Наконец башмак вырвали, и Дарта с руганью и проклятиями сбросили в смертоносную пасть люка.
Глава 8. Вернувшийся из преисподней
Падая, Дарт скользил по каким-то трубам, ударялся обо что-то, его кидало из стороны в сторону, пока, наконец, он не влетел в шахту, в которой клубился и бурлил ослепительный белый туман. Плавно, как ныряльщик, он вошёл в этот туман, погрузившись в него с головой, и не почувствовал ни жара, ни холода. Впрочем, он перестал реагировать на окружающую температуру ещё с того момента, когда четырёхрукий профессор ввёл в него свой препарат.
Верёвки на нём испепелились и исчезли, и он, отдавшись потокам, циркулировавшим внутри фотонного реактора, начал свободно плавать, скользить и кружиться в пламени, как в бассейне со специально созданными волнами. Блеск, который в первые моменты неприятно резал глаза, теперь казался мягким молочным сиянием; в нём то тут, то там вспыхивали багровые языки. В этом купании звездолётчик даже начал находить удовольствие; ему вдруг захотелось отрешиться от всего, закрыть глаза и навсегда отдаться убаюкивающей плазменной карусели, вечно носиться в круговороте кипящих струй, неожиданно оказавшихся такими ласковыми к нему.
Он вспомнил о жене и сыне, которые ждут его на Карриоре, и попытался представить, что бы они сказали, если бы увидели его сейчас. А что сказали бы его сослуживцы? Ему бы просто не поверили. Да и он, Дарт, не поверил бы, если бы всё это не происходило с ним самим. Наверное, Елена и Флед воспримут происшедшую с ним перемену как болезнь. Дарт во время своих служебных командировок иногда подхватывал разные экзотические болезни, от которых ему потом приходилось лечиться. Ну да, домашние воспримут перемену с ним как какую-то новую, странную болезнь… А вдруг это и в самом деле болезнь, которая сулит неизбежную гибель? Дарт даже рассмеялся, подумав об этом. Ему ли бояться гибели, ему, который за последние сутки уже сто раз избежал её?
Пожалуй, только здесь, в этом адском котле, который должен был расщепить его тело на молекулы, он окончательно, всем своим существом, осознал случившееся с ним чудо.
Это действительно было чудо. Чувства, которые он испытывал в эти минуты, были сродни потрясению, охватившему его на дне пропасти после схватки с уммиуем. Он плавал в плазменных струях и думал о том, что он бессмертен, что его нельзя убить. Он вечен, он могущественен. И в то же время ничтожен. Да, ничтожен! Дарт вспомнил об участи Аууа, обречённого вечно летать в космической пустоте, такого маленького и беспомощного со всеми его бессмертием и неубиваемостью. И его, Дарта, тоже достаточно просто вышвырнуть в космос, чтобы покончить с ним навсегда…
Его передёрнуло, когда он представил это. Вечно носиться в темноте звёздной пустыни, постепенно теряя рассудок от одиночества!..
Он заставил себя встряхнуться, собраться с мыслями, трезво взглянуть на ситуацию. Если бы он был специалистом по фотонным реакторам, то, пользуясь чудесной живучестью своего тела, постарался бы изнутри вывести это огненное пекло из строя, а вместе с ним и звездолёт. Только остановив звездолёт, он мог обезвредить Зауггуга и его сообщников. Но он не был специалистом по фотонным реакторам. Единственное, что он знал, это то, что управление плазменными потоками осуществляется из рулевого отсека, где пилот мог усилить или приглушить работу расщепителя.
Сейчас звездолёт набирал скорость, явно готовясь нырнуть в субпространство. Если он уйдёт в пределы Империи, к своим рассадурским хозяевам, то для Дарта будет потерян последний шанс свести с счёты с людоедами. План созрел тут же: незаметно, пользуясь тем, что его считают погибшим, перебраться из реактора в звездолёт, проникнуть в рулевой отсек и заставить вахтенных пилотов произвести торможение. В крайнем случае — ликвидировать пилотов и взять управление на себя.
Да, так и надо действовать! В создавшейся ситуации ничего другого ему не остаётся!
Взмахивая руками, он подплыл к основанию трубы, из которой попал сюда, и, упираясь руками и ногами в её огнеупорные стенки, стал медленно подниматься. Вскоре блеск бушующего пламени остался внизу, а когда труба сделала поворот, комиссара окутала дымная темнота.
Добравшись до знакомой крышки люка, он попытался её открыть. Сделать это оказалось не просто: крышка была сделана из свинца и весу в ней было не меньше центнера. На счастье Дарта, бандиты не удосужились её запереть. Он поднатужился и приподнял её плечами.
В каюте никого не было. Ясно, что на корабле его не ждали.
Он вылез из люка и аккуратно, стараясь не наделать шума, опустил за собой крышку.
Каюту, как и все помещения на звездолёте, освещал белый свет, исходивший от потолка. Дарт выпрямился, внимательно осмотрел себя. После жестоких побоев и плавания в огненных вихрях на нём не было ни царапины. Он беззвучно рассмеялся. Он бессмертен, бессмертен! Ну, теперь держитесь, ублюдки!
В безлюдном коридоре было грязно, на скользком полу стояли коричневые лужи. Как видно, Зауггуг и его подручные не слишком заботились о чистоте на корабле. Дарт поднялся по замызганной лестнице и, никого не встретив, оказался в другом коридоре, плавно изгибавшемся, в который через каждые пять метров выходили двери.
Он шёл, настороженно оглядываясь. Ещё ни один боевой рассадурский корабль не попадал в руки конфедератов, и всё здесь было для комиссара новым и непонятным. Он направлялся к головной части звездолёта, где, как он предполагал, мог находиться рулевой отсек. Только там можно было остановить корабль и послать сообщение об этом на Карриор. С Карриора за Чёрным Звездолётом вышлют полицейские корабли, которые разыщут его по пеленгу, произведут захват и отконвоируют на ближайшую военную базу.
Дарт остановился, поражённый мыслью. В самом деле: если Зауггуг со своей бандитской сворой попадут на Карриор, то какое наказание их ждёт? Смертная казнь на Карриоре отменена с незапамятный времён, а законы едва ли не самые мягкие во всей Конфедерации. Отсидка в тюрьме станет для убийц курортом, они лишь поправят здоровье и наберутся сил для новых "подвигов". Дарту вспомнилась кошмарная давильня, и кулаки его сжались. Нет, тюрьмы людоедам не будет! Он, Дарт, прежде чем сюда прибудут полицейские, сам вынесет приговор убийцам и сам же приведёт его в исполнение!
За поворотом послышались голоса. Дарт нырнул в подвернувшуюся дверь, благо она была не заперта.
В просторной, почти пустой каюте на грязном полу лежали два накачавшихся наркотиками бандита. На появление Дарта они не прореагировали. Комиссар презрительно усмехнулся и плотнее прикрыл за собой дверь.
