– Такого бы не случилось, если б вы стали помогать нам с самого начала, – сказал отец.
– Земляне не желают брать на себя ответственность. – Ничей Человек бесшумно присоединился к нам. – Они не уверены, что у нас достаточно мозгов для их земной техники.
– Это совсем не так, – раздражённо возразил мистер Мак-Нейл. – Когда мы прилетели сюда, то обнаружили относительно счастливый народ, который умел возделывать свои поля. Поверьте, у нас нет права менять порядок вещей. Это ваш мир, ваша культура. Научитесь ценить её.
– Мы не можем быть счастливыми, покуда голодаем, – сказал отец. – Даже деревенские полудурки.
– Виной всему астрономический цикл, – объяснил мистер Мак-Нейл. – Ваша система не вполне стабильна, поскольку гигантская масса Ракса влияет на движение звезды. Но добрые времена вернутся, поверьте. Возможно, уже в будущем году.
Нам нечего было противопоставить научным аргументам, поэтому мы сели в мотокар и поехали в Носе.
Ничей Человек отправился с нами. Что ему было нужно в Носсе, я представить не мог. Там его не слишком жаловали, как, впрочем, и в любом другом месте. В его присутствии я чувствовал себя неловко, вспоминая о невероятно прелестной, но, увы, перепончатоногой Чаре.
Мы не ждали от этой встречи ничего хорошего, но закончилась она ещё хуже, чем можно было предположить. Лонесса, кстати, вела себя вполне разумно. Неприятности исходили от младшего представителя Носса, с которым я столкнулся в прошлом году. Было ясно, что Кафф успел завоевать авторитет в общине и уже готов согнать с поста предводителя калеку-отца.
– Итак, – резко сказал отморозок, когда мой отец закончил вступительные извинения и объяснения. – Год назад вы заняли у нас сушёную рыбу, причём в большом количестве. Вы пообещали расплатиться зерном из урожая нынешнего года. Теперь вы утверждаете, что зерновые не взошли.
– Это слишком сильное выражение, – спокойно возразил отец. – Но всходы необычайно скудны. Нам не хватит зерна даже для собственных нужд.
– И после всего этого, – не слушая, продолжил Кафф, – вы снова пришли к нам с протянутой рукой. Что произошло с Иамом? Вы разучились справляться со своими делами?
– Не повезло, – мягко сказал Уэйли. – Такое бывает.
– Помолчи, отец! Нам следует поступить так, чтобы ситуация впредь не повторялась. Мы должны преподать Иаму жестокий урок.
– Послушай, Кафф, я не вижу нужды…
– Я сам разберусь с этим делом, Лонесса, – отрезал юный выскочка. – Я хорошо знаю таких людишек. Полжизни валяются на солнце и смотрят, как растёт трава. Они…
– За продовольствие отвечает Лонесса, – вставил отец. – Или ты, Кафф? Мне кажется…
– …считают, что другие обязаны их кормить. Это…
– Это несправедливо. Дело в том, что…
– Не перебивай меня, Бруно. Я пытаюсь объяснить тебе…
Что именно он пытался объяснить, мы так и не узнали.
Отец потерял контроль над собой.
Рванувшись вперёд, он схватил отморозка за горло и, выдернув из кресла, яростно встряхнул. Кафф лишь сучил ногами, словно хрипун в петле. Отец встряхнул его раз десять, а после отшвырнул. Думаю, хотел вернуть на место, но в гневе мой старикан не чует собственных сил. Кафф, проделав в воздухе дугу, шмякнулся о древнюю каменную стену и свалился на пол без чувств.
Это был единственный отрадный момент во всём процессе переговоров.
– Ради Фа! – негодующе вскричала Лонесса. – Это уже слишком, Бруно.
Уэйли доковылял до сына и опустился на колени.
– Ты мог убить его, – резко сказал он.
– Ракс, – пробормотал отец покаянно, – мне очень жаль. Не знаю, что на меня нашло… О чём я только думал?! Давай я перенесу его куда-нибудь, Уэйли. Или, может быть, воды?.. – Он беспомощно оглянулся.
– Ты не прикоснёшься к нему! И пусть ваш Иам катится к Раксу вместе со своими проблемами!
– Нет, погоди, Уэйли, – возразила Лонесса. – Не будем торопиться. Ты лучше других знаешь, что Кафф бывает невыносим.
– Это неправда!
– И вот моё предложение. Нам нужно время, чтобы остыть и подумать как следует. Ведь речь идёт об Иаме и Носсе, не только о нас пятерых. Сейчас мы устроим перерыв, а на закате встретимся снова.
– Кажется, он приходит в себя, – сообщил Уэйли.
Кафф застонал и уставился на моего отца нехорошим взглядом. Потом он перевёл взгляд на меня, и ядовитая улыбка скользнула по его губам.
– Встретимся на закате, – твёрдо сказала Лонесса.
Мы ушли, покрытые позором. Точнее, оскандалился отец, но часть его позора пала на меня.
– Прости, Харди, я свалял дурака, – пробормотал мой старикан. – Мне нужно побыть одному. Пойду-ка прогуляюсь над обрывами… Встретимся на закате, ладно?
Он удалился в сторону исторического места, где дедов приятель Ходж сработал Ничьего Человека. Я понадеялся, что в том нет рокового смысла, поскольку мысли мои немедленно обратились к Чаре.
Внезапно я ужасно занервничал. Что делать? Не спрашивать же каждого встречного, не видел ли тот, случаем, Чары? Проблема, однако, разрешилась сама собой, как это иногда случается.
– Привет! Я думала… Я так и думала, что найду тебя здесь. Она была в белом платье, прекрасная как ангел, и улыбалась немного неуверенно. Сердце моё подпрыгнуло. Я только и смог, что промычать что-то нечленораздельное.
– Я увидела твой скиммер на мотокаре. И пошла тебя искать, – продолжала девушка.
Она уселась рядом, разглаживая платье на коленях. Редкостная вещь из настоящей земной материи. Женщины в Носсе по большей части затянуты в кожу.
– Ты рад, что мы встретились?
– Угу.
– Ракс! – С дороги донеслось пыхтение мотокара. – Могу поклясться, это придурок Кафф!
Чара обняла меня за шею и повалила наземь. Носский мотокар прогрохотал на север, и сквозь заросли мы разглядели, как упомянутый придурок Кафф вымещает свой гнев на машине.
Мы лежали на животе, бок о бок, и щекотунчики нежно массировали нас в поисках съестного. Чара обнимала меня одной рукой, наши волосы перепутались, наши лица соприкасались. Я готов был, умереть от счастья.
Она не шевелилась, и мы продолжали смотреть на дорогу, а позади вздыхали воды эстуария. Ничей Человек прошагал мимо нас, не заметив, следуя на север в пыльной полосе, оставленной Каффом.
Наконец Чара откатилась от меня и села, глядя на эстуарий и крепко обхватив колени.
– Ты так и не ответил, рад ли видеть меня.
– Гм. – Я с трудом выдавил из себя слова. – Да. Я рад.
– Почему? – Она обернулась и посмотрела мне в лицо.
– Я… Ты мне нравишься.
– Никто бы не подумал. Но я тебе верю. Надеюсь. Потому что иду на большой риск, встречаясь с. тобой. Мама ужасно рассердилась, когда я в стужу пару раз упомянула твоё имя. Просто упомянула, больше ничего. Она сказала, ты земляной червяк с толстыми мозолями на коленях. А я сказала, что мне всё равно. И это моё дело.
