переулок. Этот фокус поставил нас в тупик, когда мы с Феликсом брали Пятачка. Перевозный переулок короток. Он соединяет Угловую с Майской набережной. А примерно на середине его есть одна хитрая подворотня… Будем надеяться, водитель «камы» отстанет от меня достаточно, чтобы я успел. Я резко прибавил газ.
— Ну, выручай, старина, — сказал я «алеко». — Покажи, на что способен!
— Что? — спросила Магда.
— Ничего.
«Алеко» всхрапнул и рванулся. Резкий поворот, машину занесло, противно заскрипела резина. Сколько у меня секунд? Авось хватит. Снова резкий поворот — и сразу еще один. Подворотня действительно хитрая, она раздваивается, и оба ее рукава выводят во дворы, образующие целый лабиринт. Если его знать, то можно выскочить и на Черемуховый спуск, и на Скотопрогонный проезд. А там ищи ветра в поле. Главное, чтобы тот, в «каме», был уверен, будто я успел свернуть на набережную. Если он даже вернется и нащупает мою подворотню, поди знай, в какой из рукавов я свернул. Искать в лабиринте дворов безнадега полная. В объезд, чтобы встретить — тоже трудно, тут сплошь одностороннее движение. Да и попробуй угадать, на какую из улиц я выверну. В общем, верняковый фокус.
И он мне удался. Я выскочил на Скотопрогонный, потом свернул на Рождественскую. Так-то, кисонька!
— Что, Магда, с профессионалами-то тягаться — кишка тонка?
— Не знаю, — отозвалась она. — А что это было?
— Кому-то очень захотелось узнать, куда мы едем.
